Аркадий Сброд - История триумфального падения и проба звезд

И это было правдой.

Дела у застройщиков шли неплохо. К третьему десятилетию рыночных отношений законодательная власть чётко прописала формулу действий, а исполнительная – максимально, в меру своей компетенции и коррумпированности, старалась следить за исполнением этих законов.

Формула действий была довольно-таки проста.

Вся земля была размежёвана, находилась во власти государства или собственника, имела свой кадастровый номер и назначение. Если вкратце, то, за исключением лесов и природных парков, можно было выделить три категории земель.

1) Промышленного назначения – бесконечные склады, закрытые, заброшенные или работающие предприятия и заводы.

2) Сельхозназначения – поля аэрации, посевные и прочая ботаническая her’, собственно, дающая еду на полки наших супермаркетов.

3) Ну и, конечно, земли под жилое строительство!

Только свободных земель под жилое строительство, естественно, не было. Так что если кто-то что-то где-то хотел построить, необходимо было получить права на сельхозку либо промземли от собственника данного участка либо от государства, перевести эту земелюшку в «земли разрешённой категории под жилое индивидуальное/малоэтажное/среднеэтажное/многоэтажное строительство», представить в соответствующие инстанции проектную документацию о том, что ты будешь строить. И вообще, как планируешь подключаться к коммуникациям по электричеству, воде и канализации?

Проходишь соответствующую экспертизу о состоятельности проекта, получаешь разрешение на строительство, публикуешь проектную декларацию на сайте – и вперёд! Можешь сам всё, а можешь нанять подрядчика, который сделает всё за тебя, передаст готовый объект для введения в эксплуатацию, а тебе останется только реализовать свой объём квадратных метров в любой удобный для тебя момент, по той цене, которую проглотит рынок.

Собственно, это и есть девелопмент. Схема работала и приносила прибыль всем участникам. На дворе стоял 2013 год, и родина благополучно отошла от так называемого «мирового финансового кризиса 2008 года», проев за пару холодных зим отложенный за нулевые жирок. Люди несколько лет как не теряли работу, а банки несколько лет как возобновили выдачу кредитов под более или менее приемлемые проценты. Потребительские – что-то около 17 %, а в ипотеку можно было смело влезть через Сбербанк и под 12%

Кушали все нормально, работали в офисах, покупали брендовую одежду, мобильники, дебильники, тачки, чтоб в офис свой было ездить на чём, дачи, чтоб тёщу было сбагрить куда, ну и, конечно, хаты, чтоб было где строгать детишек.

После введения в эксплуатацию оформлялась собственность на каждую из квартир, которая находилась в построенном доме. Собственно, любой дом, который заселён, является объектом вторичной недвижимости или на нашем сленге – просто вторичкой. К вторичке относится абсолютно любая квартира, будь то новый дом бизнес-класса или obossannaja хрущоба. К слову, я и сам вырос в хрущёвке.

Естественно, строгая детишек, семьи столичных клерков и рады бы были приобрести готовую квартиру на вторичном рынке в хорошем доме, но московские реалии складывались таким образом, что готовая, например, однокомнатная квартира с простеньким ремонтом порядка 42 квадратных метров в спальном районе Южное Бутово выходила в честных 6,5 мультика!

Шесть с половиной миллионов рублей на руках было далеко не у каждого клерка, поэтому люди шерстили предложения в поисках более доступной цены.

А более доступные цены были! Тот же старый хрущ или вонючую девятиэтажку аналогичного метража где-нибудь в районе Западного Бирюлёво можно было отхватить у родственников скопытившейся бабушки на полтора, а то и два миллиона дешевле… но ни один здравомыслящий человек туда заезжать не хотел.

По крайней мере, так утверждала наша братия. То есть те, кто торговал новостройками.

Суть проста: любой девелопер имел право привлекать денежные средства под строительство жилого дома, а поскольку точечное строительство запретили несколько лет как, то речь шла о крупных жилых комплексах на много-много тысяч квадратных метров.

И вот какая-нибудь семья Бирюзово-Пупкиных, насмотревшись на бабушкины панельки с соседями алкоголиками, поняв, что ипотеку к тому же банки им на эту вторичку выдадут под 16 % годовых, клюют на нашу рекламу и приезжают к нам на объект.

Моя работа была довольно-таки проста: встретить, рассказать, что здесь будет построено, выбрать подходящую квартиру (которая, к слову, стоила что-то около 4,5 миллиона рублей с введением в эксплуатацию через год) и отправить в Сбербанк на подачу документов. Ипотеку людям при этом одобряли на 12 % годовых. Всё это дело потом контрактировалось договором долевого участия и регистрировалось в государственной палате кадастра и картографии. А на основании этого договора и дальнейшего введения дома в эксплуатацию людям оформлялось свидетельство на право собственности. Как-то так.

А самое главное, что, судя по количеству наружной рекламы и предложениям на профильных сайтах, рынок бурлил полным ходом. Девелоперы открывали проект за проектом в погоне за рублём покупателя. Покупатели уверенно смотрели в завтрашний день и оформляли ипотеку на себя и близких. А то, что наш объект стал меньше пользоваться спросом, было вполне понятно.

В 2011 году объявили глобальное расширение границ Москвы. Люди ломанулись скупать всё, что могло в новые границы попасть. Это, кстати, вполне объяснимая вещь – речь идёт не только и не столько о статусе москвича и штампе в паспорте, сколько об удобстве проживания. Как бы подмосковные власти не пиарились, отрицать тот факт, что в области воруют все и не делают почти ничего – глупо. А это значит – плохие дороги, школы, поликлиники, хамская администрация и прочая her’. Так что желание купить квартиру в Москве вполне естественно.

Ажиотажный спрос глуп и неразборчив. Скупали всё, не зная будущих границ. Объект, с которым мы работали, был из таких. Неразбериха длилась долго, продавали оптом. Потом границы объявили – улеглось. Но цены руководство понижать не стало, думая, что и так возьмут. И правы оказались – брали, только мало! А мы привыкли на хорошем спросе денег получать, я понимал, что очень много мест других, где спрос вывозит, и меня вполне закономерно havala печаль.

– Жень! Так немерено проектов в Новой Москве стартовало. Интересные предложения найдутся, думаю, в любом случае.

– Ну, так-то да… – нехотя процедил Volkov.

– Ты лучше вот что! Займи мне, плиз, сотыгу на месяц.

Такого поворота диалога никто не ожидал, и оба выпучили глаза.

– Так ты же, это, уезжаешь вроде как. Как так тебе занимать?

– Ну, уезжаю-то я на десять дней всего («Ой, не факт…» – крутилось в голове), а как приеду – десятосик свой сразу продам.