Валдемар Люфт - Чужой поезд. Сборник повестей

Анатолий сам удивился тому, каким казённым языком и с какой твёрдостью он выдал свою тираду. Капитан удивлённо смотрел на задержанного, видимо, не зная, как ему реагировать. Его растерянность длилась только пару секунд, затем лицо вновь обрело выражение высокого чиновника.

– В первую очередь выяснять, как ты здесь появился, буду я.

– И как долго будет длиться это выяснение?

– Так долго, сколько мне надо.

– Имейте в виду, гражданин капитан, на том заводе, куда я ехал, меня ждали. На вокзале меня должны были встретить. Я думаю, что моя задержка их удивит и обеспокоит. Скорее всего, они начнут меня искать, будут звонить в Германию на мою фирму, подключат к поискам специальные органы. Не боитесь, что вы потеряете пару звёздочек из-за незаконного ареста иностранного гражданина?

В глазах капитана снова мелькнуло беспокойство, но тут же исчезло. Он протянул руку к телефону, поднял трубку и приложил её к уху.

– За меня не беспокойся. Я вот сейчас позвоню моему начальству в район. Они мои действия, уверен, одобрят.

Он подержал трубку возле уха и разочарованно положил её назад. В том месте, где опер сжимал трубку, пыль стёрлась, и высветился чёрный полированный пластик. Капитан посмотрел на руку, испачканную пылью, попытался её стряхнуть, но пыль прилипла к потной ладони. Он опустил руку под стол и, видимо, вытер её о своё галифе.

Анатолий начал уже понимать, кого имеет перед собой. Этот солдафон, обученный лет сорок назад борьбе с врагами народа, никогда этих врагов в глаза не видел. Он спокойно жил в этой глуши. Быть может, охотился, собирал с женой ягоды в лесу, попивал по вечерам запрещённую самогоночку и был вполне доволен этой скучной жизнью. Конечно, он демонстрировал огромную энергию, если надо было найти в селе вора, укравшего мешок зерна у кого-нибудь из сарая, призвать к порядку расшалившегося сельского хулигана, набившего по пьяни кому-нибудь морду, или же привести в чувство не в меру рассорившуюся семейную пару. Но это были маленькие эпизоды в его карьере. Ничем выдающимся он не отличался. Отсюда и звание капитана в шестьдесят лет. Из района его уже давно не беспокоили, и он сам тоже никого из вышестоящего начальства звонками и визитами не тревожил. Удобный по всем меркам подчинённый. Возможно, он уже на пенсии, но по инерции продолжает выполнять свои обязанности. Появление чужого в деревне, с одной стороны, его вдохновило на подвиги, но, с другой стороны, выбило из привычной колеи и даже напугало. Видимо, его грубость – это только ширма, за которой он пытается спрятать свою растерянность.

– Ну, так позвоните в район. Я даже рад буду. Только вот есть у меня подозрение, что телефон у вас уже долгое время неисправен.

– Я найду возможность сообщить в район о твоём появлении здесь.

Особист впился взглядом в Анатолия, но мысли его были заняты хаотичным поиском ответа на вопрос: «Что делать?» Он действительно не знал, как себя вести с арестованным. Опыта борьбы со «шпионами» бедному капитану явно не хватало. А что, если он и правда ошибается и без основания задержал безвинного иностранца? К тому же задержанный ведёт себя слишком уверенно. Лишних хлопот ему, капитану, не надо. Когда ему сообщили о появившемся в селе иностранце, он был настроен по-боевому и уже заранее рисовал сцены допроса, чистосердечное признание шпиона. В недалёком будущем уже видел себя на сцене клуба, где генерал КГБ вручает ему награду за бдительность. Теперь же, столкнувшись с этим наглым шпионом, будущее представлялось ему не таким розовым. За сорок лет службы в этой глуши он начисто забыл всё то, чему его учили в специальном училище.

Капитан продолжал отсутствующе смотреть на Анатолия, как вдруг взгляд его стал более осмысленным, и он, придя к какому-то решению, сказал:

– Ладно, поживёшь пока у нас в колхозе. Я передам в район информацию о тебе. Пусть там, наверху, решают, как с тобой быть.

Он подошёл к дверям и громко крикнул: «Пахомыч!» Дед появился мгновенно.

– Отведёшь задержанного к Дарье Петровне на постой, пусть там поживёт маленько… до выяснения.

Старик тут же снял с плеча ружьё и пристроился в двух шагах за Анатолием, вышедшим из кабинета опера.

– Ты, Пахомыч, повесил бы ружьё на плечо, не дай Бог, ещё выстрелишь, – недовольно заметил Анатолий. – И вообще, оставил бы ты его дома. Бегаешь за мной с этой пукалкой, как будто тебе больше делать нечего, тимуровец недоделанный.

– Иди-иди уже. Я знаю, как с арестованными обходиться. Не надо меня учить. Поворачивай на эту улицу. Сейчас придём уже.

Ретивый НКВДэшник уже по-настоящему раздражал Анатолия, но, решив не связываться с бестолковым стариком, он промолчал. По-прежнему терзали мысли о том, что всё, что с ним теперь происходит, какой-то кошмар или хорошо подготовленный розыгрыш. В то же время закрадывались серьёзные сомнения. Всё вокруг было абсолютно реальным: и хаты, крытые дранкой, и фельдшерский пункт с испуганной фельдшерицей, и председатель сельсовета, и опер с его угрозами, и этот навязчивый дед-охранник с ружьём. Какие ещё неожиданности могут возникнуть? Как долго будет длиться канитель с выяснением его личности? На эти вопросы Анатолий ответить себе не мог. Сохранился бы его телефон, можно было бы позвонить на завод в Барановичи или своему шефу. Быстро бы привели в порядок бдительного опера. Но мобильник разлетелся на части в тамбуре и, наверное, уже давно отправлен на свалку вместе с другим мусором.

Они прошли метров двести от площади и свернули в переулок. У дома с резными наличниками дед неожиданно скомандовал:

– Стоять, – и, продолжая держать дуло в направлении конвоируемого, стукнул несколько раз в окно, одновременно крикнув: – Дарья, ты дома?

Окно распахнулось, и выглянула пожилая круглолицая женщина. Она была без платка, и волосы в беспорядке свисали ей на плечи. Пара седых прядей упала на глаза и мешала ей по-настоящему рассмотреть пришедших.

– Что тебе надо, старый хрыч? Чего орёшь под окнами? – недовольно спросила женщина, узнав Пахомыча.

– Открывай, постояльца привёл тебе.

– Нужен он мне. Без постояльцев обойдусь.

– Не ерепенься, открывай. Его Пал Иванович к тебе на постой послал.

– Ну да! Опять бесплатно. Он ещё с прошлого раза мне ни копейки не заплатил.

– И-и-и, когда это было. Да ты своего не упустила. Сколько тогда продуктов перетаскала из магазина и с колхозного склада. Роту неделю кормить можно было.

– А ты мои продукты не считай. Сам вечно трёшься возле начальства. Тоже, небось, тебя талонами не обходят.

Окно с треском захлопнулось, и через несколько секунд хозяйка дома появилась в дверях: невысокого роста, пышнотелая, в выцветшем ситцевом платье, подвязанном поверх потёртым фартуком с дыркой почти посередине, на голых, неестественно распухших ногах – растоптанные тапочки. На голову она успела накинуть лёгкий хлопчатобумажный платок. Остановившись, женщина недружелюбно, даже с некоторой неприязнью посмотрела на Анатолия, отступила в сторону и показала жестом, чтобы входил. Пахомыч хотел было тоже пройти, но Дарья заступила ему дорогу.