Вячеслав Мунистер - Закат полуночного солнца

Все грузы были погружены, с облегчением вздохнули работники, направившие в свои дома, получив зарплату за свой тяжелый труд. Завтра они обрадуют своих детей и жен нехитрыми подарками. Отплытие назначили на десять часов утра – за три часа до этого началась загрузка пассажирского парохода, стоящего у дебаркадера, пассажирами. На берегу – множество людей, ожидающих очереди на погрузку. Если быть точнее – почти с четыре сотни.

Момент посадки пассажиров всегда волнителен и интересен, особенно со стороны, третьему лицу, не участвующему в непосредственном «празднестве». Несмотря на спешку пассажиров, со стороны некуда спешить и можно наблюдать за такими искренними слезами, за такими искренними переживаниями семей, за тем, как они выглядят.

Смиренно стоящие господа ожидали своей участи – они покидали город. Все шло штатным образом, спокойно, без лишней суеты, все же люду было меньше и проще управлять, нежели в прошлый раз.

Среди организованного строя были и знакомые нам «неофиты» – тройка скрывающихся блюстителей, вернее надзирателей, нравственности и «новой морали». Потешный вид, с ошибками с точки зрения манерного поведения, особенно у «младшего состава» честной компании. Как-то угловато стояли, не так, как рядом находящиеся жеманные, слащавые и напыщенные собственным надутым статусом представители мужской половины человечества. Находились совершенно рядом и представители той самой встречи в домике профессора.

И вновь, между конфликтующими в тот августовский вечер, спустя месяц, здесь, на причале, вспыхнуло пламя раздора на фоне какой-то банальной шалости, выраженной в легкой шутке, адресованной Яну Собескому в ответ за показавшуюся седовласому молодому господину реплику месячной давности. На что, прекрасно понимающий господин ответил, упреждая тем самым возможную реплику своего оппонента, который постоянно упрекал его некоторыми подробностями из жизни, о которых тот, к сожалению Яна, знал, такой фразой: Не судите чужого прошлого – вы не знаете своего будущего. Чем отрезал на корню последующие разговоры, в точности как прошлый раз. На эту небольшую эмоциональную стычку обратил внимание Семен Семеныч, именно Собеский и являлся одной из двух, как вы помните, фигур, ради чего и была затеяна эта доморощенная в представлении красных «охота на ведьм».

Вздохнули с облегчением, когда пароход сделал прощальный гудок и стал медленно, со скоростью равной три узла, отходить от причала, тем самым прощаясь с городом, чуждым для него, но не для тех крошечных, в сравнении с ним, обитателей.

Россию покидали умнейшие и глупые, сильные и слабые, честные и нечестивые, принципиальные в своих суждениях и беспринципные, молодые и старые, добрые и не совсем, но все они были людьми. А что насчет домашних питомцев? Таких по специальной форме было записано три четыре живности, среди них девятнадцать собак и десять кошек, три попугая и один ручной ѐж! Такой милый и желаемый многими, кто имел честь заметить его. Уезжавших с зверьми было видно издалека – со слободки; конечно иронизирую, но в этом была доля правды, так как в основном их обнаруживали корзинки, прикрытые платками или в случае с птицами – клетки.

Вот и все, всяко растягиваемый в хроносе, не путать с мифологическим божеством, миг, наступил. И сказать больше нечего. Так как так обыденно описывать первые минуты и часы путешествия может лишь бездарь, для которого это имеет какой-то смысл, либо же человек, впервые осознавший ту палитру чувств, складывающихся в мироощущение, я же полагаю, что вы не достойны такой траты своего драгоценного времени на эту величайшую глупость. Так пусто на душе, и не о чем думать.

Все уже там, в точке, где прошлое с настоящим уже не пересекаются. Заняты места первого класса – и совершенно немного. Второй класс и третий класс примерно одинаковы по комфорту, в итоге триста пятьдесят два человека пассажиров и названное ранее число экипажем. Но нет, не так это на самом деле.

А что Ванька? Проводил ли он своим взглядом Евгения Николаевича? Нет. Он испарился, будто и не было того августовского случая на причале, не было и похода в булочную, ничего не было. Но нет, не так все просто. Действие опиатов и загруженность работой не дали и минуты времени для капитана, чтоб подумать о судьбе своего временного подопечного. Но Ванька не смирился, и после прохладного прощания, он направился прямиком в порт, к той стайке ребятишек, с которыми он имел контакт общения, где поделился историей о том, где и с каким успехом пропадал все это время.

Затем отозвал своего ближайшего приятеля, сверстника со схожей судьбой – Сашу, такого же бродяжного озорника, где более подробным образом рассказал о том, как он жил в квартире одного из главных людей на судне, которое отправляется послезавтра в далекие края. Почему-то слово «Америка» все не могло запомниться юнцу. В ходе разговора, как и желал Ваня, завязалось – причем с двух сторон одновременно, вот что значит друзья, понимающие друг друга с полуслова, бегства на это судно, с желанием изменить свою судьбу. Уже темнело. Но как же забраться на корабль, да хотя это полбеды, да и еще остаться незамеченным? Но как говорил еще Сократ: кто хочет делать – ищет способ, кто не хочет – ищет причину.

Только совершенно молодой, желторотый, не имеющий здравого смысла мог отважиться на такую авантюру. Но и их можно понять. Корабли заходили в город постоянно – и уйти с ними за горизонт не представляло большого труда, но до этого они еще терпели, стиснув зубы, выдержано, настойчиво, упорно, стоически держались за тонкий стебелек исхудалой жизни в бренном общежитии.

Формирующим фактором для решения на такой шаг стала именно дружба Вани с Евгением, неготовность, уклончивое нежелание прощаться с тем, что за короткий срок стало его жизнью – не такой, какую он видел все эти два года. Вот в чем проблема психологии временных, со стороны взрослых – легких и не обязывающих ни к чему, а со стороны детей, да даже и домашних животных, весьма тяжелым, иногда и не подающим виду – переживаниям.

Как и все подобные выходки – они никогда не планируются и случаются спонтанным образом. Будь человек взрослее, он подумал, перед чем идти на такой шаг.

Парочка шалунишек, говорю так, ибо иначе и трудно сформулировать одним словом пару из Вани и Саши, конечно не таких и беззубых, как большинство «домашних» ребят, с грехом мазурничества, да и чего-нибудь еще, ведь, как известно, безгрешными не рождаются, все же отважились на авантюру. Чем-то перекусили и по-тихому решили уйти. В направлении нужной пристани. Идти было совершенно не далеко – Ванька лишь боялся встретиться глазами с капитаном. Но это к счастью не произошло. Шла активная работа, готовился к погрузке те самые злополучные тонны бурого угля.