Сергей Христофоров - Бизнес начинается, товарищи! Книга первая. Год 1992

Буфет радовал военной чистотой и аппетитным ассортиментом. Биржевики сбивались сюда в основном к обеду, а в ранний час начала торгов здесь было тихо и уютно; можно было выбрать удобное место у окна с видом на Площадь 1917-го Года. Некоторые постоянные утренние клиенты приветствовали Тимофея, но без особых поводов общаться не стремились, не навязывались.

Тимофей здоровался со Светочкой – самой симпатичной из буфетчиц – шутил, но грани приличий не переходил, знал себе цену. Он заказывал, как водится, бутылку самого дорогого пива и пару бутербродов с красной икрой. Пиво ему было необходимо для лечения. Бутербродами он завтракал.

Первый бокал Тимофей выпивал залпом и, откусив кусочек бутерброда, доставал из кейса ежедневник: самое время заняться планированием.

Аккуратным красивым почерком были записаны следующие дела на сегодня:

– Торги. 10—00 – 14—00

– Позвонить в «Зарю» (медь)

– Стоматолог

– Теннис (узнать)

– Л.

– 194-88-13

– Петров

– В 16—30 ждут в «Технологии», пр. Лен., 117, комн. 78, Аркадий Никол.

Эти записи были сделаны им вчера еще в конторе. А вот вечерние, плохо разборчивые пометки:

« Зв. Лебедеву;

196 – 11 – 01;

Корни женьшеня, желчный камень, медные катоды – Георгий, гост. «Турист»,? 33, позв. до 12—00…

О! Надо позвонить этому Георгию, не забыть. Широкий спектр – медь, желчный камень…

Тимофей обвел последнюю запись кружочком и провел от кружка длинную стрелку в самое начало списка.

В ежедневнике было еще несколько совсем уж неразборчивых строк, символов, имен. Это он вчера завел случайную коммерческую беседу с каким-то командировочным. В пивной. То ли про алюминий они вели переговоры, то ли про рожь, убей бы, не вспомнил, – записи же сути беседы не проясняли. Ну, да и хрен с ним… Всех денег не заработаешь.

Так. Ладно. Ничего срочного. Только Георгию позвонить.

Он убрал ежедневник, с сожалением допил пиво, и дожевал бутерброд. Жаль, пока больше нельзя. Работа. Тимофей встал, подошел к буфетчице.

– Вам, как всегда? – игриво спросила Светочка.

– Канеш-шно!

Она налила Тимофею сто грамм коньяка и отсчитала сдачу.

Коньяк нужен был для поднятия тонуса.

Теперь, уже подготовленный, он шел в зал заседаний.

Биржа как всегда гудела. Партер был по обыкновению забит молоденькими очкастыми брокерами и брокершами – больше похожими на выпускников школы, чем на воротил биржевого бизнеса. Более солидные люди сидели в амфитеатре, откуда тоже все было и видно и слышно. Тимофей всегда садился здесь в третьем ряду, поближе к проходу, вынимал из кейса свежеотпечатанную биржовку и вслушивался.

– Лот пятнадцатый, – вещал в микрофон ведущий торгов. – «Масло сливочное. Цена… Количество…»

На сцене, где недоставало только света рампы, стоял длинный стол с традиционным красным кумачом и нетрадиционным «Пепси». За столом сидели трое из администрации Биржи и секретарша, всё что-то записывающая, записывающая. Тимофею она нравилась, и он давно придумывал повод познакомиться. Оно и для дела могло быть полезно.

В принципе, можно было прийти попозже. В начале списка всегда значились разные колбасы-шмалбасы, кетчупы-шметчупы, сникерсы-шмикерсы, а Орликовская контора специализировалась на товаре посолиднее: металл, лес, автомобили. Но, во-первых, не надираться же в буфете еще целый час; во-вторых, мало ли что. Однажды он уже проворонил срочную сделку по чугуну, заявленную почему-то вне очереди (кто-то там торопился на самолет, зараза), и Тимофей сейчас мог бы уже ездить на новеньких «Жигулях» – такая была аппетитная сделка. Перехватили… А в другой раз на торги занесло директора его конторы Вострюгина и, слава Богу, Тимофей забыл дома деньги на буфет и стоял в очередь к телефону (чтобы занять у кого-нибудь из конторских). Вострюгин его заметил и даже похвалил: молодец, мол, уже в контору звонишь, идут, стало быть, дела-то.

– Лот двадцать пять. « Трусы женские в ассортименте. Минимальная партия: пятнадцать тысяч пар … Цена…» – бубнили в микрофон.

«Это что ж, трусы в парах измеряют?» – удивился Тимофей.

Он сверился с биржовкой – многостраничной брошюрой со слепым мелким шрифтом. Так и есть: в парах измеряют, собаки!

Тимофей почти машинально вскинул руку. Его жест заметили.

– Пожалуйста, – смотрел на него ведущий.

Тимофей с достоинством встал с кресла, прокашлялся.

– Контора «Берлога», – представился он, – У меня вопрос к продавцу.

– Да? Кто продавец? Лот двадцать пятый! Это кто у нас? – оглядел ведущий зал.

Из первых рядов поднялся очкарик на вид лет шестнадцати. Он что-то прошептал.

– Консорциум «Надежда», – усилил его голос ведущий. – Пожалуйста, вопрос?

– Минимальная партия, сколько? – спросил громко Тимофей.

– «Пятнадцать тысяч», тут написано, – терпеливо ответил за очкарика ведущий.

– Пятнадцать тысяч – это сколько?

– Не понял…

– Ну, сколько это штук – тридцать тысяч, что ли? – в свою очередь терпеливо выяснял Тимофей.

– Почему тридцать? – искренне удивился ведущий. – Написано же: «пятнадцать»!

– «Пятнадцать тысяч пар » там написано. Значит, тридцать тысяч штук ? Если трусов, – улыбнулся покровительственно Орликов.

– А! – тоже заулыбался распорядитель торгов, и зал загудел. Многие оборотились к шестнадцатилетнему брокеру из «Надежды».

– Слушаем вас, молодой человек, – попросил ведущий.

Тот полез суетливо за бумагами, они выпали из его папочки, веером разлетелись по полу и сидениям, и очкарик исчез за спинками кресел. После недолгого замешательства и неслышных в амфитеатре переговоров между очкариком и президиумом, ведущий пояснил:

– Тут ошибка. Не трусов, а колготок.

– Понял, – сказал Тимофей, – Нет, не по-онял! Это как? «Колготки женские»… А бывают и мужские?!

– Ну… – распорядитель торгов снова глянул на троечника из «Надежды», тот снова уронил бумаги (не пьяный ли, подумалось Тимофею), и ведущий, поняв, что советчик из того никакой, махнул рукой, – Ну, может, и бывают…

Зал уже просыпался.

– Вы будете брать или не будете? – прервал перепалку молчавший доселе желчный субъект из президиума. Это был зам президента Биржи Корбунов.

– Нет, – с достоинством ответил Тимофей и сел.

– В чем трусы еще продавать? – вскочила какая-то женщина, – В парах! Чего вы там путаете?

«И, действительно!» – подумалось вдруг Тимофею, – «Вроде, в парах…»

– А вы там уточните! И лот пока снимите, – обратился суровый Корбунов к ведущему. И добавил: – Цирк тут устраивают…

– Я бэру! – вдруг раздалось из задних рядов.

Тимофей оглянулся и увидел поднявшегося в последнем ряду южного человека в дорогом двубортном костюме с отливом.