Таня Сербиянова - Париж между ног

Да! Антонина ведь сама сказала, что такое с ним, ее сынком впервые. До сих пор он и минуты ни с кем из девушек в доме не общался, а сразу же уходил, а тут…

Ну а тебе он как?

Да обычный новый русский, ничего путного. Сразу видно, деньги одни на уме и если бы не мать его Антонина, ему бы никакого дела не было до всех нас и в том числе до таких, как я – красивых женщин. Для таких дельцов единственные женщины любимые – их бабки! И не с женщинами они любовью занимаются, а с бабками, и все у них за бабки! Вот им что надо!

Ну что ты хотела? Они же эти бабки делают!

Лучше бы они детей делали! А то я даже не знаю, как к нему подлезть между этими его бабками? Но думаю, что все так сделаю и уже через месяц, а может быть, раньше, он мне предложение сделает.

Что, что? Ты в своем уме? Как это он такой крутой и деловой и с такой как ты, и потом, у него же отец такой был перец в правительстве? Он же ведь учился не в Жмеринке, как ты, а заграницей. И потом у него такие манеры и…

Ну, о его манерах давай не будем. Я видела, как он меня раздевал своим взглядом. Я что же, по-твоему – дура? Уж поверь, я-то вижу, когда мужик так смотрит на женщину, то знаю, о чем он думает и что ему надо.

Что-то я не пойму? Ты же про бабки говорила, а тут о том что он и на баб не прочь поглядеть и потом, не только у него эти бабки на уме, но и другие бабы тоже от того он как мужик на тебя смотрел. Он что же, по-твоему, хотел с тобой того?

Ну, дай им только волю и позволь так… И не будем загадывать, думаю, что он как раз то, что мне надо и отлично вписывается в мой план. А то, что его под меня подставляет Антонина, я понимаю, понимаю ее как женщина. Она видит, что время идет, а ее сынок все никак от своего бизнеса не оторвется. Она же понимает, что у него уже возникают мужские желания, а он все за ее подол цепляется. А так как она его любит безумно, то все никак не отрывает от себя окончательно. Жалко ей своего сыночка! А ведь ей же хочется для него счастья! И потом, ей и с внуками хочется потятешкаться. Потому она, видно, не в первый раз поступает так и привозит к нему девчонок на смотрины, но, видно, все те его не устраивали, а вот со мной…

Погоди! Кто-то ко мне стучится, я сейчас!

– Вера… Не знаю, как вас по отчеству? Ну, хорошо! Верочка, Вас Антонина Ивановна попросила прийти. Она вам еще что-то хочет сказать и меня послала.

– Хорошо, спасибо Геннадий.

А он уже хотел повернуться и уйти, но вижу, как ему хочется еще побыть со мной рядом, да и мне тоже хочется продлить удовольствие и пообщаться с таким красивым.

– Пройдите, пожалуйста, в комнату. А то я не найду к Антонине дорогу без вас. Я сейчас переоденусь, подождите, прошу вас!

– Да я пойду, спасибо, мне не…

– Да нет дорогой мой! Так не пойдет. Со мной вы, пожалуйста не так, как со всеми. Согласны? Тем более, как я поняла, у нас с Вами взаимный интерес. Так? Вы, кажется, это хотели во мне видеть? Так, Геннадий?

И пока я переодеваюсь за дверью, специально стоя так перед зеркалом и понимая, что он, быть может, видит всю меня в отражении из комнаты, я, стараясь не упустить свой шанс вербовки нужного мне тут человека, потому, продевая чрез голову платье, оборачиваясь в его сторону и добавляю:

– И вы мне тоже с первого раза понравились. А я как вам, тоже понравилась?

– Да!

Вышла, вижу его восхищенный искренний взгляд и то, как он краснеет под моим пытливым взглядом. Потому говорю, приближаясь почти вплотную к нему.

– А раз так, то у нас с вами, кажется, взаимные симпатии, а потому, давайте договоримся сразу… Мы с вами как, будем дружить? Вы мне поможете?

Протягиваю свою руку и вижу, как он с радостью и довольно ловко подхватывает ее и пожимает непривычно крепко.

– С удовольствием, Верочка! Я для вас все, что попросите! И не по службе, нет. Простите за откровенность, но такую девушку я вижу впервые. Поэтому во всем вы можете положиться на меня. – Кладет ладонь другой руки сверху на мою зажатую ручку и добавляет с тоской и надеждой в голосе. – А если…

– Нет, Геночка! Для тебя без вариантов. Вот если ты мне станешь помогать, то тогда…

И потянула назад, вытянула свою ручку из-под его лап. При этом он спокойно и, как мне показалось, даже с радостью, проглотил мое к нему обращение на «ты».

– Я согласен, Вера. Только скажи мне, я все для тебя сделаю. – И опять успевает схватить мою руку и сжать ее крепко.

Я секунду сопротивляюсь слабо, оценивая его мужской потенциал, а затем.

– Для начала, давай договоримся Геночка, что ты ни при каких обстоятельствах не встреваешь, и мне не мешаешь, а только помогаешь, пока я не… Ну, ты сам понимаешь чего мне надо в этом доме. И вот, если я стану которой хочу, тогда и тебе найдется и может обломиться что-то, но, топотом. А пока мне надо взойти на трон! Ты понимаешь, о чем это я? – И теперь уже второй рукой накрыла его большую и сильную руку.

А потом, словно спохватившись, а это такой приемчик между прочим, вербовки воздыхателя, руку свою вытянула, помогая второй рукой как бы неохотно отталкивая.

Но он, вместо того чтобы отпустить, наоборот, сразу двумя руками сжимает меня с двух сторон, не давая даже пошевелиться.

– Да Верочка! Прости, но ты ведь и так королева. Тебе надо получить королевство, я это понял, а вот если я помогу тебе в этом, то, что же мне ожидать?

Я стою перед ним, смотрю прямо в его глаза и медленно, стараясь не торопиться с чувствами.

– Посмотрим, милый Геннадий, давай не будем забегать наперед, но то, что я не забуду, и обязательно именно ты будешь рядом со мной, я тебе обещаю. А сейчас, дай мне клятву, что только дружба и больше ничего между нами, и что ты будешь меня оберегать, как мой рыцарь. Согласен?

– Согласен, моя королева! – Отпустил наконец-то мои руки, освободил и даже ладонь поднес, словно поклялся, как президент американский, приложив руку ладонью к груди.

– А раз согласен, то помогай! Ну и что хочет от меня Антонина? Подсказывай, как тут до меня другие девчонки прокалывались и вылетали? Мне, знаешь, отсюда некуда! Мне можно только так, по-королевски, только на трон и на нем восседать в этом доме, другого места у меня нет на земле. Ну и что она хочет еще от меня?

Он берет меня за руку, увлекает меня за собой, словно маленькую девчонку, ведет за собой по дому.

Мне приятно до чертиков шагать за ним следом, ощущая доверительное отношение к себе, от такого мужчины, и я бы, наверное, так бы и плелась за ним хвостиком по жизни, если бы…

Эх, опять это проклятое наследие!

Нет, как раз наоборот, отсутствие всякого наследия, а только того, что имею, что сама смогу создать. Это я понимаю и потому с сожалением руку свою безвольно вытягиваю и теперь уже следом за ним, за его широкой спиной, навстречу неведомым мне испытаниям шагаю по неведомой мне лестнице и ступенькам судьбы.