Сергей Христофоров - Бизнес начинается, товарищи! Книга первая. Год 1992

– Женщина, – наклонился над стойкой Загузин И. А. и поманил её пальцем. Та презрительно откинулась на спинку стула. Загузин И. А. крякнул и достал красную книжечку.

Забрав документ, она заглянула в него с подозрением и, вернув, процедила:

– Проходите.

«Однако нам открываются все двери…» – подумалось Тимофею.

В 709-м на стук открыли не сразу; некоторое время раздавались звуки шагов, гортанные голоса, потом дверь широко распахнулась. На пороге комнаты стоял высокий, но чуть пониже Тимофея, южный человек в майке и спортивных штанах.

– Здравствуйте! Мне бы Георгия, – сказал Орликов.

– Заходи, брат, – отступил в сторону южанин.

Тимофей и Загузин И. А. осторожно переступили порог номера.

– Раздевайся, дарагой, – хозяин указал на вешалку в небольшой прихожей. Двухкомнатный номер был похож на офис «Берлоги», и Тимофей быстро сориентировался. Загузин же сразу скрылся в туалете.

Из большой комнаты доносился громкий говор и звяканье столовых приборов.

– Георгия пока нет, – сказал хозяин. – Но вы проходите, подождите.

Причесав реденькую свою шевелюру и дождавшись попутчика, Тимофей отправился вслед за южанином – в комнату.

Сразу несколько пар темно-карих глаз напряженно уставились в пришедших. Посреди комнаты стоял стол, за которым сидело четверо. Посреди стола царствовала огромная сковорода с яичницей, рядом – две бутылки водки и каравай хлеба. Перед каждым едоком имелась тарелка с куском яичницы и стакан.

Тимофей оробел.

– Садитесь, гости, как раз к ужину, – тот, что открыл дверь, поставил еще два стула, согнав между делом одного сидельца на кровать. – Гогия, стаканы давай, да?

И добавил еще несколько фраз на незнакомом языке, вроде не английском.

Загузин, уже не на шутку протрезвевший, повеселел.

– Значит, к нам на Урал приехали? – вопросил он, усаживаясь. – В гости или по делам?

– И в гости, и по делам, – размеренным голосом отозвался господин постарше остальных. Он один был одет в цивильное, остальные коротали вечер в майках и трико с лампасами. – За знакомство!

Он поднял стакан, другие повторили его жест, как по команде. Было налито и гостям. Тимофей аккуратно постучался посудой с каждым. Народ, вроде, смотрел миролюбиво, хоть и серьезные были, по всему, люди.

Закуски им тоже положили. Два ломтя яичницы были круто заправлены чем-то красным. Выпив и неосторожно засунув в рот большой кусок еды, Тимофей чуть не подпрыгнул. Вспыхнувший во рту пожар мгновенно отбил вкус водки. Из глаз потекло, и он жадно схватил случившийся перед ним чайник, налил в стакан нечто оранжевое.

– «Фанта» – подсказал один из сотрапезников.

– Ух! – только и произнес Тимофей, залив пожар.

Народ заулыбался.

Загузин И. А., видя такое дело, занюхал корочкой хлеба.

– Георгий-то когда подойдет? – сиплым голосом спросил Тимофей.

– Скоро. Минута на минуту, – ответил за всех Старший. – А вы по какому делу? Можете говорить – здесь все свои.

– Мне дали его адрес и телефон. Позвонить днем я не смог, закрутился. Я от Павла Решетова.

– А, Павэл, да, – кивнул головой Старший. – Это наш друг. Почему сам нэ пришел?

– Он… Просил передать привет.

– Гогия, наливай, – дал команду тот, что открыл им дверь.

Появилась третья бутылка.

Загузин ерзал на стуле и, не выдержав, вступил в разговор:

– Ну, что, как у вас при капитализме? Не жалеете о Союзе?

Все снова заулыбались.

– У нас ничего не изменилось. Это в России капитализм наступил.

– Ну да, ну да! – обрадовался Загузин, – Я знаю, у вас и при советской власти никакой советской власти не было. А как Шеварднадзе?

– Спасибо, здоров.

– Что там Гамсахурдия?

– Тоже нормално. А что? Мы – люди бизнэса, нам все равно. Мы – интэрнацыонал.

Помолчали.

– Так вы по кобальту работаете? – обратился Старший к Тимофею.

– Вообще-то нет, а что, нужен кобальт?

– Да, вагон купим.

Тимофей достал ежедневник, черкнул размашисто: «Кобальт, 1 вагон».

– Цена? – поинтересовался он.

– Лондонская быржа минус пять процентов.

– О! А почему на Комбинате не берете? Там ниже лондонской…

Старший риторически пожал плечами. Взять что-то на заводах без связей было невозможно. А брать взятки у чужих заводчане еще побаивались.

– Ладно, у меня там есть человечек… – молвил Орликов.

Никакого человечка у Тимофея не было, но он надеялся, что будет.

– А вообще-то я по вопросу пчелиного яда и желчного камня, – добавил Тимофей.

– Это Гэоргий, да. Он хозяын. Я – по мэталлам.

– Металлы – это тоже наше, – важно сказал Тимофей. – Есть вагон арматуры. Два.

– Цена?

– Договоримся. Можно брать алюминий, медь… Лонжероны! – вспомнил он.

– Есть, есть, – закивал Старший и полез в карман за визиткой. – Ланжерон нада…

Тимофей тоже достал три визитки и раздал хозяевам – Старшему, тому, что открывал им дверь, и Гогии, который разливал водку. Не отстал от Орликова и Загузин И. А. Своими визитными карточками тот тоже одарил присутствующих, причем каждого.

Не успели поднять по второму стакану, как раздался стук в дверь.

Открыватель дверей скрылся в прихожей. И через некоторое время вернулся:

– Гэоргий.

Тимофей привстал.

В комнату вошел до боли знакомый южанин в дорогом двубортном костюме, со слегка помятым галстуком и лицом. За спиной его стояли две кожаных куртки.

«Будут бить?» – предположил Тимофей.

Тем временем Леонид Алексеевич любовно читал собственноручно раскрашенный Боевой Листок. Двадцать экземпляров удалось растиражировать на директорском ксероксе. Аппарат был старенький, практически довоенный, копии вышли скверные, слепенькие и размазанные – пришлось кое-что усилить фломастером. Четверть листка занимал портрет Кандидата в Депутаты – И.А.Загузина. Майор притащил фотографию пятнадцатилетней давности и никак не соглашался заменить ее на более позднюю.

«Это же обман избирателей!» – попытался урезонить его словесник.

«Я в душе такой!» – упорствовал военрук, – «Видел, какие портреты подсовывают избирателям конкуренты? То-то же!»

Правда, после ксерокса фото вышло такое, что Загузину можно было еще и лет десять накинуть – ввалившиеся щеки, впалые глаза, трехдневная щетина. Майор был запечатлен в чине младшего лейтенанта, и пришлось редактировать погоны. Ксерокс же выдал и вовсе генеральские. Колонтитул листовки означал: «Пролетарии и бизнесмены – соединяйтесь!», а более мелкими буквами: «Орган печати избирательного штаба».

Название Листку дали звонкое – «Выбери меня!» Стоит ли говорить, что придумал название сам Кандидат? Сообща решили присвоить Боевому Листку номер один и поставить дату выхода. Так больше походит на газету, о которой грезил Загузин. Да и Леонид Алексеевич. Он давно хотел бросить школу и взяться за газетное дело, но там денег надо было…