Тамара Злобина - Портрет дамы. Мистический детектив

– Успокойся, пожалуйста, – попросила она парня. – Ещё ничего не потеряно. Я уверена в том, что в смерти Лины Евгеньевны ты не виновен. Уверена, слышишь? Не вздумай взять всю вину на себя и подписать, так называемую явку с повинной: уверена, что Селезнёв уже предлагал это!… Рассказывай мне всё, как на духу.

– Зачем? – вновь усмехнулся Андрей.

– Я по образованию юрист. Чем смогу – помогу. Найдём адвоката – он тебя вытащит.

– У меня нет денег на его оплату!

– На этот счёт можешь не волноваться: что-нибудь придумаем.

– Нет-нет! – яростно запротестовал Андрей. – Хватит с меня покровителей!

Татьяна недоуменно посмотрела на него, и вдруг поняла, что он имел в виду:

– Ты думаешь, что я набиваюсь тебе в покровительницы?!

Андрей, от неожиданно едкого вопроса, начал краснеть, а Татьяне стало смешно.

– Не надейся и не жди! Мне самой впору какого-нибудь богатенького Буратину отыскивать. Жаль они на дороге не валяются.

Её притворно опечаленный вид вызвал у Таро гримасу, едва ли напоминающую улыбку.

– Вот видишь, дружок, не всё так плохо, как кажется. Я постараюсь тебе помочь, но ты киснуть прекращай: загорюй воробей – курица обидит.

Её бодрый тон несколько приободрил Андрея, и он начал свой рассказ с того, что его мать, Смирнова Вера Дмитриевна, живёт в райцентре; что больше у них нет никого; что отца своего он не помнит.

– Мама рассказывала, что отец умер почти сразу же после моего рождения… Поэтому она – Смирнова, а я – Таро. Она не успела взять фамилию отца.

Андрей вкратце рассказал о своей жизни до поступления в университет: учёбе, работе, о том, что помогал матери в ателье.

– Мама, сколько себя помню, работала в швейной мастерской закройщицей. Даже дома у нас везде были выкройки, материя, слышалось стрекотание швейной машинки. Я с этим вырос. Потом стал помогать матери, потому что она сильно уставала…

Несмотря на это, школу закончил с золотой медаль. Мама настояла, чтобы я поступал учиться на модельера женской одежды. В университете такого факультета не было, и я выбрал факультет художественного оформления и дизайна. Поступил. Определился в общежитие: на квартиру денег не было.

Вначале было трудновато: денег ни на что не хватало – жил впроголодь, немного поддерживали приятели по общежитию. На втором курсе начал понемногу подрабатывать. Запретил маме присылать деньги: сказал, что мне хватает стипендии. Старался учиться на повышенную.

Но перед зимней сессией объявили, что за второй семестр придётся платить кругленькую сумму, и у меня опустились руки: я понял, что моё обучение подходит к концу. Было желание бросить всё и вернуться домой, но жаль было огорчать маму: она так хотела видеть единственного сына образованным, удачливым, благополучным. Тут и подоспела Настя Волошина со своим предложением…

– Да ты её знаешь, – ответил он на вопросительный взгляд Татьяны.– Она на моём курсе. Ну, такая худенькая, веснушчатая.

– Знаю, – согласилась Таня.

– Настя предложила работу в «Доме моделей» Вороновой, где работала её мать, да и она сама часто бывала. Так я познакомился с Линой Евгеньевной. Показал свои наброски – ей понравилось. Она прямо-таки загорелась нашей идеей создать весенне-летнюю коллекцию для молодых женщин. Взяла нас на работу…

Проработав месяц, стал замечать, что хозяйка относиться ко мне не так, как ко всем остальным: оказывает знаки внимания, подолгу беседует, интересуется моей семьёй, учёбой, жизнью. Странное поведение Лины Евгеньевны стала замечать и Волошина, и однажды предъявила претензии, что хозяйка запала на меня. Я рассердился на Настю, мы повздорили. Но я не могу долго держать обиду, и буквально на следующий день мы с ней помирились…

Андрей замолчал, словно собираясь с мыслями, а Таня с опаской поглядывала на часы, потому что время, отпущенное для разговора, неумолимо таяло. Видя её беспокойство, Андрей продолжил свой рассказ.

– Тут в университете объявили, что тех, кто не внесёт оплату, до занятий не допустят. Я запаниковал и пошёл к Лине Евгеньевне просить выплатить зарплату за год вперёд. Она удивилась просьбе, предполагая, что я хочу потратить деньги на какую-то девушку. Я объяснил для чего на самом деле нужны мне деньги.

Хозяйка думала не долго, потом сказала, что у неё достаточно солидная фирма, и может себе позволить оплатить учёбу необходимого специалиста.

– Тем более в уставе фирмы есть пункт об обучении кадров и повышении квалификации – уверила она меня.

Мы ударили по рукам, и я был на седьмом небе от счастья. На следующий день хозяйка дала мне нужную сумму и я, оплатив второй семестр, сам того не подозревая, попал в материальную зависимость. Спустя три месяца мы стали любовниками.

– Как ты относился к Лине?

– Как к матери! – не задумываясь отвечает Андрей.

Его ответ шокировал Татьяну, и она отреагировала на него откровенно резко:

– Трудно относиться к женщине, как к матери, когда делишь с ней одну постель!

И лицо Андрея снова покрылось краской.

– Ты меня не так поняла! Я уважал её, ценил Лину, как человека.

– Но это не мешало тебе спать с ней?! – не унималась Таня.

– Ещё как мешало! – запротестовал Андрей. – Но я не видел иного способа отблагодарить Лину Евгеньевну за всё хорошее, что она делала для меня.

– Сколько длилась ваша связь?

– Больше года.

– И ты не думал прервать эти неестественные отношения, ведь у тебя появилась Марина?

– Если скажу нет – ты не поверишь, поэтому не скрою: задумывался над этим, но сказать Лине не решался. Потом появилась ты со своей шпионской миссией, и всё покатилось, как ком с горы…

Андрей снова остановился и Татьяна попросила:

– Рассказывай дальше – у нас остаётся мало времени.

– Этот вечер, наш разговор с Линой, всё время стоит перед глазами… – продолжил Андрей. – Я считаю себя виновным лишь в том, что не сдержался и, отреагировав на её крик, сказал такое, что говорить не имел права.

– А именно? – поинтересовалась Таня.

– Я сказал всю правду. Сказал, что испытывал к ней только уважение и… Жалость. Признался, что у меня не хватило смелости сказать сразу, что не могу любить её…

Лина была очень зла: она кричала, топала ногой, и, наконец, просто выгнала меня, сказав, чтобы я больше никогда не показывался ей на глаза.

Я убежал. Долго бродил по городу, пытаясь успокоиться, остыть, но, как только вспоминал разъярённое лицо Лины, её глаза, полные боли и ненависти, вновь начинал ходить кругами. Наконец, не выдержал и позвонил Марине.

– Ты разговаривал с Мариной?

– Да, мы долго говорили с ней. Я рассказал, что порвал с Линой. Она ведь хотела этого, объясняя свою холодность тем, что у меня связь со взрослой женщиной.