Сергей Христофоров - Бизнес начинается, товарищи! Книга первая. Год 1992

Катя по обыкновению заперлась в своей комнате и читала, читала, читала. Больше ничего в жизни не оставалось. Сутки проходили с ужасающим однообразием.

Каждое утро ее будил требовательный стук в дверь.

– Катерина, мы пошли на работу, – зычным голосом оповещала мама. Хорошо хоть, не «Екатерина».

– Да, мам, – откликалась она.

– Хоть бы открыла… – ворчала мама.

«А чего стучать-то!» – хотелось воскликнуть Кате – «Вы своими сборами давно разбудили весь подъезд».

В последнее время домочадцы, кажется, нарочно гремели с утра посудой, фыркали в ванной и шаркали в коридоре прямо за Катиной дверью. Раньше, пока она еще училась в институте, этого не было. Впрочем, тогда она и сама принимала участие в общей утренней суете.

Теперь все изменилось. Она числилась иждивенкой и бездельницей.

Папаня уже в половине седьмого хлопал дверью так, что сыпалась штукатурка. Весь мир должен был знать, что он уходит на работу. Потом начинались вопли и сопли брата, который вечно оказывался к половине восьмого с невыученными уроками, несобранным портфелем и не вычищенными ботинками. Все эти подробности она узнавала из-за двери. Вечером до воспитания у родителей руки, видимо, не доходили. Сашка тоже, стервец, норовил еще и телевизор погромче врубить, пока одевался. Тоже, блин, работник…

– Кто раньше встает, тому Бог подает… – бурчала к месту и не к месту бабуля. Эта тоже спозаранку куда-то постоянно намыливалась. Не сиделось ей дома на пенсии. Вообще, она все чаще намекала, что, видать, придется ей на старости лет выходить на панель. Семечками торговать. Этим выказывала свое презрение зятю (мамы-то побаивалась), а теперь вот уже и внучке. Так что, возможно, по этим торговым делам и шастала. Изучала конъюнктуру. Запаха жареных семечек, правда, в доме пока не ощущалось.

Как-то раньше не замечала Катя всего этого утреннего дурдома.

Часов в восемь квартира затихала. «Хорошо хоть, теперь есть, кому дома покараулить, если я отлучусь», – любила сказануть бабуля. То ли с издевкой, то ли по простоте душевной. Ей-то самой куда отлучаться? Да и что караулить?..

Бабуля, надо отдать должное, из дому исчезала тихонько. Вставая, Катя и не знала, ушла ли она, нет.

После утренней чашки кофе Катя «садилась на телефон».

– Аллё, здравствуйте, я по объявлению. Насчет работы… После института… Специальность… искусствовед. К сожалению… Нет, компьютером не владею. Пока. Но могу научиться… Нет, без опыта… Ну, извините.

Если бабуля была дома, один из пяти таких диалогов происходил в действительности, остальные она произносила в молчащую трубку. Чтобы бабушка слышала. Не то чтобы Катя была такой лентяйкой, просто не верилось ей во все эти поиски работы по телефону. Иногда она записывала адреса, куда надо подойти – в основном, чтобы был повод уйти из дома.

Сегодня бабуля отсутствовала, и накручивать диск телефона не имело смысла. На всякий случай Катя перенесла аппарат к себе в комнату и снова завалилась на диван.

От чтения художественной литературы ее уже тошнило. Можно было изучать компьютер. Папаня, умный такой, приволок домой книжку по компьютерной грамотности (брошюру копеек за двадцать), – вместо того, чтоб найти деньги на нормальные курсы. Он сказал, видишь ли, что в вузе людям дают не столько знания, сколько умение добывать эти знания самостоятельно. Книжонка эта… Лучшее лекарство от бессонницы. И вообще – как можно по книжке научиться компьютеру, которого Катя практически в глаза не видела? Все равно, что учиться в пустыне плаванию – по самоучителю. «Обучу плаванию заочно» – такое надо поместить объявление.

В институте у них были компьютерные курсы, но разве тогда это кому-то было интересно? Про компьютеры-то не знал никто. А скоро, говорят, введут в обязательную программу. Чуть ли не с этого года.

Нет, на курсы-то, в принципе, родители могли найти денег. Но их коробило, что чадо их с высшим образованием будет снова учиться (еще и учиться!). А на кого? На какую-то там секретутку или продавщиху. Или бухгалтера; посадят еще… А подумать пять лет назад, что у девчонки вся жизнь будет испорчена при ее нынешней специальности – это куда там!..

С ее специальностью хорошо работать в Лувре или Эрмитаже, а у них в городе один краеведческий музей, да одна картинная галерея. Со штатами в четыре с половиной единицы. А выпускников факультета искусствоведения каждый год – душ пятьдесят. Кто вообще догадался специальность-то такую у нас в городе открыть! Не иначе, пыль в глаза пускали соседним губерниям, а, может, чей-нибудь партийный отпрыск, вышибленный из Москвы за бездарность, но в чине доцента, без работы остался. На их завкафедрой очень похоже.

Особенно ценна ее профессия в нынешние времена, когда нужно учиться ругаться матом и таскать тяжелые сумки с китайским ширпотребом.

Сама она тоже была хороша. В медицинский не хочу – химию ненавижу. Математику терпеть не могу – не пойду в экономисты. Чушь какая, экономист! Эдак и «Капитал» Маркса читать заставят. Музыкальную школу бросила на последнем году. В архитектурный не надо. Надоело натюрморты рисовать. Да и какая в наши времена архитектура? Торчать всю жизнь с ластиком у кульмана, проектируя пятиэтажки? Хочется такого – воздушного чего-то. С Вечным связанного. Изящного…

Вот и пошла искусство изучать. Конкурс-то еще какой был! Бездельников хватало. Да и не все могли предугадать, что уже через несколько лет такая фигня наступит. Изящные искусства падут под натиском неизящной действительности… С ними-то, искусствами, ладно, а вот людям-то куда деваться? Им ведь кушать надо.

…Щелкнула входная дверь, и в коридоре зашаркали. Бабуся вернулась и, кажется, не одна. Катя прислушалась.

С некоторых пор любимым днем недели у Тимофея Орликова стал четверг. Именно по четвергам актовый зал гарнизонного Дома офицеров арендовала Товарно-Сырьевая Биржа. По четвергам здесь проводились открытые торги . У входа посетителей встречали суровые люди в черных пиджаках и при галстуках. Тимофей не без гордости предъявлял им свой свеженький пропуск. Затем он спешил в гардероб, чтобы остаться в новеньком малиновом пиджаке. Рядом мельтешили такие же малиново- и зелено-пиджачные энергичные субъекты, спешащие или в актовый зал или из зала – к дежурному телефону. Здесь, у телефона, выстраивалась очередь. Брокеры торопились связаться со своими конторами.

А Тимофей не спешил. Он не собирался уподобляться этим холерикам, суетливым продавцам воздуха . Прежде, чем войти в биржевой зал – туда, где на сцене, наверное, еще не выветрился запах пота артистов ансамбля песни и пляски Красной Армии – он направлялся в буфет.