Тамара Злобина - Портрет дамы. Мистический детектив

Барьер слишком крут, и, поэтому она не в состоянии продолжить чтение. Однако здравый смысл укрощает страх, нашёптывая, что в дневнике могут быть какие-то зацепки. Пересилив себя, Татьяна всё-таки открывает дневник на закладке. Её взору предстают две последние записи.

Одна из них совсем короткая.

16.09. Снова приходил Виктор. Звал меня с собой, напоминая, что у него всё готово к моему появлению. Просила его немного подождать, и он начал сердиться, говорить, что не понимает меня, что скучает, не может больше без меня, и что я начинаю забывать его. Пыталась оправдываться, но Витя сказал:

– Не лги хотя бы себе! Зачем тебе этот мальчишка? Он не любит тебя и никогда не любил! Он спит с тобой за деньги!

Я разрыдалась, и Виктор исчез.

За короткой записью, показавшейся Татьяне настолько странной, словно написанной кем-то другим, я не Линой, следовала запись более обширная, и она приступила к ней.

17.09. Мы слишком много наговорили друг другу. Я назвала его в запальчивости обманщиком, неблагодарным и глупым мальчишкой. Он, в ответ, назвал меня истеричкой, несправедливой и эгоистичной. В гневе я подняла на него руку, готовясь ударить по лицу, но, увидев его широко открытые, почти обалдевшие глаза, опустила её, так и не осмелясь сделать это. Он закричал отчаянно:

– Все, это – конец! Между нами всё кончено! – и выбежал из квартиры, что есть силы, хлопнув входной дверью.

Слезы хлынули у меня рекой. Я шаталась по квартире, как раненный зверь, звала то Витю, то Андрея, моля о помощи, но никто не отвечал.

Сколько провела в таком состоянии – не знаю. Выпила немного коньяка, чтобы успокоиться, но он не подействовал. Наконец, решила записать свои переживания в дневник, вылить на его страницы всю тяжесть моего раскаяния. Зачем я сделала это?! Зачем наняла частного детектива, чтобы узнать всё?! К чему мне это знание, когда я теперь потеряла всё, оставшись, как пушкинская старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке», у разбитого корыта?… Звонок?… Андрюша?! Вернулся?!

Запись на этом обрывалась. Предположения, что дневник даст Татьяне хоть какую-то зацепку, не оправдались. Последняя запись Лины была невероятно сумбурной, взволнованной. Она дала Татьяне повод к рассуждениям:

– Лина кинулась к двери, уверенная в том, что за ней стоит возлюбленный. А, значит, она могла даже не поинтересоваться, кто там. Доказательством этого может служить и мое посещение: тогда она тоже не спросила кто, хотя в её двери нет глазка. Помнится, я про себя отметила это обстоятельство.

– Ах, Лина, Лина, – произнесла вслух Татьяна. – Как же вы были безрассудны и доверчивы. И это стоило вам жизни…

Случайность или закономерность? Я должна разобраться в этом, и как можно скорее. Итак, показания Лины Евгеньевны я выслушала, теперь ради торжества справедливости следовало бы выслушать противную сторону -. Андрея Таро. Но Андрея правоохранительные органы уже изолировали от общества и попасть к нему на приём будет нелегко.

– Плохо, что в СИЗО у меня нет полезных знакомств. – посетовала Татьяна вслух. – Как бы это сейчас пригодилось. Правильно говорят: не имей сто рублей, а имей сто друзей. В моей работе без них, как без рук.

– Придётся обратиться за помощью к полковнику Кузьмину. – решила Таня про себя. – Пусть только попробует отказать! Сам подбил меня на это расследование – пусть хоть немного ощутит на себе всю тяжесть этого дела.

– Сейчас звонить не буду, пусть поживет пока в неведении. – рассуждала она вслух. – Позвоню утром: утро вечера мудренее, как гласит старая пословица.

Утро застало Рябинину полусонной, плохо отдохнувшей, с тяжёлой головой.

– Кажется, вчера не пила. – вспоминала она вслух. – Почему так отвратно себя чувствую? Неужели так повлияла гибель Лины?

Против воли вспомнилось ужасное впечатление, которое произвел на неё контраст двух лиц: юного, полного жизни, желаний и веры в счастливое будущее и серого, скорбного в своей боли и несчастливости.

Чтобы отогнать видение, она схватилась за телефон, и, прикинув, где в это время может находиться полковник, позвонила ему домой.

– Алло, квартира Кузьминых. – отозвалась супруга Игоря Сергеевича.

– Здравствуйте, Нина Анатольевна. Это Таня Рябинина.

– Танечка? Доброе утро. Как поживаете? Давно Вас не видела.

– Спасибо, Нина Анатольевна, нормально. А как у вас дела? Как мальчишки?

– Растут. —смеясь, ответила Кузьмина. – Хулиганят, как и все в их возрасте.

– Их можно понять, сами когда-то это проходили.

– Как сказать. Вот папа их не всегда понимает.

– Просто он забыл своё босоногое детство!

– И я ему то-же самое говорю, а он не соглашается.

– У мужчин совсем иная логика. – проявила Татьяна женскую солидарность. – Кстати, а старший ваш мужчина ещё дома?

– Игорь! – крикнула Кузьмина в пространство. – Ты для Татьяны дома или тебя уже нет?

Таня рассмеялась в кулак, слушая бесхитростный юмористический призыв самой мудрой из всех знакомых ей милицейских жён. Нина передала ей ответ:

– Говорит, что для тебя – дома.

– Спасибо, Нина Анатольевна.

Тут подключился полковник:

– Здравствуй, Татьяна! Не слушай эту балаболку: она много чего наболтает.

– Все было сказано по делу – ничего лишнего.

– Так я и поверил! – рассмеялся хозяин. – Ты её всегда защищаешь.

– Не забывай, Сергеич, что я тоже женщина, а женщины должны быть солидарны.

– Тяжёлый случай. – констатировал Сергеич. – С вами лучше не спорить.

– Ну, то-то же! – рассмеялась в ответ Таня.

– Ты звонишь для того, чтобы выразить солидарность с моей супругой? – выразил сомнение Сергеич.

– Не только. – хитрым голоском ответила Рябинина. – Мне нужна встреча с Андреем Таро.

– С ума сошла?! – воскликнул Кузьмин.

– Пока нет.

– Как ты только до этого додумалась?

– Ты же сам уговаривал вчера взяться за это дело. – настаивала Таня. – Вот я и выполняю наш уговор.

– Татьяна, я уговаривал тебя покопаться на свободе, а не в ИВС. – протестовал Сергеич.

– Игорь Сергеевич, – попыталась расшевелить собеседника та, – ты прекрасно знаешь, что ответы на многие вопросы можно получить именно там, куда ты не хочешь меня пускать.

– Хотеть и мочь – разные вещи! – начал сердиться Кузьмин.

– Меня на мякине не проведешь, Сергеич! – усмехнулась Татьяна в трубку. – Я знаю прекрасно, что ты можешь организовать эту встречу. В противном случае не стала настаивать.

– Всё-то ты знаешь, всезнайка, – проворчал Сергеич больше для проформы, но собеседница понимала, что он уже обдумывал, как это сделать.

– Сергеич, ну хотя бы на полчасика?

– Ишь чего захотела! – возмутился Сергеич. – Полчасика! А почему не час или два?!