Сергей Кобозев - Возлюбленный, избранный и возрождённый. Часть 1 – В суматохе души

– Марк? – Мафусал Потапыч недовольно поморщился. – Опять из «Пробуждения»? Нет, такой клиент нам не годится – чересчур слабоват для тебя, да и вообще, в последнее время в нём всё чаще и чаще стала говорить плоть, а не дух… Так что, Серый, возьму-ка я, пожалуй, всю ответственность на себя. – Любовно хлопнул меня по спине. – Готов стать твоим новым духовным наставником!

Я благодарно кивнул.

– Уж я-то приведу тебя ко спасению! – басил пастор. – Собственноручно окуну в крещенскую прорубь!.. – загремел зловещим грудным смехом. – Ну ладно… В-четвёртых, тебе срочно нужно выбираться отсюда. Серый, эта общага – натуральное скопище демонов… Пока я к тебе шёл, уже таких чудес нагляделся, что не приведи Господь! Тут же и алкашня, и наркоманы, и зеки, и парафилы!.. О святой Валентино!.. Нет, дружок, давай-ка устраивай свою жизнь, копи денежек да снимай квартирку где-нибудь в Бежице, поближе к церкви, а там уже видно будет… В-пятых, ты должен начать собственное церковное служение. Дух Божий говорит мне, что тебе следует двигаться в исцелении. – Старец многозначительно вздёрнул перстом: – Ты – призванный Божий сосуд! Да будет тебе известно, что Всевышний назначил тебя Своим евангелистом. Серый, именно здесь, в городе Брянске, и свершится твоя высокая миссия! Вот где настоящее поле боя! – возбуждённо потряс кулаками. – Как же я хочу, чтобы моя паства постигла наконец простую истину: духовное пробуждение должно начаться с матушки России, причём с таких вот провинциальных городишек, как наш Брянск! – Пастор взволнованно продохнул и тихонько заплакал.

Вновь нависла напряжённая тишина, прерываемая всхлипами святого да бушующими голосами в моей голове: «Серёжа, пока он отвлёкся, вынь свой кинжал и нанеси сокрушительный удар! Защити моё доброе имя!»

Наконец Мафусал Потапыч успокоился, утёр слёзы, поцеловал крест и как ни в чём не бывало продолжил:

– А в-шестых, вкусный мой писатель, тебе непременно надо обзавестись сестрою женой. И даже не спорь! Если всё ещё сомневаешься, создан ли ты для семьи или нет, то вот тебе воля Господа: Он уже сверстал для тебя супругу – идеальную, родную леди – из твоего знаменитого ребра. – Пастор игриво подмигнул и ободряюще щёлкнул меня по лбу. – И Господь обязательно соединит вас друг с другом (причём неважно, хочешь ли ты этого или нет) – так и знай… – В который раз вздохнул и промолвил: – Вседержитель открыл мне, что на данный момент тобой всерьёз заинтересовались шесть разномастных сестёр. Но более всех ты нужен этой. – Вновь полез под рясу и вынул мятое фото.

Я равнодушно смерил глазами малопривлекательный образ совершенно незнакомой сестрички. «Страшненькая, – успел заметить я, – неухоженная, да и чем-то напоминает добрую старушку Пельтцер».

– Не знаю такую, – наконец ответил я.

– Зато она тебя прекрасно знает! – раздражённо пробурчал пастор, запихивая мне в нагрудный карман фото. – И между прочим, именно её Господь «помазал» для тебя… В общем, сделаем так. Как только ты выполнишь все предыдущие пункты, мы сразу же сыграем свадьбу. Всё! Точка!

А вот это мне чертовски не понравилось! «Неужто ты, святой чёрт, думаешь подкупить меня этой церковной курочкой?! Да неужели я променяю любимый образ, живущий в моём сердце, на какую-то незнакомую (пусть и вполне реальную) холовейку?! Боже, куда катятся Твои пастыри?.. Славный алмазик, ты же знаешь, что я люблю только тебя!»

