Вячеслав Мунистер - Закат полуночного солнца

Истерика уже овладела ребят – внезапно осознавших, что они попали в западню. Сколько не били они по дверям, сколь не кричали и звали на помощь – все тщетно. Десять часов мольбы о помощи не увенчались даже частичным успехом, дверь казалась гранитным монолитом, ее невозможно было открыть с внутренней стороны. Но почему никто не слышал? Да все потому, что по року судьбы – они оказались в одном практически непроницаемом для звука помещении, усугубляемым тем, что здесь мало кто вообще мог находиться. То было хранилище малоиспользуемых вещей – таких как чердак вашей усадьбы в пригороде. Вы часто бываете на чердаке в поиске нужной газеты или журнала? Ну вот – точно также и в этом случае.

Здесь не было запасов еды, ни вентиляции, ни воды. Если их не найдут в течении ближайшего времени – они обречены на мучительную смерть. Вот что устроил этот юродивый мерзавец. Уж лучше он их кинул где-нибудь в машинном отделении – там их нашли бы сразу, заступившие на вахту члены команды парохода.

И где-то здесь, отойдя после морфийного блаженства, ходил по узким коридорам, Евгений Николаевич, вместе с капитаном корабля, раздавая последние указания, и в последний раз осматривая корабль на наличие возможных проблем. Загрузка в судно закончилась – и даже в те далекие от взгляда моряков, и тем более недоступные для пассажиров места, где были в буквальном смысле замурованы два мальчика, никто и не приближался. А хотелось бы, очень хотелось.

У Вани была проблема с носом – кровотечение то прекращалось, то возобновлялось, задратый к потолку нос не помогал, лишь способствовал к заглатыванию противной на вкус крови в ротовую полость. Этот беспризорник и не подозревал, что имел проблемы со сворачиваемостью крови, вызванной не врожденным заболеванием, а плохим питанием, совершенно лишенным целого ряда микро- и макро- элементов, если говорить с научной точки зрения.

К полудни двадцать четвертого сентября на корабле почти все «устаканилось». Пассажиры разобрались с каютами, небольшая экскурсия в исполнении капитана завершилась успешным образом. Однако, члены экипажа утаили ставшую очень неприятной для многих, как оказалось, подробность того, что коки – т.е повара и централизованное питание, не будет обеспечены для путников, по отсутствию персонала. Все было крайне прозаично – повара испарились с первым пароходом. Ну, видимо, «первому классу», ушедшему тогда, было нужнее. А остальным – на самообеспечении. Об этом узнала и команда корабля в чуть ли не последний момент. Но расстраивать полностью пассажиров они не смогли – продовольствия было много, а сравнительно большой камбуз должен быть стать общим.

К обеднему времени Евгений Николаевич, заручившись поддержкой капитана корабля и боцмана, находясь в кают-компании, думая о том, как решить насущную проблему, о которой вовсе ранее никогда и не задумывались, приняли решение провести совещание, собрав взрослых на палубе и объяснив все в подробностях. «Гельвеция» набрала скорость и двигалась с допустимой максимальной скорость равно девяти узлам в час – более привычном для нас современных понимании в почти семнадцать километров. Для довольно большого парохода это хороший темп. Корабль попрощался с бухтой Золотой Рог, окинув своим взглядом исчезающий из виду город.

Одна из самых красивых достопримечательностей Владивостока – это его окрестности, представлены в виде архипелага императрицы Евгении – гряды островов в заливе Петра Великого Японского моря.

Архипелаг состоит из пяти крупных островов и пары десятков более мелких островков, таких как острова и скал (кекуров). Самым крупным является остров Русский и занимает две трети всей площади архипелага.

«Красота – абсолютна. Человеческая жизнь, вся жизнь покоряется красоте. Красота уже существовала во Вселенной до человека. Красота останется во Вселенной, когда человек погибнет, но не наоборот. Красота не зависит от ничтожного человека,

Острова впервые были обнаружены французскими и английскими моряками в начале 1850-х годов, в те же годы были названы островами Императрицы Евгении – по имени французской императрицы Евгении. Впервые нанесены на карту французами в 1855 году В 1858 году архипелаг впервые был осмотрен русскими моряками пароходо-корвета, упоминаемого ранее мной, а именно «Америки» – под командованием Е. В. Путятина. А годом спустя была издана первая русская карта залива Петра Великого с частично нанесѐнными на ней островами, а поздней и полностью.

Мало кто из пассажиров не устоял перед соблазном не оказаться на палубе и не проводить своим взглядом Русский остров, покрытый сплошь лесом, а чуть позднее пройти через Босфор Восточный и прочувствовать всем телом и душой Уссурийский залив. Какие же места здешние очаровательные, аж дух захватывает.

Берега – окутанные тысячелетними ракушками, небо голубоеголубое, а вода такая чистая. Берега достаточно крутые – скалы суровые, в этот солнечный день кажущимися с палуб цвета медовика, то светлее, то темнее. Через рупорный громкоговоритель – трофей, доставшийся нелегким образом на аукционе в Желтом Море, сообщили о том, что будет организовано собрание и все приглашаются на палубу.

Пассажиров также уведомили в том, что необходимо не забыть закрыть свои каюты – во избежание возможных неприятностей.

Собирались господа неспешно, медленно, натужно, поднимались их жены. Кое-кто и прихватив детей, а один идиот держал на руках собачонку – так она была ему близка и неотделима, словно он с ней сиамские близнецы. Бархатный ветер последних теплых дней года создавал хороший фон для общения. Встав в полукруг все стали ожидать капитана.

Он, слегка опоздав, так как передавал управление Евгению Николаевичу с навигационными картами по этой местности. Существовала некоторая проблема – но и она была решена оперативно. Он еще раз поприветствовал пассажиров, пожелав различных благ и стал излагать явку сего действа.

Стоящий боцман за спиной капитана и несколько свободных от работы матросов, внимательно наблюдали за реакцией. И да – наблюдать не имело никакого смысла для человека, прекрасно знающего человека как существо, ибо после слов о том, что питания как такового нет, а единственный кок никогда в жизни не справится с таким количеством едоков, было выплеснуто большое количество гнева, особенно от женщин – белоручек по смыслу жизни, привыкших к безмятежной жизни, лишенной хлопот о таких плебейских видах деятельности, как кухни, и некоторых господ, представляющих себе вечно наполненные фужеры и бокалы, с лучшими закусками и пряностями. Капитан их сильно разочаровал, лишь часть – примерно треть, может немного больше, спокойно восприняла эту информацию.