Сергей Христофоров - Бизнес начинается, товарищи! Книга первая. Год 1992

– Эти? Это респектабельная публика. Просто, у них вид такой. На рынке работают. Ну, рэкетом занимаются.

– Рэкетом?!

– Успокойся, здесь же они не на работе. Вполне приличные люди. Отдыхают. Им скоро на смену выходить. Это вечером они могут расслабиться, пошуметь.

– Что для вас, молодые люди? – подскочила опрятная официантка.

– Привет, Галочка! – поднял глаза Игорь.

– А, Игорь, здравствуй! Чего не заходишь?

– Да у вас тут цены, как у кооператоров.

– Сейчас везде цены одинаковые…

– Да, а сервис?

– А что сервис? – обиделась Галя, усатая девушка лет сорока. – У нас теперь прилично. Не стреляют. Меню дать?

– Не-а. Нам бутылочку шампуни. Креветок там, маслин. Кофе.

– Никак, разбогател?

– Бизнес веду.

– Молодец, молодец. Ну, ладно, несу.

– Слушай, Галя, а что у вас за козел новый появился, швейцаром? Дядя Ипполит-то где?

– Заболел. А этот новый, говорят, из органов. Говорят, стучит.

– А, ну верно… Куда им теперь-то, после путча?

– Да он ничего мужик. И за порядком следит. А вечером охрана. Чуть что, всех на улицу выкидывают.

– Классно! Ладно, мы голодные.

Игорь потер руки и, дождавшись, пока отойдет официантка, спросил:

– С чего начнем?

– Я – только кофе, – отозвалась Катя.

– Да я о лекции. С чего начнем консультацию?

– А хоть с чего.

– Так, – он кивнул. – Я понял, что вам предложили заняться сетевым маркетингом ?

– Как это?

– Ну, берешь большую сетку и чапаешь на рынок. «Маркет» – по-английски, «рынок». Я на инязе учился. Недолго, правда.

– Мне, вообще-то, завтра обещали рассказать, что и как… – робко проговорила Катя.

– Завтра? Дак я сегодня расскажу. Приходишь, приносишь с собой сто рублей…

– Пятьдесят…

– Ну да, ты меньше утащишь. Так вот, дадут тебе коробку разной фигни и понесешь ты все это продавать.

– Куда?!

– А куда глаза глядят. Он тебе, Евнухов, про изучение тенденций в мозги вливал?

– Ну… да… наверное.

– Вот-вот. Нужно будет все это хозяйство – рас-про-стра-нять.

– Как?

– Ну, как… – рассмеялся он. – Ты откуда упала? Идешь в какую-нибудь контору, пробиваешься через вахтера и гонишь по кабинетам: «Здравствуйте! Вы имеете уникальную возможность приобрести эксклюзивный товар от канадско-японско-тайваньской фирмы! Посмотрите на эти прекрасные ножи! Они режут всё с легкостью гильотины и никогда не тупятся! Гарантия – двести лет!!! Зачем столько? Оставите внукам. Им двести лет не придется тратиться на ножи. Нет, извините, сто лет – ведь первые сто лет будете резать хлеб вы и ваши дети. Смешные цены, господа! Всего лишь две ваши месячные зарплаты. Но представьте себе, – всего два месяца без денег – и двести лет при ножах!»

– Серьезно? – невольно смеялась Катя, хотя это было и невесело. – А ты уже успел натаскаться!

– Или вот: «Господа (Товарищи)! Представляю вам совершенно уникальную вешь! Утюг с цифровым датчиком перегрева. Работает с пультом дистанционного управления. Вы просыпаетесь, нажимаете пульт, и пока умываетесь и завтракаете, утюг уже нагрелся…»

– Так проще его в розетку включить.

– А его и так надо в розетку включать и только потом уже пульт. А то, представляешь, утюг где-нибудь в куче белья окажется. Пожар. Нет, все предусмотрено.

– Ты шутишь?

Игорь сделал страшные глаза и перекрестился.

Между тем, Катя и не заметила, что уже пьет шампанское.

Тимофей Орликов и Загузин И. А. дружно пропивали аванс в счет расчета. Сердобольный Ермачов напоследок разжалобился и дал взаймы. «Все равно тебе теперь вовек не расплатиться», напутствовал он.

Рассчитать Тимофея обещали в течение недели. А потом через суд взыскать убытки от подписанного им по доверенности договора.

– А вот это – хрен им! – показывал Тимофей фигу Загузину И. А. – Я хоть контракт и подписал, но умышленного вреда им не доказать. Не надо было мне доверенность подписывать. Да и какие у них убытки… Хотя…

– А какие? – вскинул голову Загузин И. А.

– Ну, три десятых процента от суммы – неустойку. Да только, пока с них ее стребуют… Сейчас арбитражные суды на три года вперед делами завалены. А, вообще-то, сумма приличная.

– И какая?

– Ну, это надо считать.

– А если навскидку?

– Да какая разница? Все равно не мне платить. А если и платить, то с заплаты процентов десять. Если по суду. Лет на пятьдесят…

Загузин И. А. уважительно поднял глаза к потолку.

– Да пошли они! – сердился Тимофей. – Организую фирму, сам куплю место на бирже. Я теперь все ходы знаю.

– Мы поможем, – солидно кивнул собеседник.

Друзья согласно подняли рюмки, чокнулись.

– У меня тут, смотри, – продолжал Тимофей, доставая из кейса объемный ежедневник. – Все телефоны записаны. Весь товар: что, где, почем. Да я справочник могу издавать! Да я это все здесь держу (он сжал кулак)! Надо только фирму открыть. Кстати!

Тимофею попалась на глаза последняя запись в ежедневнике: план на сегодня. Что там?

1.Торги;

2.«Заря»;

3.Стоматолог;

4.Теннис;

– Л.;

6.194-88-13;

7.Петров;

8.«Технология» в 16—30;

9.зв. Лебедеву;

И это: «пчелиный яд… Георгий. Гост. „Турист“. 709».

Он глянул на часы. Все дела прошляпил! В восемь вечера из всего списка оставался только Георгий из гостиницы «Турист», обведенный кружком и перенесенный стрелочкой в начало списка. Остальное переносится, по крайней мере, на завтра, а то и навсегда. Особенно теннис.

– Что? – навострил уши Загузин И. А.

– Есть одно дельце.

– Ну?

– Едем! – Тимофей решительно закрыл кейс и подозвал официанта.

– Куда? – деловито спросил Загузин И. А., семеня за Тимофеем к выходу.

– Спокойно! – махнул рукой Тимофей. – Бизнес делать.

– Это завсегда… – удовлетворенно кивнул политик.

На этот раз поехали на такси. То, как Тимофей швырял деньгами, импонировало майору; он уже несколько раз порывался начать с него сбор на нужды партии, но решил не торопиться.

Гостиница «Турист» стояла на краю города, возле леса. Видимо, и построена она была для заплутавших путников. Трудно представить, что тут могли останавливаться классические туристы-пенсионеры из загнивающих западных стран – в шортах, кепочках со значками и с фотоаппаратами на пузе.

Гостиничный ресторан гремел вовсю – нравы здесь были свободнее, чем в «Центральной» – но друзья решительно миновали манящий стеклянный вход в него и оказались у стойки портье.

– Нам в 709-й, – важно проговорил Тимофей.

– К кому? – вяло поинтересовалась тетенька.

– К Георгию.

– Фамилия?

– Ой, девушка, а какая у него фамилия?

– Я-то откуда знаю?

– У вас в журнале должно быть записано.

– У меня-то записано, а вот вы к кому, я не знаю, – чуть не показала она им язык. Или почудилось?