Мария Старко - Очень готический роман

Алекс рассказывал мне еще что-то о книгах, о семенах, о планах на осень, пока мы шли на остановку, но я не могла сосредоточиться на его словах. Я понимала, что другу нужно отвлечься и я должна его поддержать, но воспоминания вдруг нахлынули на меня липкой соленой волной. Мое давно оставленное позади черное-черное море. Наверное, со стороны это может казаться смешным и наивным, но я всегда считала, что чувства к музыкантам или писателям гораздо чище и глубже, чем обычные романтические отношения. Через творчество мы понимаем саму суть человека, и даже если общение одностороннее, с ним тебе проще выжить. Мне книги Вайсмана помогли справиться с разводом родителей и предательством отца; я перестала резать руки, когда начала писать фанфики к бесконечной «Саге невинности».

Мы доехали до дома, и я сразу пошла в свою комнату.

«Сага невинности» стояла на книжной полке ровным рядом: все тринадцать книг, единственные труды Генриха, которые мама соизволила мне переслать. Я вытащила с полки «Десятую ночь»: в ней Сара съедает сердце ангела и начинает охоту на детей Люцифера. Я давно не перечитывала ее и втайне опасалась, что она окажется такой же паршивой, как и написанная мной макулатура.

На первой странице Сара купается в ночном море, но восходит Луна. Сара не может выносить ее испепеляющего белоснежного взгляда и ныряет вглубь, ее легкие горят огнем. Она понимает, что сейчас может оборвать свою жизнь, но начинает плыть к берегу.

– Все так же хорошо, – пробормотала я и задумчиво поставила книгу на полку. Это были действительно здорово написанные истории, качество которых не ухудшалось от первой к последней, как это обычно бывает в сериях. Ходили слухи, что Генрих писал их одновременно.

– Готовишь вопросы? – ехидно поинтересовался Алекс. Я не слышала, когда он вошел.

– Я и не собираюсь… С чего ты взял, что Лиза вообще позволит нам пообщаться с ним?!

– Почему нет? Она пригласила меня к ней домой в следующую субботу, – Алекс покрутил телефон в пальцах. – Ты что, такая глупая, что не пойдешь?

Я пожала плечами.

– Боишься разочароваться в кумире юности, – заметил Алекс.

Я не знала, что ему ответить, потому как ненавидела слово «кумир».

– Ты можешь профукать один из самых крутых шансов в жизни, – Алекс высокомерно дернул плечом и ушел.

Он был прав. Но лишь отчасти. Алекс не знал маленькую Марго: конечно, она была пустышкой, как большинство ее друзей. Мы все считали себя лучше других, умнее, утончённее, красивее. Но это странная убежденность соседствовала с одиночеством и инфантильностью, от которых не было лекарства.

Алекс не видел, как я, придя домой и заглушая «Лакримозой» звуки голосов родителей, которым непременно нужно было разворачивать военные действия каждый вечер, в первый раз открыла «Форум костей». Как я загрузила свой первый смешной аватар с черной лисичкой, как неловко набирала сообщение в духе «давайте знакомиться». Как залезла в раздел «Творчество форумчан» и заметила тему, в которой было пятьдесят страниц.

Это оказался тот случай, когда слабый, маленький и отчаявшийся человек вдруг находит лекарство. Действенное, мощное, опасное. Примерно как змеиный яд.

Я подтянулась повыше, напрягла пальцы. Следующая ветка была точно над головой, так что я уперлась носком кеда в ствол и подняла себя на правой руке. Села поудобнее и осмотрелась.

Я обычно не поднималась слишком высоко: достаточно усесться на крепкой ветке и свесить ноги. Лазить по деревьям я приучилась еще в старших классах, когда другие дети лазать заканчивают. Возможно, дело было в удобных спортивных тапках, которые с чего-то подарил отец, и мне непременно захотелось поразить его успехами; может быть, в желании уединения.

Недалеко от квартиры, что мы снимали с Алексом, был парк, и я опробовала его в первый же день. Несколько сосен в глубине его и я – о, мы были созданы друг для друга. Однажды Алекс упросил меня показать, как я лазаю, но уже с высоты трех метров увидела, как он жмурится и смотрит на меня сквозь пальцы.

– О нет, слишком быстро, слишком опасно, – бормотал он.

Каждый день до злосчастной субботы я думала о предложении Алекса. Он не говорил Лизе о том, что Генрих Вайсман – мой любимый писатель, и я хотела упомянуть об этом как-нибудь вскользь, чтобы она не подумала, что мы общаемся с ней только из-за него. «Вайсмана может и не быть дома», твердил Алекс, «я просто прошу тебя пойти со мной. Ты так хорошо разбираешься в людях! Ты сразу все поймешь про Лизу по ее жилищу»… Алексу просто нужен был «второй пилот», хоть он этого и не признавал.

Я воображала, как мы с Алексом поднимаемся по ступеням шикарного готического особняка – белые ставни, кирпич, статуи львов, черный мрамор – и на пороге нас встречает Лиза в фиолетовом манто и Вайсман. Его лицо испещрено морщинами, он смотрит на меня сквозь очки холодно и равнодушно. Я мямлю что-то вроде «я такой ваш фанат», а он достает золоченый «Паркер» и подписывает мою потрепанную «Десятую ночь». Мы проходим внутрь и видим фонтаны вина и шоколада, и тут я замечаю объемистое пузо Генриха и ужасные золотые кольца на его пальцах, а потом между делом выясняется, что все последние хиты писали «литературные негры»… Я бросаю ему в лицо устриц, которыми нас угощает Лиза, и сбегаю с криком «я так любила тебя, а ты!».

Эта фантазия преследовала меня всю неделю. Я повторяла ее в разных вариациях, стараясь сделать как можно более смешной, но не переставала нервничать.

В субботу утром, когда я твердо решила, что Алекс будет устраивать свою личную жизнь сам, он поскребся ко мне в комнату. Деликатно, как нашкодивший кот.

– Марго, я умоляю тебя, – бурчал он из-за двери. – Я повезу нас на машине. Возьмешь велосипед. Ретируешься в любой момент.

Я устала ему отказывать и придумывать отговорки.

Я согласилась.

Я одевалась долго, выбирая между нарядами «черное платье готической юности без дырок», «офисная крыса» и «мне плевать», который включал в себя Алексов худи и ушатанные в хлам «мартинсы». Я стояла перед зеркалом, бормоча «какая честь» и «не могу поверить, что вижу вас».

– Алекс, можно я открою ту бутылку виски, пожалуйста, – Алекс надел свой синий пиджак и даже начистил туфли, а посему казался неприступным и физически поражающим своим великолепием.

– Слабачка, – фыркнул он. – Нет! От тебя будет нести алкоголем. Позорище. Тем более я буду за рулем и не смогу составить тебе компанию.

Тут он был прав. Я-таки надела худи и забилась на заднее сидение, сжимая в руках сумку с «Десятой ночью». Меня начало немного подташнивать, и Алекс заметил, что ехать пятнадцать минут: частный сектор, в котором стоял дом Лизы, находился совсем недалеко от нашего района. Дома скоро сменились грандиозным сосновым лесом; мы въехали в помпезные жестяные ворота. Наконец Алекс притормозил у двухэтажного дома в скандинавском духе: большие окна на втором этаже, светлое дерево и общее ощущение изящности – в таком доме и должна жить Лиза. Весь участок также был пронизан Лизой – над входом нависали гигантские кусты роз, по бокам от дома стояли узкие стеклянные теплицы.