Хелен Джонс - Волшебная колыбель. Однажды и ты их увидишь

Я изрядно подустал от рассказов Эрла. Поначалу это было интересно и увлекательно, но потом я уже не мог запомнить всю информацию, вытекающую из тонких губ парня, и, наконец, решил его прервать.

– Что ж, Эрл, спасибо за твои рассказы, но, думаю, мне пора идти, – я нарочно взглянул на часы. Стрелки показывали девять вечера. Эрл заметно растерялся:

– Уже? Так быстро? В конце вечера я буду снова выступать, не хочешь посмотреть?

Я улыбнулся. Эрл вел себя как ребенок, хоть на вид ему было около восемнадцати.

– Нет, мне пора.

– Ты завтра снова пойдешь писать книгу?

– Только я надеюсь побыть там в одиночестве, если не возражаешь, – аккуратно увильнул я от завтрашней встречи с парнем. Он понимающе кивнул:

– Тогда увидимся еще как-нибудь, друг? – Эрл протянул костлявую руку с обгрызенными ногтями. Мне пришлось осторожно пожать ее:

– Может быть, Эрл, может быть.

Я осмотрелся: достаточно красиво вокруг. Это было именно то место, где я мог бы что-то написать. А написать я хотел достойную историю.

Моя спина облокотилась на ствол, на колени я положил ноутбук и работа началась. Правда, я большое количество времени попросту начинал писать несколько абзацев и снова их стирал. Или вовсе только писал предложение, а оно мне уже не нравилось. Не знаю, как можно это назвать. Просто мозг не хотел работать. Я не сразу привыкаю к новому месту своей работы, особенно если оно до того нестандартное. Писать мне приходилось в съемной комнате, в кафе, в библиотеке и даже в больнице, но никак не на улице.

Спина со временем давала знать, что тело находится в неудобном положении. Я встал размяться и открыл баночку пива, чтобы расслабиться. Друзья были правы на счет поездки в Галстон. Тут удивительно красиво. Я собрал вещи, дошел до небольшого заросшего водоема. На другом берегу виднелся мостик (кажется, раньше вода была пригодна для купания). На нем можно было бы отлично посидеть, полюбоваться местом, подумать. В душе, наверное, каждый писатель – романтик, но не все хотят этого показывать. Лень было идти. Это, кстати, тоже важная черта моей профессии.

Я сделал небольшую зарядку, хрустнул пальцами и спиной, потянулся и пошел назад к выбранному месту.

«А это что?» – спросил я сам себя. Мне нравилось находиться в лесу, потому что я мог разговаривать сам с собой, говорить глупые вещи, мыслить вслух и при этом никто не посчитает меня странным. Находка отражала лучи солнца, которые резко блеснули мне в лицо. Я поднял с земли небольшую каменную фигурку полумесяца, на которой мастерски были выточены глаза, нос и губы. Покрутив в руках вещицу, и подумав, кто бы мог ее тут потерять, я тут же отправил фигурку в карман. Там ей было самое место.

Мне нравились такие не совсем обычные вещи. Амулеты, старинные талисманы, магическим путем притягивали мой взгляд к себе и заставляли уносить с собой, будь то из магазина (я честно оплачивал покупку) или же с дороги. А тут мне досталось это бесплатно.

«Положу ее в свою коллекцию», – снова вслух сказал я и снова обрадовался возможности разговаривать один на один с собой, – «буду считать это сувениром Галстонского леса».

Я добрался до косого дерева и принялся описывать найденную вещь. Не для книги, не для рассказала. Просто так. Потому что придумывать сюжет совсем не было сил.

***

Спустя некоторое время я снова решил размяться. Но когда я возвращался к уже излюбленному месту, меня остановили странные звуки и возня.

«Вор?», – подумал я, – «Господи, там же мои вещи!».

Шорох доносился от старого покошенного дерева. Тропинка давно свернула в противоположную сторону, словно опасалась идти туда, куда шел я. Осторожно поднимая ноги, чтобы случайно не упасть через сухие ветки, мне удалось добраться до источника звука.

В нескольких метрах от меня посреди небольшой поляны стояло оно, мое любимое дерево. Пушистая листва отлично скрывала толстый ствол и даже кое-где ветви касались земли. И именно то, что находилось за теми ветвями и создавало громкий шорох и возню.

Хотя, впрочем, это было самое обыкновенное дерево, если не обращать внимания на те звуки. К тому же, если учесть, что я находился в лесу, вполне реально было бы встретить деревья.

Я облегченно вздохнул, убедившись, что все мои вещи в полной сохранности.

Постепенно из-за размашистых ветвей начали поочередно вылетать не сразу понятные мне насекомые, светящиеся ярким желтым светом. Они кружили на высоте вдвое больше моего роста, но были и те, кто спускался к самой земле. Их было так много, и все они с удивительной скоростью взмахивали своими тоненькими крылышками, что едва ли можно было их разглядеть. Не удивительно, что мне удалось услышать этот противный звук их полета еще издалека.

Поначалу я подумал, что это светлячки, немного крупнее, чем обычные, но на что еще не способна природа? Но, присмотревшись, я понял, что ошибаюсь.

То, что я увидел, было одновременно красиво и пугающе, прекрасно и в то же время опасно. Да, я не хотел подходить ближе лишь потому, что побоялся тех необычных насекомых, круживших возле дерева. А, может быть, потому, что хотел еще немного полюбоваться увиденным.

Мечтатель, спрятавшийся глубоко в душе твердил, что чудеса бывают, вот они, не написаны в книге, не показаны по телевизору, а здесь, совсем рядом. В какой-то момент я даже начал благодарить Бога за то, что я видел.

Вдохновение у каждого человека выглядит по-своему, у кого-то это огромный мир, наполненный могучими драконами и старыми замками, у кого-то это просто ужасный монстр, с одним лишь желанием убивать, а у меня это старое дерево с кучкой летающих жуков. Но даже этому я был рад.

При сумерках это казалось не меньше, чем волшебством, но я был не настолько пьян, чтобы поверить в детские сказки. Наверное, алкоголь постепенно покидал мой разум, и я решительно пошагал к дереву. Шорох и жужжание слились воедино, и появился тот самый звук, от которого закладывало уши, но я к нему даже начал привыкать.

Дрожащей рукой я коснулся дерева, убедиться, что это не сон. В глазах потемнело, и те светлячки превратились в расплывающиеся желтые пятна. Они не улетали, им, будто было интересно разглядеть меня, а я пытался как можно ближе разглядеть их, но помутнение в глазах не давало сосредоточиться. Я облокотился на ствол дерева и задрал голову: маленьких огоньков было гораздо больше за ветвями, чем снаружи. Некоторые из них осторожно касались моей головы, а затем вновь взлетали вверх, словно боялись, что я могу их поймать.

Это был самый прекрасный сон в моей жизни, пока он не превратился в кошмар. Я прищуривал глаза снова и снова, пытаясь как можно лучше разглядеть насекомых, но алкоголь не давал мне этого сделать. Собрав всю волю и оставив лишь здравый смысл, я приподнялся на носочки к подлетающему ближе огоньку.