Вячеслав Митяшов - Танец Смерти. Воля свыше. Часть третья

…Слухи о страшной болезни докатились до нас из Феюса. Видимо, купцы или кто-то другой принесли её туда из нашего несчастного города. Сегодня меня призвал к себе солнцеподобный Махди. Мне пришлось идти следом за гонцом через наполненный смертью город, задыхаясь от ужасающего зловония. Во дворце, о спасибо мудрому Заху, дворцовому лекарю, меня обтёрли горячим вином, омыли в настоянной на травах горячей воде и поставили перед взором правителя.

Он слышал обо мне, как о мудром, талантливом целителе, поэтому и позвал меня. Приказ его был ясен, как летний день – найти лекарство от страшного недуга. Знал он или нет о моих опытах, в которых я пытался победит болезнь – не имею ни малейшего представления. Но ни один из опытов ещё не принес желаемого результата…

…Смерть царила повсюду. Благословенная земля Тэхо медленно умирала в объятиях джуммэ. Почти каждый день до нас, оставшихся в живых, доходили вести об ещё одном вымершем городе. Умирали не только люди. В полях лежали погибшими огромные стада, табуны прекрасных лошадей умирали в несколько дней. В заводях, среди тростника, лежала мёртвая птица. Трупный яд отравил воды рек, и рыба, отвратительная и гниющая, плавала кверху брюхом, наполняя воздух ужасающим зловонием. Но я заметил, что некоторые переболевшие, у которых не были затронуты лёгкие, выживая, больше не заболевали. Я вскрывал их отвратительные гнойники и лечил компрессами из горячего вина и отваров целебных трав. Выживали единицы, и я не знаю, моя ли в этом была заслуга, или это милость беспощадной Смерти. Но для меня важным было то, что они могли без вреда для себя ходить по городским улицам…

…Странный человек нашёл меня утром. По виду – коренной азулахарец, худой, если не сказать истощённый, чёрный, словно земляная смола. Глядя на него, нельзя было сказать о возрасте гостя. Что-то от тридцати до шестидесяти. На мой вопрос, как он не побоялся отправиться в столь далёкое путешествие в такое время, он лишь загадочно улыбнулся. Меня он нашёл по рекомендации Заха для того, чтобы передать очень старый манускрипт. Сейчас, когда я смотрю его, не устаю поражаться мудрости лекарей древности и своей необразованности. Четыре века назад Азулахар едва не погиб от того, что я назвал джуммэ, а написавший рукопись мудрец – «Чёрная смерть».

Болезнь пришла в город точно так же – охотники привели из долины у скал на северо-западе оазиса разных животных для развлечения правителя. Пришла вместе с на редкость прохладной зимой. Но самое важное для меня было то, что я нашёл рассказ о том, как целители Азулахара боролись с недугом. Как оказалось, джуммэ не любит жары. Жаркое лето сразу убьёт заразу. Так же, безопасными становятся горячая вода и вино. Хорошо помогал чеснок. Хотя это и не лечило болезнь, но защищало человека от заражения. Но самое интересное – азулахарцы научились спасать от смерти уже больных, причём выживали не единицы, а много больше половины, даже три четверти заболевших.

Лекарством служила вытяжка из крохотных оранжевых грибочков, растущих порой в наших подвалах на чём-нибудь подгнившем. Но особым искусством было получение лекарства из крови больного. Хвала богам, все методы были описаны очень подробно, и мне лишь оставалось собраться с силами для схватки с джуммэ…

…Заболевшие стали выздоравливать. Раньше избегало смерти двое-трое из сотни, а теперь умирало лишь двое-трое из сотни. Мои лекарства помогли людям выжить, а пришедшая летняя жара окончательно победила болезнь. Но нам ещё долго приходилось исправлять причинённые ей беды. Тысячи погибших, и людей, и животных ещё лежали и в городах, и в полях. Их находили и сжигали. Предали огню и разрушению семейные склепы на берегу Яраны…

…Теперь, если болезнь придёт снова, у меня есть чем встретить её. Я научился хранить достаточно долгое время и вытяжку из грибов, и лекарство из крови. Но, думаю, это не понадобится. Долину в Асуле объявят запретным местом. Как пишет целитель из Азулахара, «Чёрная смерть» живёт там: в земле, в траве, в цветах, в животных. Странно, но есть такие звери, которые не замечают этой угрозы и спокойно живут с текущей в их крови смертью. Отныне ни один здравомыслящий человек не рискнёт охотиться в этих местах. Увидевший с каменистых холмов покрытые прекрасными цветами равнины должен со всех ног бежать прочь, ибо на них властвует джуммэ…

Старик закрыл книгу и аккуратно положил рядом с собой. Вот оно – есть и то, что несёт смерть, но есть то, что способно остановить её, защитить невиновных. Можно выпустить на волю страшного демона и обезопасить от него избранных. И, если его предки были людьми рачительными, то сохранили эти лекарства, и они сейчас находятся в подвале. Сам он, как это ни странно, ни разу не спускался туда, тем более вход в него, сколько он себя помнил, всегда скрывался за большим кухонным шкафом с всевозможными мисками и плошками.

– Нишерле! – громко позвал он и скривился от уколовшей живот боли.

Снаружи сразу раздался топот ног по каменному полу. Дверь распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся юноша. Его лицо показалось целителю взволнованным, и он спросил, улыбнувшись:

– Зачем ты так спешил?

– Я подумал… – начал Нишерле, но смутился и замолчал.

– Не волнуйся, со мной ничего не случилось. Я позвал тебя, чтобы ты помог мне спуститься на кухню…

– Тебе нужно лежать, дед. Немедленно ляг и скажи, что тебе нужно – я всё принесу.

– Постой, не торопись, дай договорить.

– Хорошо, хорошо… Прости, – юноша замер перед ним, приготовился внимательно слушать, словно ученик перед учителем.

– Сейчас мы спустимся в кухню, и ты попробуешь отодвинуть шкаф с посудой, дружок. Если не сможешь – позови на помощь соседей.

– Но зачем, дедушка?

– Ты просишь меня дать в твои руки оружие возмездия, – вздохнув, ответил целитель. – Я готов сделать это. Но первым делом мне надо проверить кое-что, ну, а потом дать тебе необходимое знание.

Нишерле просиял от радости, словно речь шла о новой лошади или свидании с темнокожей красавицей.

– А для начала сделай, что я просил, – предотвратил старик крики восторга.

Он молча смотрел, как юноша силится сдвинуть с места тяжеленный шкаф. Деревянная махина со скрежетом, по пальцу за раз, смещалась в сторону. Уже показался потемневший от времени, покрытый трещинами дверной косяк. Увидев его, Нишерле удвоил усилия и едва не опрокинул на себя несколько горшков. Стоявшая рядом Бэудиша успела придержать их рукой.

Дети. У старика навернулись на глаза слёзы. Вот только в душе они давно уже стали взрослыми, слишком взрослыми. Они уже ощутили на себе всю жестокость этого мира и готовы платить ему той же монетой. О, проклятые времена. В другой жизни красавица Бэудиша могла бы стать женой сына кишара, а не по годам сильный и смышлёный Нишерле стал бы джаурсином гвардии правителя Азулахара. Но безжалостная судьба распорядилась иначе. Сейчас целитель начинал понимать, почему нихайа Сеитэ встала на путь мести. Они готовы идти тем же путем. Но в их распоряжении нет верных солдат. У них будет нечто другое, более страшное и смертоносное. Он вспомнил описание мора из книги, и его передёрнуло от ужаса.