Сергей Кобозев - Возлюбленный, избранный и возрождённый. Часть 1 – В суматохе души

– Дружище, ты понял намёк? Лючио – это он, Хейлель. Сейчас мне двадцать четыре, а это значит, что наша с ним очередная встреча вот-вот должна свершиться! – Задумчиво побряцал перстом по губе. – Надеюсь, данная посылка подтвердит мои мысли.

Мой взгляд упал на содержимое бандероли, и я не сдержал разочарованного стона – в коробке лежал обыкновенный мужской зонтик!

– Грёбаный кашалот! – вновь зашелестел таракан.

Я скептически фыркнул и взял в руки зонт. «Пожалуй, немного тяжеловат для простых зонтиков», – заметил я, разглядывая без особого энтузиазма предмет.

Зонт покоился в чёрном плотном чехле, его чересчур большая изогнутая ручка была аккуратно затянута в гладкую кожу. Я сразу же отметил довольно любопытный факт: ручка оказалась целиком литой из какого-то нержавеющего металла, что и придавало ей особую увесистость. «Какой чудак придумал такое? Да у меня рука отсохнет, если я хотя бы минуту постою под этим зонтом!» – негодовал я, пытаясь сорвать с предмета чехол. Да не тут-то было – плотная ткань, казалось, намертво присохла к корпусу.

– Ну и что это за… хреновина такая? – недоумённо спросил я у таракана.

Наконец в глаза мне бросилась небольшая блестящая кнопка, выпирающая у самого основания ручки. Я задумчиво повёл бровью и вдавил палец в металлическую штучку… Звоко щёлкнула какая-то пружина, ручка натужно дёрнулась и резко подалась из корпуса – моя кисть буквально почувствовала её свободное положение. «Что за брак мне подсунули?!» – совсем осерчал я, плавно вытягивая ручку. И тут…

– Грёбаный кашалот! – невольно вырвалось у меня (вот уж эта приставучая тараканья ругань!). – Неужели лезвие?!

Я сощурил глаза от ослепительно-серебристого блеска, исходящего от утончённо-изысканного холодного оружия, что грациозно вынималось из чехла, который – самым удивительным образом – оказался настоящими ножнами.

Звонкий серебряный клинок рассёк воздух комнаты и застыл в моей дрожащей руке. Я обалдело присвистнул. По ширине лезвие равнялось двум моим пальцам, а в длину было – ни много ни мало – с предплечье.

– Нешто кортик? – пришибленно прогудел я, разглядывая оружие. – Да нет, обоюдоострый, колюще-режущий, а следовательно, кинжал. Любопытно. – Приблизил лезвие к глазам и ахнул: у самого основания клинка, с правой стороны, красовалось неглубокое клеймо в виде трёх «вращающихся» шестёрок.

Я задохся от восторга и изумления. Теперь понятно, зачем нужна такая мощная ручка – да это же ещё одно оружие, способное проломить череп, словно гнилую тыкву!..

Я облизал пересохшие губы и медленно стал подносить кинжал к свободной руке. Острое лезвие, управляемое моей кистью, осторожно приблизилось к запястью. Холодный металл достиг кожи – покровная ткань мгновенно лопнула, будто натянутый целлофан, и обильно пустила бордовый ручеёк крови… С ума сойти!

Чувствуя, как твердеет в паху член, я восторженно завопил и повернулся к таракану, сверкая хищным оскалом:

– Ну, прусаки, теперь держитесь! – Играючи помахал кинжалом перед носом насекомого: – Сейчас как возьму, да как нащекочу усы – будешь тогда смотреть своими глазьями!

Обомлевший таракан вздёрнул крылышками, пискнул, как тупая пила в сочной древесине, и поспешно ретировался за обои.

Я победно заголосил и повалился на диван в диком ржании, гадая, налью ли в штаны от счастья или всё-таки выдюжу? «Ай да Лючио! Вот спасибо бате!»

Внезапно мой кураж прервал совершенно отчётливый, внятный голос, исходящий откуда-то извне:

– Если ты заботишься о дьяволе, дьявол безоговорочно заботится о тебе…

Я вздрогнул и застыл в тупом безмолвии, оглушаемый собственным сердцебиением. Кровь отхлынула от конечностей и устремилась к внутренним органам. «Послышалось или нет?» – размышлял, обводя комнату испуганными глазами.

– Хейлель, ты здесь?

Неведомая сила подбросила вверх пустую коробку. Я вновь вздрогнул и невольно попятился к окну, как вдруг в нескольких сантиметрах от моего напряжённого лица завращался ослепительно-жёлтый клубок света, окружённый белоснежным размытым ореолом. Я плотно сжал губы, подавляя в себе крик, и зажмурил обожжённые очи. Нестерпимый жар, исходящий от огненного шара, заполнил собой всё пространство. И тут я услышал натужное электрическое потрескивание, какое исходит от закоротившего провода или от старой горячей сварки. А после к треску добавилось отвратительное шипение. Я набрался духа и открыл глаза…

Светящийся сгусток увеличился вдвое, походя размерами на шар для боулинга, его монотонное вращение приняло бешеные обороты.

– Если ты заботишься о дьяволе, дьявол безоговорочно заботится о тебе! – раздался в шаре всё тот же голос, после чего электрический «гость» молниеносно попёр на меня и прошёл сквозь мою грудь!

Грудную клетку обожгло раскалённым оловом. Сердце сжалось и на несколько секунд перестало биться. Вскипевшие лёгкие, напрочь лишённые кислорода, прилипли к спине…

Наконец дыхание вернулось, и я дал волю крику, разбивая в клочья общажную тишь…

Мой адский вопль отражался от каменных стен, проникал во всевозможные щели и разлетался по зданию раскатистым эхом. Это был голос боли, ужаса, восхищения и обречённости…

В конце концов я устал горланить и рухнул на пол, ощущая себя так, словно через меня пропустили полсотни вольт. Огненный шар исчез. В воздухе витал тошнотворный запах перегоревшей электроники и жжёной крови.

«Что это могло быть? – Мой „прочищенный“ током и огнём мозг запустил экстренный режим. – Шаровая молния? Сгусток чистейшей энергии? Раскалённая плазма? Внеземная сущность?»

Я глубоко вздохнул и только сейчас заметил, что всё ещё сжимаю в руке подаренный кинжал. Серебряный клинок совершенно не пострадал от встречи с феноменом. Я выронил из расслабившейся кисти оружие и обхватил трясущимися ладонями лицо. Жжения в груди поубавилось, хотя нездоровый дискомфорт и чертовская тахикардия всё ещё властвовали в сердце… Что говорить, такой бодрящей аудиенции я никак не ожидал получить!..

Я осторожно дотронулся до пылающей грудной клетки и мгновенно отдёрнул руку – даже через рубаху повреждённая кожа сумела меня обжечь! Мои пальцы принялись аккуратно расстёгивать пуговицы. Я распахнул на груди рубаху и ошалело уставился на свой торс, словно баран на новые ворота, – кожа напрочь обезобразилась гигантским кроваво-красным ожогом, глубоко въевшимся в плоть!

Я тряхнул головой и чуть было не заорал вновь: ожог представлял собой сложный рисунок в виде умопомрачительного чудовища с семью головами и десятью рогами, чьё демоническое тело напоминало ужасающую мутацию из помеси льва, леопарда и медведя. Под адским монстром красовалась надпись: «Великий Зверь 666».