Алексей А. - Революция-2017

«Столыпинские вагоны» стали нарицательным понятием, хотя и тут надо признать, что во многом народ путал понятия, в само начале делались они из двух секций, для крестьянского скота и самих крестьян, которых перевозили на Дальний Восток по программе заселения Сибири, и это только после его убийства эти вагоны переделали для транспортировки заключенных, в вагон-заки, а сами вагоны, если судить по первоначальному замыслу должны были служить не таким уж ужасным целям! После того, как мы услышали про Столыпина мы не смогли не расспросить Германа поподробнее о его убийстве, все-таки его знания были намного обширнее наших и нам была интересна его интерпретация событий и Герман, достав еще одну тетрадку с выписанными от руки датами и цитатами, стал нас погружать в материал и делиться информацией, которым владел сам. Все-таки убийство человека такого уровня это всегда резонанс, который всегда покрыт ореолом тайны привлекает к себе внимание спустя целые столетия. Герман начал свой рассказ, как всегда, сев за стол и открыв записи:

– В конце августа 1911 года император Николай II с семьёй и приближенными, в том числе и со Столыпиным и зарубежными гостями находились в Киеве по случаю открытия памятника Александру Второму в связи с 50-летием отмены им крепостного права. 1 (14) сентября 1911 год император, его дочери и приближенные министры, Столыпин в их числе, присутствовал на спектакле «Сказка о царе Салтане» в городском театре Киева. На тот момент у шефа охранного отделения Киева была информация о том, что в город прибыла террористка с целью совершить нападение на высокопоставленного чиновника, а возможно и на самого царя. После озвучивания этого факта Змия даже в ладоши захлопала. так ей было интересно, что она даже не контролировала свои, обычно скупые и холодные проявления эмоций. Я снова отметил для себя этот факт, что убийства женщинами высокопоставленных чиновников приводили девушку в экстаз. Надо будет в этом еще раз убедиться, когда Герман будет рассказывать про большевиков и про Фанни Каплан и посмотреть на реакцию со стороны Змии в этом случае. Но мы отвлеклись, продолжим слушать лекцию Германа:

– Данная информация была получена от Дмитрия Богрова. Во время второго антракта спектакля «Сказка о царе Салтане», Столыпин разговаривал у барьера оркестровой ямы с министром двора бароном Фредериксом и земельным магнатом графом Потоцким. Неожиданно к Петру Столыпину приблизился Богров и выстрелил из браунинга дважды: первая пуля попала в руку, вторая в живот, задев печень. От мгновенной смерти Столыпина спас крест Св. Владимира. Раздробив его, пуля изменила прямое направление в сердце. Этой пулей оказались пробиты грудная клетка, плевра, грудобрюшная преграда и печень. После ранения Столыпин перекрестил царя, тяжело опустился в кресло и ясно и отчетливо, голосом, слышным находившимся недалеко от него, произнес: «Счастлив умереть за царя». Вот так закончилась жизнь этого великого человека. Такие люди, как Богров и убийца эрц-герцога Фердинанда Данила Принцип, после выстрела которого и началась первая мировая война меня удивляли невероятно, что толкало этих личностей на совершение подобных поступков, менявших ход истории и увлекающих целые народы в пучину и водоворот событий, было непонятно для меня. Герман, как будто почувствовав и услышав мои мысли, стал рассказывать про Богрова.

Ещё в студенческие годы Богров был замешан в революционной деятельности, несколько раз был арестован, но быстро получал освобождение, благодаря влиянию своего отца, вхожего в высшие городские круги. В разгар мятежных волнений в Киеве он состоял членом Революционного совета студенческих представителей и одновременно вёл агентурную работу. По свидетельству начальника охранного отделения Кулябко, Богров выдал много революционеров, предупредил террористические акты и тем заслужил доверие.

Прямо из театра Богров был отправлен в киевскую крепость «Косой Капонир», где был заключён в одиночную камеру. На одном из допросов 10 сентября 1911 года Богров дал следующие показания, после чего Герман открыл свою тетрадь на соответствующей закладке и стал зачитывать выписанные из архива показания:

– При его появлении 16 августа «Стёпа» заявил мне, что моя провокация безусловно и окончательно установлена и что решено о всех собранных фактах довести до сведения общества. Когда я стал оспаривать достоверность парижских сведений и компетентность партийного суда, «Стёпа» заявил мне, что реабилитировать себя я могу только одним способом, а именно – путём совершения какого-либо террористического акта. Буду ли я стрелять в Столыпина или в кого-либо другого, я не знал, но окончательно остановился на Столыпине уже в театре. Так вот и закончилась лекция, после того, как он закрыл все свои записи и произнес, что смертный приговор был приведен в исполнение весьма поспешно 13 сентября. Но мы еще хотели общаться на эту тему и стали задавать вопросы, данный факт вызвал много разговоров на свой счет и Герман вынужден был ответить на них и стал рассказывать:

– История этого чрезвычайного дела до сих пор таит массу неясностей. Ни одна политическая партия не взяла на себя ответственность за это убийство. Самая распространённая версия была такова: агент охранки после разоблачения революционерами был вынужден пойти на убийство Столыпина. Об этом также косвенно свидетельствуют попавшие в печать сведения о появлении в Киеве накануне убийства Троцкого.

Вместе с тем обстоятельства покушения говорят о том, что оно стало возможным благодаря халатности охранки, которая сродни злому умыслу.

По одной из версий, покушение было организовано при помощи охранного отделения. На это указывают многие факты, например, билет в театр был выдан Богрову начальником Киевского охранного бюро и Богрову не было приставлено наблюдение. Мы слушали все эти факты, затаив дыхание и открыв рот, так было интересно узнать о той эпохе, столетие которой и всех тех событий приближалось и оно было уже не за горами. А как известно история повторяется, но уже в виде не трагедии, а фарса. Герман продолжал ликбез с нашей стороны и рассказывал о других странностях и нестыковках этого дела. По другой версии, Кулябко был введён в заблуждение Богровым: он рассказал ему, что вошёл в доверие к некому «Николаю Яковлевичу», который собирается совершить покушение на Столыпина, чтобы не вызвать подозрений у «Н. Я.» Богрову необходимо присутствовать на месте покушения. При этом со стороны Кулябко не было применено мер для проверки легенды Богрова. По воспоминаниям киевского губернатора Гирса, охрана Столыпина в городе была организована плохо.