Сергей Банцер - Джон и Йоко. Фальшивые ноты

Так, как когда-то стояло имя Пола…

…А вот теперь Йоко заперлась в своей «Студии Один» с астрологом Грином и о чём-то там шепчутся. Они хотят уничтожить Пола.

Ну, что ж… Йоко всегда знала лучше, как правильно жить.

Джон Леннон и Йоко Оно

Свистя турбинами, «Боинг-747», следующий рейсом «Нью-Йорк-Токио» медленно выкатился на взлётную полосу международного аэропорта Джона Кеннеди. В салоне первого класса, расположенном на нижней палубе прямо под кабиной пилотов, расположилась чета Маккартни – Пол и Линда. Этим же рейсом в бизнес классе летели музыканты «Wings», а двенадцать тонн звуковой аппаратуры были отправлены чартерным рейсом на день раньше.

С последнее время отношения музыкантов «Wings» и Пола осложнились. Впрочем, они были непростыми всегда, из-за чего состав группы постоянно менялся. Рано или поздно кто-то из музыкантов группы начинал подсчитывать количество проданных пластинок «Wings» и сравнивать это со своими доходами. А недавно Дэнни, соавтор Пола по синглу «Mull Of Kintyre», который получил невиданный успех в Англии, предложил ему заключить отдельный договор по распределению прибыли от продаж сингла. Дэнни неплохой музыкант, но попробовал бы он продать хоть одну пластинку, если бы на ней не стояло имя Маккартни. Поэтому Пол тогда сказал ему:

– Я Пол Маккартни. И сочинять вместе со мной музыку уже должно быть счастьем для тебя, Дэнни.

Скоро им придётся расстаться, наверное, это турне по Японии их последние гастроли. Дэнни всё чаще презрительно отзывается о музыкальных способностях Линды и требует взять пианиста, который не тянул бы группу назад.

Боинг напрягся, задрожал на старте и, быстро набирая скорость, покатился по взлётной полосе. Через несколько секунд он оторвался от земли и взмыл в небо. Спустя четырнадцать часов он должен приземлиться в международном аэропорту Нарита, от которого три часа езды на автомобиле до центра Токио.

Наверное, Дэнни прав, музыкальные способности Линды оставляют желать лучшего. Но он не понимает простых вещей. Если Дэнни считает, что Пол работает сейчас по двенадцать часов в сутки, чтобы достичь какой-то новой вершины, то он ошибается. Просто, когда твой жизненный пик пришёлся на двадцать семь лет, и ты знаешь, что дальше могут быть только отдельные холмики, но в целом – только спуск, то есть, над чем подумать.

В общем, с этим нужно научиться жить.

Вот поэтому он и работает сейчас, как в дни Битлз. Тогда их музыкальный продюсер и кудесник «Эбби Роуд Студиос» Джордж Мартин, сам трудоголик, поражался энергии Пола.

Джордж Мартин

Пол не любил долгие перелёты через океан, когда нечем заняться и начинает одолевать скука. Хорошо, хоть рядом Линда. Дэнни считает, что она плохой клавишник. Ну, пусть считает. Дэнни хороший музыкант, и его вершина ещё впереди. А, может, и нет. Ведь Битлы тогда не выбирали себе вершин. Просто какая-то неведомая сила сама внесла их туда на своих крыльях. Может быть поэтому свою новую группу Пол назвал «Wings» – «Крылья». Но эти крылья уже не занесут его на новую вершину. Дай Бог, чтобы они тихо снесли его в долину.

Пол незаметно положил свою ладонь на руку Линды…

Пол и Линда Маккартни

…А ведь это только она остановила его на краю алкогольно-наркотической бездны, после того, как он в 1970-м году поставил свою подпись под судебным иском к трём остальным Битлам и отдал его своим адвокатам. А потом была эта затея с новой группой. Просто попытка вызвать дух Битлз, подобно тому, как Алладин вызывал духа, потирая старую лампу. Наверное, да. Но, разве можно вступить в одну реку дважды? Поэтому, кажется, прав Джон, который никогда не пытался повторить прошлого, и поэтому пользовался услугами студийных музыкантов.

Впрочем, когда-то и Пол пытался пойти по такому пути. Тогда он собрался записывать свой второй сольный альбом и поручил Линде подобрать ему пятерых лучших студийных музыкантов для исполнения партий фортепиано, бас-гитары, гитары и ударных. Линда обратилась к самому известному в Штатах студийному музыканту Дэвиду Спинозе.

– Я Линда Маккартни, – представилась она, набрав его номер телефона.

– Ну? В чем дело? – спросил Спиноза.

– Мой муж слышал о вас, – несколько смутилась Линда, отчего её британский акцент стал слышен ещё сильнее. – Он хочет с вами встретиться, поиграть и посмотреть, на что вы способны, потому что мы собираемся записывать новый альбом.

– Я студийный музыкант, – рявкнул Спиноза в ответ, – и нам незачем встречаться. Свяжитесь с моими агентами и зарезервируйте мои услуги. Позвоните на «Радио Реджистри» и скажите, что вам нужен Дэвид Спиноза с двух до пяти, с семи до десяти, какие нужны гитары – и я приду.

– Нет! Вы не понимаете! – закричала Линда. – Мой муж…

– Да что там стряслось с вашим мужем?! – заорал Спиноза.

– Понимаете, я звоню вам от имени моего мужа – Пола Маккартни!

– Так это значит, – прорычал Спиноза, – вы хотите устроить мне прослушивание?

В общем, хотя нью-йоркские студийные музыканты не знают, что такое прослушивание, так как вполне обоснованно считают себя самыми совершенными и всесторонними музыкантами в мире, но Спиноза всё-таки пришёл к Полу, приведя с собой Билли Лавойна, лучшего в Нью-Йорке студийного барабанщика.

– Я хочу вас прослушать, – сказал Пол, поздоровавшись за руку со Спинозой и Лавойном.

– Знаешь, Пол, – сказал Лавойн, – я слышал, что ты иногда играешь на ударных, может быть лучше ты сам сыграешь мне?

Пол никогда не был обидчив. Ведь обида это всего лишь капризное дитя комплекса неполноценности, не более. И они договорились со Спинозой. Он пригласил лучших студийных музыкантов и они записали тогда альбом «Ram», который стал золотым и платиновым в Англии. Но больше Пол к студийным музыкантам не обращался.

Совсем другое дело Джон. Похоже, он обожал работать со студийными продюсерами. Мир топовых музыкантов тесен, и поэтому Пол знал все подробности работы Джона с Филом Спектором во время пресловутого «Потерянного уикэнда». Спектор был не менее популярным студийным продюсером в Сан-Франциско, чем Спиноза в Нью-Йорке.

Первый раз он пришёл в студию, арендованную Джоном для записи нового альбома, с огромным ковбойским револьвером за поясом и в сопровождении бородатого телохранителя Майкла. Майкл был, пожалуй, единственным в мире телохранителем, в задачу которого входило защищать окружающих от своего работодателя. В общем, в тот период Джон здорово оттянулся вместе с Филом, друзьями-музыкантами и красоткой Мэй Пэн. Мэй была влюблена в Джона по уши и особо не расстраивалась от того, что Джон поколачивал её почти каждый день, особенно после того, как Спектор кроме гитар приносил с собой дозу амил-нитрита. А в конце пройдоха Спектор спёр все записанные в студии плёнки и вывез их в неизвестном направлении на грузовичке.