Сергей Банцер - Жалким быть просто. Мистический детектив

– Я бы не стал упрощать, – сказал Анзюлис. – Комплекс. Несколько причин, которые наложились в этом случае друг на друга. Сауна, плюс возбудитель, плюс половой акт, наличие которого подтвердила экспертиза, алкоголь и, наконец, кокаин. Крутой коктейль… Для Корсаковой он оказался смертельным.

– Подождите, Витольд… Я не понимаю… Кокаин же нюхают? Или я ошибаюсь?

– Абсолютно верно, нюхают. Но! – Анзюлис прищурился и пристально посмотрел на Дятлова. – От этого повреждается при длительном употреблении перегородка в носу. Мы посмотрели. Перегородка Корсаковой целая. Это отражено в протоколе вскрытия.

– Значит, не нюхала? А зачем-то растворяла в вине?

– Или сыпанул кто-то, – ухмыльнулся Анзюлис. – Сколько угодно таких случаев, что потом не поймёшь – случайный передоз, суицид или подсыпал кто-то. Везде полно милых людей, которые любят убивать друг дружку из-за денег…

– Я хочу спросить ещё, Витольд, вот вы сказали – был половой акт…

– Несомненно, – Анзюлис небрежно махнул рукой.

– Вы извините, конечно… – осторожно сказал Дятлов, – я давно в следствии и знаю, как это делается. Ну, не сам акт, а экспертиза. Ну, и акт тоже. Поэтому я хочу спросить – в каких пределах, ну, какой предположительный временной интервал, плюс-минус – когда этот акт был у Корсаковой?

– Анализ осуществляется путём взятия пробы из влагалища, – не отказал себе в удовольствии сообщить подробности Анзюлис. – Сперма сохраняется там до трёх суток. Поэтому точнее сказать мы не можем. Может коитус имел место в тот самый вечер, а, может, и два дня назад.

– Какая интересная у вас работа, – пробормотал Дятлов. – У меня бабушка работала крановщицей. На козловом десятитонном кране. Проработала до шестидесяти пяти лет. Она даже не спускалась с него в обед, перекусывала там. А летом брала с собой две бутылки воды. Одну минералку, а вторую чтобы поливать ею металлические рычаги. Они сильно нагревались на солнце, так, что нельзя было прикоснуться. Бабушка говорила, что безумно любит свою работу. Так и говорила – «безумно». Но, чтобы я стал крановщиком на козловом кране, она не хотела. Сколько я её просил взять меня хоть раз на кран… Мне тогда было лет семь, и это была моя мечта – побывать в кабине того крана.

– Представьте себе моя работа интересная, – сказал Анзюлис. – Ко всему этому скоро привыкаешь. Ну, конечно, если нет природного отторжения. Кстати, у большинства людей это отторжение есть. Но это проявляется уже в мединституте. У медиков есть такая хохма – все врачи делятся на четыре группы. Первые знают всё, но не умеют ничего. Это терапевты. Вторые – не знают ничего, но умеют всё. Это хирурги. Третьи не знают ничего и не умеют ничего. Это психиатры. А вот четвёртые… Четвёртые знают всё и умеют всё. Это патологоанатомы. Но люди к ним попадают слишком поздно…

Она прошла под этим беззвёздным небом, нависшим над чёрной степью, уже довольно большое расстояние, но усталости не чувствовалось. Клубящийся серый свет постепенно стал приобретать неясные очертания, похожие на гигантские деревья, а через некоторое время она обнаружила, что идёт по густой роще. Небо как-то незаметно посветлело, и сквозь кроны, уже не сотканные из серого света-киселя, а ярко зелёные, заструились солнечные лучи.

И вдруг она ощутила, что может летать… Вот прямо сейчас может оторваться от земли и полететь! Стоит только сильно захотеть…

…Она летела над густыми кронами, по которым порывы ветра перекатывали зелёные волны, летела совсем низко, так, что до этих волн можно было дотронуться рукой. Она была счастлива. Так нестерпимо счастлива, что это не могло продолжаться долго.

Она открыла глаза…

…Маленькая комната со стоящей в углу кроватью была залита утренними лучами солнца, которые отражались в стеклянной вазочке и разбрасывали по стенам дрожащие брызги солнечных зайчиков. На кровати, спустив босые ноги на пол, сидела девочка и протирала кулачками заспанные глаза. Из-под задравшейся ночнушки выглядывали её острые коленки.

– А ну, вставай, соня! – войдя в комнату, скомандовала высокая худощавая женщина.

– Мама… Я только что летала… Так низко, прямо над деревьями…

Женщина присела на кровать рядом с девочкой и прижала её голову к своей груди.

– Это ты растёшь, Ирка…

– Мама, эти кроны… Представляешь, по ним гуляли волны, совсем как тогда, в Одессе! Когда мы были с папой на море, помнишь?

– Помню, помню. Ну-ка вставай! В садик опоздаем! И мне нужно бежать.

– Мама… А почему ты плачешь?

– Что ты мелешь? Прямо, плачу… Ещё чего. Соринка в глаз попала… Ерунда какая.

Женщина схватила девочку за руки и стащила с кровати.

– Ну-ка, Ирка, подпевай!

Девочка, отчаянно фальшивя, подхватила тонким голоском:

Как хорошо! Как тут хорошо! Вот бы остаться здесь навсегда, просыпаться утром и смотреть на эти солнечные зайчики на стенах, делать с мамой зарядку под песенку о людях Флинта…

Но нужно идти.

Дальше в эту чёрную беззвёздную степь, где на горизонте мерцают светлячками новые костры. Откуда-то она знала, что нужно идти к следующему костру…

Внешний облик начальника следственного отдела городской прокуратуры удивительно соответствовал его фамилии. Если бы Николай Водянов был актёром театра юного зрителя, то все роли водяных и прочих потусторонних обитателей водоёмов были бы его. Причём, без особого участия гримёра и даже режиссёра.

– Что там по делу Корсаковой? – спросил Водянов, устремив болотного цвета глаза на сидящего напротив его Дятлова.

– Корсакова Ирина Петровна, тридцати восьми лет, директор фирмы «Эксим ЛТД». Позавчера, примерно в семь вечера она приехала на собственном автомобиле в оздоровительный центр «Сириус» вместе с пока неустановленным лицом. Примерно через час после этого дежурный менеджер «Сириуса» заметил, как автомобиль Корсаковой выезжает со стоянки. Так как до окончания времени оплаченной аренды оставалось ещё около часа, менеджер решил проверить обстановку в сауне. Ну, и обнаружил труп. Первичная медэкспертиза внешних признаков насильственной смерти не обнаружила. Позже лабораторная экспертиза обнаружила в остатках вина в бокале Корсаковой наличие препарата «Сильвер фокс», применяющегося для усиления женского либидо, и кокаина. Концентрация наркотика была такова, что в совокупности с остальными факторами – алкоголем, препаратом «Сильвер фокс», сауной и состоянием здоровья Корсаковой, всё это вполне могло стать причиной летального исхода. Как обычно в таких случаях мы рассматриваем три версии – случайная передозировка, суицид или умышленное отравление.