Malcom Maroon - Тёмная исповедь

Я ей не позвоню. Она знала и понимала, что я ей не позвоню. По большей части она бы и не хотела, чтобы я ей звонил. Когда я её разговорил она ненароком сказала, что у неё есть парень. А номер она оставила, на случай если я захочу когда-то повторить. Ох уж, эти отношения двадцать первого века. И это считается нормой. И все это понимают. И я считаю это нормой. И я не против этого.

Я любил спать с такими как она. При моём количестве денег, мне всегда что-то пытаются продать. Даже любовь… Я не любил спать с фотомоделями или актрисами. По началу мне это нравилось, они старались максимально меня удовлетворить, но потом я почувствовал весь их фальшь и это стало очень противно. Поэтому я стал спать с такими как Мэри. Да они были не самыми красивыми, секс с ними был не самым лучшим, неискренним и бесчувственным, они даже не особо и старались, но зато он был по настоящему честным. Мы оба получили то что хотели и теперь никогда друг друга не увидим. И мне это нравилось. Хоть что-то честное в моём лживом мире.

Зазвенел мой противный будильник. Я даже и не понял, что я проснулся раньше нужного. Мне нравилось думать с утра, если ничего не мешало. Но этот будильник сбил мои мысли. Я бы конечно мог бы выключить его и продолжить наслаждаться утром, но мне этого не хотелось. Обычно я отказываю себе в таких удовольствиях как отдых или нарушение моего графика. Я привык жить по строгим правилам и принципам, в моём мире многое зависело именно от этого.

Начался мой утренний ежедневный обряд. Встать с постели, вырубить будильник, сварить кофе, секретарша с завтраком, тренировка, бассейн, завтрак, душ, костюм, лифт, офис, конференц зал. И вот я на собрании, на котором я узнал, что ничего не изменилось, что лучшие решения давно были приняты за меня и что мне надо было только подписать пару документов. Это собрание ничем бы не отличалось от других, если бы на нём не было Ричарда. Он был какой-то там аристократ из благородных кровей. Но по характеру и мышлению он ничем не отличался от всех бесхребетных сидящих за этим столом. Единственное что мне в нём нравилось, так это то что он меня ненавидел и всячески хотел меня и мою компанию убрать. Я бы конечно же мог его убить или сослать куда то, но мне это было не интересно, да и это было не в моём стиле. Мне нравилось конкуренция, пусть даже самая мелкая и не интересная. При моём статусе, она была почти нулевая и меня это не устраивало. Я уважал конкурентов, порой даже больше чем союзников. Хорошие конкуренты выявляют твои слабы места, заставляют тебя становится лучше, делать всё лучше, конкуренция была полезна для бизнеса.

У Ричарда было хорошее настроение, он смотрел на меня и постоянно улыбался. Мне захотелось стереть эту наглую ухмылку. Он был из тех людей, которые стремились к власти беспричинно. Они родились в богатстве, росли в богатстве, живут в богатстве, их дети будут жить в богатстве и большинству в этом зале этого было с головой достаточно. Все ведут себя тихо, где надо поддакивают и подлизываются, где надо высказываются и это было нормально для всех, в том числе и для меня. Но Ричард был не такой. Стремление к власти было у него в крови. Он стремился прославить себя и своё семейное древо на века. Он был из тех фанатиков для которых был важен статус, важна репутация, родословная и его фамилия. Я кстати забыл его фамилию.

Когда заседание кончилось, все медленно встали и стараясь более-менее культурным шагом как можно быстрее убраться отсюда. Но Ричард остался. Он подошёл ко мне держа осанку и протянул руку. Встав на ноги, я пожал ему руку. Я не хотел вставать, но так бы я подал дурной знак неуважения. Конечно я его не уважал, но я никогда не давал ему повода понять этого. Он даже не знал про то что я в курсе того что он намеревается меня убрать. Я всегда был любезен с ним и терпел все его косые взгляды и фальшивые улыбки. Так я старался играть по его правилам. Да это глупо, но мне было скучно в моём ритме жизни, поэтому я затеял с ним игру о которой он даже и не знал.

Он тупо улыбался и смотрел на меня. Затем вымолвил:

– Я бы хотел с вами поговорить.

Вдруг дверь зала отворилась и немного нелепа к нам пыталась зайти уборщица.

– Ой простите! – сказала она. – Я думала заседание уже кончилось.

Эта была маленькая скромная старушка, которой давно пора бы на пенсию, но я плачу хорошие деньги даже такому персоналу, так что они старались держать своё место работы. Улыбка Ричарда тут же ушла и его лицо построили ужасную гримасу. По началу оно выглядело так как будто сточную трубу прорвало. А затем это тупая гримаса превратилась в озлобленную физиономию, и он уже хотел закричать и выгнать эту бедную старушку, но я успел его опередить:

– Ничего, ничего, мы скоро закончим, – мило сказал я и улыбнулся. Она улыбнулась мне в ответ и стала уходить из зала. Ричард продолжал стоять и сверлить её взглядом. Меня жутко взбесила его физиономия. До такой степени что мне захотелось его ударить. Но я переварил всё в себе и предложил ему сесть.

– Я бы хотел предложить вам выгодную сделку, – сказал он.

– Я вас слушаю.

– Ваша компания является дочерней, во многих корпорациях, в том числе и моей. Вы оказываете огромные услуги за хорошие цену, поэтому я и заключил с вами контракт…

– Можно ближе к сути, – попросил я.

Он немного замешкался.

– У меня есть хорошие знакомые, которые заинтересовались вами. Они бы хотели заключить с вами контракт.

– И какой у них денежный оборот? – сказал я строго, пытаясь играть заинтересованность.

– Ну… Это две компании, с оборотом сорок миллионов. Это конечно же немного, но они быстро развиваются.

Я посмотрел на него презрительным взглядом и улыбнулся. Он посмотрел на меня испуганно и улыбнулся мне в ответ. Сорок миллионов действительно было для меня мало, и я навряд ли бы подписал с ними контракт, но мне было интересно что он ещё скажет.

– Ну это интересно, – сказал я. – Только что вы хотите взамен?

Он радостно улыбнулся. Видимо рад что я разговариваю на прямую. Для таких как он очень несущественно у кого-то что-то просить.

– Ничего серьёзного, – сказал он. – Всего лишь место в главном совете акционеров.

Это был тот совет где собирались главы фирм, имеющие более десяти процентов моих акций. Я бы мог его включить и с его тремя процентами. Тем более это был один из самых больших процентов среди других мелких фирм, он долго этого добивался. Но мне это было абсолютно не интересно. Вообще эти проценты не играют никакой роли. Моя компания обслуживала всех одинаково, будь у тебя десять процентов или одна акция. Да и сами акции роли никакой особо не играют.

– Это слишком дорогое предложение, – сказал я. – Я, пожалуй, откажусь.