Алексей Пшенов - Заговор астрономов

– А может, это и было рубило? – скептически спросила Лена.

– Нет, это был метеорит. Даже через три дня после падения он был такой горячий, что мне пришлось нести его домой в рубашке.

– Этого не может быть, – возразила женщина.– Никакой камень – даже метеорит – не может хранить столько тепла.

– Но, тем не менее, это – факт, – Саша помахал в воздухе потёртой холщевой сумочкой с загадочной находкой.– Не веришь? Ещё раз потрогай!

– Это какая-то аномалия.

– Когда аномалия повторяется шесть раз подряд, она превращается в закономерность. Вот этот метеорит – шестой. Он нам все и докажет, – Саша заглянул в сумку, словно желая убедиться, что его находка никуда не исчезла.

– Бред какой-то, – недоуменно пробормотала Лена.– Заговор астрономов, сказка Гайдара и горячие метеориты. Ты до сих пор в плену каких-то подростковых фантазий.

– Знаешь, от теории заговора я отказался еще в ту ночь, когда увидел первую падающую звезду, – спокойно возразил Саша.– Я подумал, что пришельцы могут приходить и уходить абсолютно невидимыми. У них свой мир, свои законы и даже обычный метеорит может на самом деле оказаться космическим кораблем. А все эти гуманоиды в летающих тарелках, на самом деле, не избыток человеческой фантазии, а, наоборот, ее недостаток.

Лена сочувственно покивала головой. Саше показалось, что сейчас она покрутит пальцем у виска, как делала его бабка, когда дед начинал нести какую-нибудь ересь.

– Я совсем не собираюсь доказывать, что метеориты являются звездолётами инопланетян, – продолжил он неожиданно оправдывающимся тоном.– Тут дело в другом. Эти метеориты – messages…

Тут у Лены зазвонил телефон и она, чуть отвернувшись в сторону, раскрыла трубку. Ей было явно неудобно, что Саша её слышит и, замедлив шаг, она заговорила отрывисто и односложно.

– Слушаю… Да… Да… Очень хорошо… Через три часа устаивает?…Адрес у меня есть… Хорошо, обсудим это при встрече.

Оставшийся путь до выходящей в лес калитки Лениной дачи они прошли молча. Сразу за калиткой в центре небольшой лужайки, густо заросшей одуванчиками, стояла покосившаяся деревянная беседка с поросшей мхом крышей.

– Надо же, беседка всё ещё стоит, – удивленно присвистнул Саша.– Совсем как тридцать лет назад.

– Да, – подтвердила Лена.– У меня такое ощущение, что Линдэ никогда не переходил через ручей. На той стороне он сломал и перестроил всё, а здесь абсолютно ничего не тронул.

Саша посмотрел на покосившийся забор, увитый плющом и совершенно непроходимый дикий вишенник.

– Странно. А ты видела Линдэ?

– Нет, – жёстко ответила Лена.– И у меня нет ни малейшего желания его видеть. Я общалась исключительно с его женой.

Слегка нагнув головы и прикрывая руками лица от вольготно разросшихся во все стороны острых вишнёвых веток, они узкой тропинкой вышли к ручью и остановились на стильном горбатом мостике.

– Ты сегодня в город поедешь? – спросил Саша.

– Поеду.

– Меня подбросишь?

– Без проблем. Приходи через час, – Лена облокотилась на перила и, наклонив голову, стала рассматривать медленно шевелящиеся на дне ручья мохнатые связки водорослей и ловко скользящих над ними пауков-водомерок.

***

Несмотря на дневное время, движение на узком старом шоссе было плотное. Компактный белый внедорожник с трудом втиснулся в бесконечную вереницу машин и медленно пополз к городу.

– Не могу привыкнуть к такому жёсткому трафику, – разочарованно произнесла Лена. – Раньше – двадцать минут и ты в Москве, а теперь можно и за час не добраться.

– Опаздываешь?

– Нет, я теперь всегда выезжаю с запасом.

– А ты надолго приехала? – с напускным безразличием спросил Саша.

– Через десять дней улетаю.

– А зачем тогда дачу купила? – удивился мужчина.– Для родителей?

– Нет. Они об этом ещё ничего не знают. Просто я обещала Ольге Константиновне когда-нибудь забрать её дачу у Линдэ, вот и забрала, – ответила Лена так, словно речь шла о когда-то потерянной и вновь найденной безделушке, не имеющей никакой реальной цены, но невероятно дорогой как память.– Она ведь и умерла из-за этой дачи. Тогда очень некрасивая история получилась. Через две недели после продажи Линдэ пришел на московскую квартиру Муромской и заявил, что его обманули. Что дом насквозь гнилой и ему придется всё перестраивать. Он потребовал вернуть ему двадцать тысяч, но вовсе не деньги сыграли в смерти Муромской свою роковую роль. Самое страшное было то, что Линдэ ругался при Ольге Константиновне матом и был одет в похожий на тельняшку белый джемпер с тёмными полосками. Первый муж Муромской был морской офицер, и в феврале семнадцатого года его на глазах жены буквально растоптали взбунтовавшиеся матросы. С тех пор её буквально начинало трясти, если она слышала мат или видела матроса в тельняшке и бескозырке. Ольга Константиновна швырнула Линдэ под ноги две пачки сотенных и велела убираться, а на следующее утро у неё начался какой-то навязчивый бред. Она решила, что Линдэ – один из тех матросов, которые убили её мужа, даже фамилию его называла. Целыми днями Муромская ходила по квартире, хватала мою маму за руки и повторяла: «Заберите у него дачу, я узнала его – это Ветров. Он убил моего мужа, а теперь пришел за мной. Заберите у него дачу, я не хочу, чтобы он там жил». А когда заходила я, она отводила меня в свою спальню, усаживала на кровать и, глядя в глаза, вполне осознанно просила: «Леночка, ты такая умница, у тебя прекрасное будущее, обещай мне забрать у Ветрова дачу. Ты сможешь это сделать, я знаю. Обещаешь?» Мне становилось страшно, я согласно кивала головой и убегала. А в конце лета Ольгу Константиновну забрали в больницу с инсультом, и оттуда она уже не вернулась. И вот, двадцать пять лет спустя, я, наконец, выполнила обещание, и её дом будет теперь и моим домом.

– Значит, права была моя бабушка, – удрученно произнес Саша.– Она сразу сказала, что Линдэ обманет Ольгу Константиновну. Только он не просто обманул Муромскую, он её еще и убил.

– Верно. Но мне кажется, счастья ему это не принесло, – отозвалась Лена.

Оставшийся путь до Москвы они проехали молча – каждый задумался о своем. Когда до ближайшей станции метро осталось не больше квартала, Саша попросил остановиться.

– Спасибо, я уже приехал, – быстро попрощался он и, выйдя из машины, направился прямо через широкий газон к небольшому павильону с вывеской «Сувениры».

Лена проводила его долгим взглядом, посмотрела на часы и, резко тронувшись с места, стала перестраиваться в левый ряд. Саша, войдя в магазинчик, не глядя на витрины, сразу же обратился к скучающей продавщице:

– Скажите, пожалуйста, у вас есть чёрные шкатулки?