Maxime - Цветок. Сборник эротических рассказов

Екатерина Андреевна взяла член за основание, потянула кожу вниз, заставив головку обнажиться и боком сползти, следуя за уздечкой.

Член в её руке быстро набирал твёрдость. Когда пухлые губы этой женщины, которая годилась мне в матери, присосались к головке, я понял, чем отличается минет опытной любовницы, от не очень. Она сосала сказочно, как-будто делала это всю жизнь, не отрывая взгляда от моих глаз, как гипнотизёр, заклиная меня передать ей энергию. Она вновь контролировала меня, эта женщина, вновь командовала, когда я буду получать удовольствие, а когда нет. Член залился сталью, и она оттянула его на себя, ещё больше увеличив напряжение у основания лобка.

В этот момент в дверном проёме появилась Настя. Она коварно улыбалась, подглядывая в щель. Я взглянул в сторону двери, и Настя проследовала внутрь, повинуясь желанию посмотреть поближе. На ней были шортики – такие же короткие, как у мамы. Только мама в этот момент была в обтягивающем платье, под которым ходуном ходили сочные формы. Настя закусила нижнюю губку и засунула ручку в шортики. Закинув одну ногу вверх, она уселась в кресло, развалив ляжки, натирая клитор под расстёгнутой пуговкой шорт и тонким чёрным кружевом трусиков.

Мама отвлеклась на дочку лишь на секунду и продолжила ласкать мне член, в этот раз опустившись по стволу вниз и по очереди втягивая яички в рот.

Настя тем временем стянула с себя шортики вместе с трусиками и поскакала к секции. Открыла нижний шкафчик, достала агрегат, заставивший меня изумлённо уставиться в её сторону. Это был огромный чёрный стрэпон, закреплённый к плоскому треугольному основанию. Кожаные ремешки протянулись в промежности и по бёдрам, закрепились на попе моей невесты, когда она закончила надевать чёрного монстра.

Настя опустилась на коленки, выпустила сгусток слюны в ладонь, размазала его по головке и, стянув мамино платье вверх, сдвинула чёрные стринги набок и вогнала искусственный член в лоно матери.

Та издала искушённый стон, как будто всю жизнь только и ждала этого момента, и с новой силой бросилась сосать мой член. Настя притянула маму за собой, вытянула её на середину комнаты, приглашая меня последовать за ними. Что я и сделал, спустившись на ковёр.

Теперь мы встретились глазами с Настей. Она выглядела необычно весёлой. Блаженная улыбка, застывшая на её лице, удивила меня. Насте приходилось работать бёдрами, и это у неё здорово получалось. Она реально трахала маму, не давая той расслабиться. Екатерина Андреевна, зажатая между нами, извивалась как змея, стонала, не зная меры. Так мы и кончили: дочка затрахала маму, вцепившись в бёдра, я обильно кончил ей в рот, ознаменовав новую эру в наших отношениях.

Хрупкая длинноволосая девушка медленно ковыляет на каблучках, завалившись на бок, изо всех сил стараясь перевесить тяжёлую спортивную сумку. Каблучки путаются, натянутые икры заплетаются. Девушка останавливается, с трудом распрямляет плечи, сумка остаётся лежать на асфальте. Русоволосая дамочка в обтягивающей чёрной юбке, белой блузке отчаянно трёт детскую ладонь, опустив неподвижный сосредоточенный взгляд на сумку. Только она и эта чёрная неподвижная туша бизона, которую нужно любой ценой дотащить до пещеры. И нет безразличной реки людей, вяло текущей по руслу улицы.

Я замечаю девушку с сумкой метров за двести, ещё в длинном туннеле подземного перехода. Они плывут бочком, выбиваясь из общего потока, как лодка и гребец, который вывалился и пытается удержать лодку.

В очередной раз взвалив на себя тяжёлую ношу, девушка отчаянно берётся отмерять десять шагов.

– Давайте я вам помогу, – двумя руками аккуратно перехватываю сумку. Не вырываю и не дёргаю, всего лишь приподнимаю, чтобы девушка почувствовала разницу.

Она чувствует.

Выпрямляется, стеснительно улыбается, наклоняется зачем-то за сумкой, которую я уже поставил на асфальт, мы чуть не стукаемся лбами, снова поднимается, заправляет длинные волосы за ухо, хлопает ресницами.

Она выглядит постарше, чем я изначально полагал. Лет на пять постарше меня, вчерашнего выпускника университета.

У неё занятные черты лица: выдающийся треугольный нос как будто вылеплен отдельно. Но это не уменьшает прелести круглых глаз и сочности пухлых губок. Она напоминает Барбару Стрейзанд – в этот нос вложена женская энергия, вокруг него вращается шарм и обаяние. Я очарован, никогда не видел ничего подобного.

– Давайте я понесу, а вы только покажите, куда идти.

Девушка тщательно скрывает радость, втягивает нижнюю губку, чтобы не выдать волнение.

– Если вам не сложно.

– Не сложно, – улыбаюсь в ответ.

Приподнимаю сумку и вдруг понимаю, что нести её будет совсем непросто. – Ничего себе, – сдерживаю смешок, ставлю сумку обратно на асфальт.

Для чёрного монстра отлично подойдёт бросок через бедро. Не самый изящный способ, но уж точно верный.

Девушка с долей зависти смотрит, как сумка взлетает и остаётся висеть у меня за спиной.

Мы идём от железнодорожного вокзала к жилому району. Справа за высоким забором частный сектор, слева – торговый центр. На этой улочке в солнечный июльский день бабки развернули оживлённую торговлю ягодами, зеленью, носками, молоком. Сбоку вокруг вездесущей бочки с квасом, как жирные мухи, вьются пузатые мужики с красными распаренными рожами.

Я вдруг понимаю, что для знакомства выбрал не самый удачный вариант.

«Если бы она не была так очаровательна со своим носиком, стал бы я ей помогать?» – спрашиваю себя.

И сам же отвечаю:

«Вряд ли, придумал бы тысячу причин лишь бы увильнуть от ответственности! Мой альтруизм гроша ломанного не стоит!» – принимаю твёрдое решение ни в коем случае не давать повода думать, что хочу познакомиться с ней.

Мы заходим в арку, проходим по дворам, сворачиваем за угол, идём по тропинке, ведущей в подъезд. Девушка молчит, я тоже немногословен. Лишь изредка вставляю: «Сюда?» или «Это ваш дом?»

Подходим к подъезду, и я опять разрываюсь на части: не могу же я так просто подняться к ней в квартиру. Но и оставлять её с сумкой во дворе некрасиво. Хочется сказать: «Давайте я занесу сумку наверх», но страшно. Вдруг она подумает, что у меня плохие намерения.

Я жду, что она первая что-нибудь предложит. Странно, но она тоже чувствует себя неловко. Останавливается в нерешительности, оборачивается, я улыбаюсь как дурак, топчусь перед ней на одном месте.

– Если хотите, занесу вам сумку наверх. Но можно и здесь пожелать друг другу хорошего дня, – произношу твёрдо и уверенно, будто всю жизнь тренировался.

– Занесите, пожалуйста, – она расцветает в изумительной улыбке, усмехается.

Нос гордо расправляет крылья, пухлые губки широко раскрываются, обнажая белоснежный ряд зубов, на щёчках появляются ровные складочки. Карие глаза сверкают очарованием.