Валерий Красовский - Лирический вернисаж, или Рисунки словом

А в синеве, по божьей воле,
Гребцы вели вперед суда,
Минуя солнечное поле,
И пропадая навсегда.

Не облако —
лохматый пудель,
и дальше
разные
подобия…
На юге полдень тучи сгрудил
и зацепил за леса копия.

Он был на поводке у ветра
лохматый
белый
пудель-облако.
Июль теплом делился щедро
и дивно лето было обликом.

Из дуновений и туманов,
что захотите, то и слепите.
Для эстетических гурманов
миг наслажденья в каждом трепете.

Белые, кучевые с севера
Стелются по поднебесью,
А с запада туча – веером,
Дождиком по редколесью.

Окрестности с детства знакомые,
Узких тропинок извивы
Ведут сквозь кусты лозовые
К синим озерным разливам.

Бодрые раздаются возгласы
Купальщиков за тростниками,
Поле пшеничным колосом
Соседствует с берегами.

Теплом порадовало лето,
И к торжеству отпускников
Прогнозы бодро и приметы
Сошлись на мнении одном.

А небеса единогласно
Голосовали за сюжет,
Где день за днем стоит прекрасный,
И на дожди намека нет.

И повод тяжб и огорчений
За делом жизненным забыт.
Ты – мой источник вдохновений,
И сердце действовать велит.

Дали небес чисты,
Солнечного покроя.
Лес-изумруд застыл
Капельками покоя.

Ветрениц полон луг,
Плющ покорил ограду,
Катится обод-луч
По моему саду.

Катится прямо в пруд,
Краски звенят радуг.
Жизни моей труд,
Также меня радуй!

Луг перечеркнут тенями вечерними, —
Неузнаваем даже.
По своду спичками, как будто, серными —
Искрение на саже.

Высот необозримая материя
Всю ночь являет взору
Сияний звездных дивную феерию,
Где миг и вечность в споре.

Стал шифер неровен, бугрист,
И мхи появились на крыше;
Послышалось пение, свист
Пичуги с разросшихся вишен.

Шло солнце к зениту и сад
Глубинных достиг равновесий;
Ветвистостей пышных каскад
Об августе яблочном грезил.

Обманчивый листьев покой
Еще не изжил дуновений,
Запомнил он бури разбой,
И нынче во власти сомнений.

Так жизненный каждый порыв
Под властью ума и желаний;
Покой безотчетно красив,
Как чувственный миг расставаний.

Сиянье утренней зари
Со свежим тиражом известий,
Гася ночные фонари,
Входило в город из предместий.

Роса в саду подобьем слез;
Эффекты радуг световые;
Взбодрившись, ветерок угроз
Принес прогнозы штормовые…

Крушенье скорых поездов,
Террористические акты,
Пропажи лайнеров, судов,
Банкротства, рейдеры, пираты…

Союзов мировых расклад
Под вечным прессингом сомнений;
А может это результат
Властолюбивых эпидемий?

Неугомонные века
Интриги дарят нам и тайны…
И что ни тайна, то строка
Для летописного дизайна.

В тенистом сквере тишина…
Лишь тонкий посвист птички…
Роддом трудился ночь сполна.
Наш мир принадлежит детишкам.

Облако перечеркнуло закат,
Ночь обрела полномочия,
Вспыхнул энергии дикий разряд
Пламенно, ярко, воочию.

Небо кололось о шипы роз
И раздраженно вспыхивало.
Туча поднялась в полный рост-
Огромная вымахала.

И зашагала, толста, грузна,
Рощей, густыми ельниками,
Лужи в пузырях, в бурунах,
Легли за наездниками.

Вечером снова издалека
Двинулись многоярусные
Серебристые облака,
Как по морю парусники.

Везде кульбабы, да кульбабы…
А чем цветок скажите плох?
Дождь, морося, на гряды капал,
И зло смотрел чертополох.

Непримиримое сраженье
Давно повел за поле он,
Едва осуществит вторженье —
Его вышвыривают вон.

И с нескрываемой досадой
Он окопался у межи…
А дождь рассеялся по саду
И землю влагой освежил.

На проводах, как узелки, пичуги.
В разгаре торопливая страда.
Узоры на траве лучистых кружев
И даль небес лазурна и чиста.

На сжатом поле повсеместно скирды,
А между ними желтая стерня.
И августа задумчивые виды
Уже зовут в осеннее меня.

Прощалась роща с сентябрем,
С его последнею декадой,
А жизнь опять вопрос ребром
Многострадального Адама.

Сюжеты радости и драм
Неистощимы на нюансы,
Но, как и прежде, к чувствам дам
Взывает музыка и стансы.

А как приятны им цветы!
А бриллиантов переливы?!
В итоге – лишь одни мечты
Да песен старые мотивы.

***
В каком-то радостном экстазе
Багрянцы светятся, горят.
Кружась, ложился тихо наземь
Печальной осени наряд.

Я был влюблен до восхищенья!
Меня влекли твои глаза;
И мнилось в мелочи значенье
Как в тучке маленькой гроза.

Сгорало быстро лето бабье
Подобно хворосту в костре…
Жаль, вскоре был наш сад ограблен
Разгульной бурей в октябре.

Ни осень, ни зима – ничья.
И лишь однажды принародно
Мороз журчание ручья
Пресек тирадою холодной.

Как будто прячась и таясь,
Без ощущения отрады,
Плодя дорог грунтовых грязь,
Тянулись хмурые декады.

В благоприятный ночи час,
Определив ориентиры
И подвезя боезапас,
Ударят снежные мортиры.

Мерцаньем трепетным надежды
Привычно тешится душа;
Ушло таинственное нечто,
Листвой осеннею шурша.

Задумчив сад опустошенный;
На гладь зеркального пруда
Из высей неба окрыленных
Взглянула робкая звезда.

Неугомонного круженья
Прощальный продолжался бал,
Я снова жаждал обольщенья
И бурю чувства пробуждал.

Изогнулись ветви-луки,
Дождь завился тетивой,
И прожорливые люки
Поперхнулись вдруг водой.