Артур Круг - О былом и настоящем. Исповедь российского немца

© Артур Александрович Круг, 2018

ISBN 978-5-4493-5051-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моя новая книга «О былом и настоящем» – это попытка дополнить, расширить и углубить воспоминания и дневниковые заметки «В долгу у прошлого», опубликованные в прошлом году в издательстве «Ридеро» и размещенные в интернет-магазинах Amazon, Ozon и «ЛитРес».

Она о трагических эпизодах из сельской жизни детей репрессированных родителей во время войны, о судьбе моих родственников и моей собственной. О сверстниках, друзьях, наставниках по учебе, армейской службе и работе. В ней рассказывается о легендарных личностях из истории России, Германии и Казахстана, бывших и нынешних руководителях, об известных и малоизвестных фактах и событиях, свидетелем, очевидцем и участником которых я был сам.

В книге шесть глав: «Дети войны», «Партийная чехарда», «Национальная принадлежность», «Казахский менталитет», «Русские и немцы», «Колесо фортуны», – написанных по заметкам в записных книжках из личного архива. Книга, как исповедь, передает мои личные впечатления, ощущения и переживания, навеянные временем.

К сожалению, нынешняя молодежь интересуется далеко не историей и литературой, а чаще всего боевиками и компьютерными играми. С помощью интернета им открывается мир, оторванный от реальной действительности. И чтобы преодолеть эти опасности, надо запечатлеть то, что было, помочь разобраться в нем, предостеречь от ошибок прошлого.

Как российский немец, несколько лет проживший в Германии, в главе «Русские и немцы» делюсь мыслью о том, что поверженное чувство собственного достоинства и растоптанная в войне эгоистическая любовь немцев к самим себе сотворили германское экономическое чудо и нам в России важно не впустить в наши души эгоизм победителя, обрекая себя на попытки возвеличиться на словах, а не на деле.

Тешу себя робкой надеждой и скромным желанием принять участие в возведении неких опор будущего моста между двумя великими народами и странами.

Книга проиллюстрирована фотографиями, документами, письмами отца-политработника с фронта, где он под Киевом в августе 1941 года пропал без вести.

г. Курган, август 2018 года

Артур Круг

Война. Дети трагических лет Второй мировой. Дети погибших и пропавших без вести отцов. Маленькие герои большой войны. Труженики тыла. Дети национальных меньшинств, незаконно, по надуманному предлогу, подвергшиеся репрессиям и выселенные из родных мест. Насильно вывезенные вместе с родителями в бескрайние степные просторы Казахстана, Сибири и Средней Азии. Те, кто сами, на свой страх и риск, пробивали себе дорогу, приспосабливались, чтобы выжить. О них написаны повести, сложены стихи. Поет, испытав на себе все тяготы войны, великая дочь грузинского и русского народов Тамара Гвердцители:

«Вихрем огненным, черным вороном

Налетела нежданно война.

Разбросала нас во все стороны,

С детством нас разлучив навсегда».

Детство. Повзрослевшее детство, наполненное тяжелыми испытаниями. Но это было! Было в истории нашей большой страны, было в судьбах маленьких детей – обыкновенных мальчишек и девчонок.

В автобиографической повести «Ночевала тучка золотая» Анатолий Приставкин с поразительной достоверностью и эмоциональным накалом поведал о горькой судьбе детей из подмосковного детдома в период войны, о том, как в жестоком и беспощадном мире живут ни в чем не повинные дети, как ломаются их судьбы. Одних отправляли на юг, других, жителей Кавказа, на север и восток.

Герой повести, детдомовец, рассказывает о странных вагонах, которые он увидел в тупике за водокачкой. Как из зарешеченных окон услышал детские голоса: «Он поднял голову – это были глаза, одни глаза то ли мальчика, то ли девочки. Черные блестящие глаза, а потом рот, язык, губы. Этот рот тянулся наружу и произносил лишь один странный звук: «Хи» (по-чеченски «вода»). «Хи!», «Хи!» – закричали голоса, и вдруг ожило деревянное нутро вагона. В решетки впились детские ручки, другие глаза, другие рты, они менялись, будто отталкивали друг друга, и вместе с тем нарастал странный гул голосов, словно забурчало в утробе у слона… И тут неведомо откуда объявился вооруженный солдат: «Не шуметь! Чечмеки! Кому говорят! Чтобы ти-хо!».

Грозный сорок первый год. Год моего рождения. Сказался ли он на моей судьбе? Конечно, да! И не только на моей, а на судьбе десятков, сотен моих сверстников, на долю которых выпали годы нищеты, горя, страданий, связанных с ощущением какой-то моральной вины взрослых за то, в чем они вовсе были неповинны. А дети тем более:

«Ломтик черного хлеба слаще всяких конфет.

Хорошо, если было кое-что на обед.

Босоногое детство без игрушек и яств.

Жили все по-соседски и компанией братств».

Это четверостишье пришло на ум неизвестно откуда.

Станция Россоши Саратовской области. По рассказам родственников, в один из вагонов поезда для перевозки скота было втиснуто десять семей немцев-переселенцев, в том числе и наша. Под пристальным надзором энкавэдэшников, которые вели поголовный учет и контроль. Баулы, чемоданы, мешки. Женщины с детьми, старики. Ни скамеек, ни стульев. Теснота, скученность. Спали на соломе, на корточках, сидя. Нужду справляли тут же – в приспособленных парашах по углам. Питались тем, что в спешке смогли взять с собой. На остановках выходить разрешалось только в сопровождении караула. Поезд брал курс куда-то на восток. Куда – никто не знал. И только на одиннадцатые сутки пути на одном из полустанков на севере Казахстана вагон был отцеплен и поступила команда: «Выгружаться!» Кончились муки долгого пути, начались новые – по обустройству.

Село Николаевка, куда предстоял путь, находилось в семидесяти километрах от железнодорожной станции. Позже стало известно, что это была отдаленная захолустная деревня – центр колхоза, куда входили отделения под причудливыми названиями Райгородок, Обломовка, Неверовка. Село, основанное в годы реформ Столыпина по созданию хуторов, почти сплошь было заселено переселенцами из Украины. Название получило в честь последнего русского императора Николая Второго. Неказистые постройки – чаще дома-мазанки – располагались вдоль берега казахской речушки Арчалы и образовывали улицы Долгая, Церковная, Прицепиловка. Из украинских старожилов здесь были семьи Анищука, Зарвы, Кононца, Кубрушки, Куницы, Перетятко, Павлюков, Полонских и других.