Валдемар Люфт - Чужой поезд. Сборник повестей

– Не ссорьтесь. Завтра всё будет ясно. Вы поешьте – и сразу ложитесь. Уже вечер на дворе.

– Есть у вас в пункте туалет и душевая? – успокоившись, спросил Анатолий.

– Туалет на улице. Захотите по нужде – постучитесь в дверь, Пахомыч проводит. Баня по пятницам. Если хотите, нагрею завтра воду, в корыте помоетесь.

«Какой-то бред», – подумал Анатолий. Он устал от разговоров и присел к столу. Женщина и дед вышли. В дверях провернулся ключ, и Анатолий остался в медпункте один. Он с удовольствием поел картошки и умял весь шматок сала. После еды навалилась усталость. Он вошёл в палату и, как был, в трико, лёг в кровать. Ни о чём не хотелось думать. Даже о странностях сегодняшнего дня. И Анатолий безмятежно заснул.

Под утро Анатолию приспичило в туалет, но вставать не хотелось. Рассветало. В палате было уже сравнительно светло. Предметы, мебель, лампочка под потолком, разворошенная сумка у двери – всё стало приобретать четкие очертание. В открытую форточку влетал свежий ветерок, и от этого палата наполнялась запахом цветущего сада. Чувствуя, что дальше тянуть некуда, Анатолий встал, влез в стоящие у кровати туфли и пошёл к выходу. Он нажал на дверную ручку, пытаясь открыть дверь, но она не поддавалась. Стукнув несколько раз в дверь кулаком, Анатолий прислушался. На улице кто-то закряхтел, послышались шаркающие шаги, и сиплый сонный голос спросил:

– Кто там?

– Почтальон Печкин. Открывай, дед, мне в туалет надо.

– А, это ты, ранетый, сичас открою.

Дед начал неуверенно тыкать ключом в дверь, пытаясь найти замочную скважину. Наконец ключ скользнул в отверстие и провернулся. Дверь открылась. У порога стоял сторож, держа ружьё подмышкой дулом вниз.

– Пахомыч, ты забыл, что ли, что я один в пункте остался? Что за глупые вопросы задаешь? Показывай, где туалет.

– Вон, за домом. Дверей нет.

Пахомыч, наконец-то, окончательно проснулся, перехватил ружьё наизготовку и, показав дулом направление, заспешил за бегущим Анатолием.

– Послушай, дед, ты со мной и в туалет пойдёшь? – остановившись, спросил Анатолий.

– А чё? Ты ж арестованный, сбегёшь ещё.

– Ты подумай, куда я сбегу в вашей глухомани. Отвернись, я стесняюсь при посторонних.

Дед отвернулся, но, оправляясь, Анатолий чувствовал на себе его взгляд. Он вспомнил вчерашний разговор в медпункте и подумал: «Что за бред опять продолжается?»

Он вернулся в медпункт, но спать не хотелось. Очистив от грязи стоявшую у порога сумку, внёс в палату и, вернувшись в комнату фельдшерицы, сел за стол и взял первую попавшуюся бумагу в руки. Это был отчёт об использованных медикаментах и перевязочных материалах. Вся месячная работа медпункта уместилась на половине листка. Наверное, и в предыдущие месяцы ничего интересного, с точки зрения медицины, в этой глуши не происходило. Ни у кого не образовался нарыв, не случился аппендицит и даже не было намёка на простуду. Какая скука.

– Не хотел бы я здесь врачом работать, – вслух проговорил Анатолий.

Тут же открылась дверь и Пахомыч, приложив руку лодочкой к уху, спросил:

– А?

– Бэ, – раздражённо ответил Анатолий и спросил: – Подслушиваешь, что ли, Пахомыч? Ты не работал, случайно, в КГБ?

– На войне в охране служил, – с гордостью проговорил дед.

– Оно и видно. Наверное, был сын полка. Закрой дверь.

Дед захлопнул дверь, но и через неё был слышен его голос. Видно, ударился в приятные воспоминания о своей героической молодости. Анатолий прошёлся вдоль шкафов, стоящих у стены. Два обыкновенных медицинских шкафа со стеклянными дверцам, в которых были аккуратно разложены пакетики с таблетками, упаковочки пенициллина и ещё какого-то лекарства, несколько шприцев в стерилизаторе, какие-то незнакомые, чисто отполированные инструменты. Он подёргал за ручку дверцу одного из шкафов. Дверца была замкнута. Анатолий прошёл к деревянному шкафу с полками. На них стояли старые, много раз читанные медицинские справочники. Тут же отдельным рядком выстроились книги партийных лидеров. Названия томов были Анатолию незнакомы, и таких книг он никогда не видел. Здесь был труд Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», несколько томов В. И. Ленина, книжки Маленкова, Молотова. Странно было видеть эту подборку спустя много лет после падения социализма. И вообще, зачем сельскому фельдшеру знать экономические проблемы СССР? У неё другие проблемы и задачи. Похоже, главная из них – сошедшие с ума односельчане.

Анатолий сел за фельдшерский стол и стал размышлять над тем, что он увидел и услышал за эти неполные сутки. Какое-то тревожное чувство надвигающейся беды стало овладевать им. Удивительно было, что, проезжая по деревне в телеге Пахомыча, он видел хаты, покрытые камышом и дранкой. В глубинках России давно об этих материалах забыли. И зачем в селе нужен военный комендант? По рассказам родителей Анатолий знал, что комендатуры после войны существовали ещё больше десяти лет. Но с тех пор прошли десятилетия. Давно исчезли сельсоветы. Может быть, в Белоруссии они ещё сохранились как административная власть? «Нужно вести себя осторожней, – решил Анатолий. – Лишних вопросов не задавать и со своими рассуждениями не высовываться».

За дверью заговорили. Вошла фельдшерица. Анатолий торопливо встал и вышел из-за стола, уступая ей место. На женщине была надета цветная новая кофта, из-под которой выглядывала белая блузка. Узкая, чуть ниже колен юбка красиво облегала округлые бёдра. Она простучала в туфлях на высоком каблуке к своему столу и мило улыбнулась:

– Ну, как спалось?

– Нормально. Выспался.

От женщины исходил аромат каких-то полевых цветов. «Неужели она для пациента так нарядилась и надушилась?» – подумал Анатолий, но вслух сказал:

– Вы сегодня, Нюра, как-то особенно нарядно выглядите. Эта кофта вам к лицу.

Женщина ничего не ответила, сняла со стула наброшенный на него белый медицинский халат, быстро влезла в него и, сев за стол, начала нервно перебирать бумаги. От комплимента по её щекам разлилась предательская краснота.

– Сейчас Сергей Сергеевич придёт. Идите переоденьтесь.

Анатолий вошёл в смежную комнату, вытащил из сумки джинсы и свежую рубаху, скинул с себя трико и переоделся. Рубаха выглядела помятой, но Анатолий решил, что для сельской местности сойдёт и так. От резких движений снова закружилась голова. Он присел на кровать и минуты три сидел, успокаиваясь.

Дверь резко отворилась, и в палату вошёл мужчина средних лет. Он был одет во всё серое: серые, в еле заметную полоску брюки, заправленные в яловые сапоги, серая, в мелкую клетку рубаха, серый однотонный костюм, серая фуражка, и лицо выглядело под цвет одежды – тоже серым и угрюмым. Мужчина был невысокого роста, но широк в плечах. Он уверенно стоял в дверях, пристально рассматривая Анатолия.