– Вкусный мой, чего ты молчишь? Али девка не по нраву?

– Да нет, Мафусал Потапыч, всё замечательно…

– Тогда по рукам! – вскричал пастор и стиснул десницей мою хрупкую кисть. – Слава тебе, о Сикстинская Примадонна!

Я вот-вот был готов вынуть клинок…

– Наконец, в-седьмых, – снова заворковал успокоившийся старец, – после всего остального мы с тобой начнём спасать Игоря. Но об этом ещё рановато говорить… – Пастор невероятно посерьёзнел и вплотную ко мне прижался. – Серый, а сейчас я хочу принять у тебя покаяние. Правда, сперва следовало бы изгнать из тебя дьявола, но…

«Убей его!!! – взревел лютый голос в моём сознании, отчего я непроизвольно дёрнулся. – Наш последний шанс ускользает!!!»

Непреодолимая сила сковала мою душу паучьей сетью – я заорал Кинг-Конгом, подпрыгнул на три метра, звонко шлёпнулся о спинку дивана и растянулся у ног святого, продолжая верещать на всю Новостройку. Ошалевший пастор закричал в унисон и протянул к моему лицу золотое распятие, дрожа как осиновый лист.

– Экзорцизма!!! – драл горло он. – Мортуум эст, квиа ба… ба… Кокцинеллида!!! – Вскочил с дивана, бешено затопал ногами и яростно затряс надо мной крестом: – Морчелла эсулента!!! Руссула обскура виноза!!! Болетус сатанас!!! Мартин Лютер Кинг!!! Рик Джойнер!!! Билли Грэм!!! Мунтян!!! Ванга!!! Гаутама!!! Сгинь, нечистая сила!!! – Хлопнул меня по щеке, утёр своё мокрющее от пота лицо и засипел затухающим голосом: – Господи, погибаю от жути! Дай Свою помощь! А-а-а!!!

Я откатился от взбешённого старца и забился под тумбочку.

– Дед Мафу, перестань, пожалуйста, меня пугать!

Пастор затих, судорожно всхлипнул и чуть слышно промолвил (совершенно сорванным, сиплым тенором):

– Хорошо, Сярёг, я больше не буду. Вылезай.

Я выбрался из-под тумбочки, стряхнул с себя паутину и, пошатываясь, направился к кухонным полкам, берясь непослушными руками наводить нам обоим по кофе…

Через минуту мы вновь сидели плечом к плечу, потягивая горячий напиток и озабоченно переваривая случившееся. Дрожь потихоньку стала отступать от наших потных тел.

– Вот что, вкусный мой писатель, – просипел Мафусал Потапыч, – отныне я никогда не возьмусь в одиночку изгонять дьяволов – уж больно это неблагодарный труд. Вот придём в церковь, оцепим тебя по рукам и ногам, тогда и попробуем, хорошо?

– Хорошо.

– А сейчас я просто хочу сотворить для тебя покаяние. – развернул своё грузное тело ко мне. – Мы все знаем, кто ты есть на самом деле. Но я хочу тебя обнадёжить: даже у антихриста не отнят шанс к покаянию… Серый, принимаешь ли ты верой Господа в своё сердце?

Я печально вздохнул:

– Нет, Мафусал Потапыч, я не до конца уверен в существовании Бога.

– Кхы… – нервно зашевелился старец. – Хорошо… Давай тогда так. Скажи, ты принимаешь на веру мандарины?

– Конечно! – изумлённо воскликнул я. – Как не принимать?

Пастор довольно оскалился.

– Превосходно! Если ты не сомневаешься в существовании мандаринок, то как ты можешь сомневаться в существовании Бога?

– Так ведь мандарины я видел своими собственными глазами, а Бога – нет!

– Хорошо, – вновь закрутился пастор. – Давай так. Представь, что я никогда в жизни не видал мандарины. Представил?

– Ну?

– Так вот. Лишились ли они из-за этого своего существования?