Тамара Злобина - Портрет дамы. Мистический детектив

– «Знаю я это ваше «недолго»! – возмутилась та про себя, горя единственным желанием оставить и эту квартиру, ставшую вдруг такой неуютной, и эту холеную, недоступную её пониманию, женщину.

Однако дама действительно возвратилась очень быстро, держа в руке обычный почтовый конверт. И только тут Таня заметила, как печальны, как несчастны, её глаза, и ей стало не по себе: охватило чувство вины и сочувствия. Хотелось дотронуться до руки женщины и сказать:

– «Да не переживайте в так! Что Бог не делает – все к лучшему… Всё рано или поздно проходит: и боль измен, и горе утрат, и даже смерть: всё раны рано или поздно зарубцовываются».

Она была уже готова произнести эти слова вслух, но дама её опередила, протянув конверт, со словами:

– Это вам, Танечка.

Рябинина попыталась обозначить свой отказ жестом, но клиентка, по видимому, будучи готовой к подобной реакции, перехватила её руку и вложила в неё конверт.

– Не отказывайтесь, пожалуйста, Таня. Каждый труд должен быть оплачен.

– Но, Игорь Сергеевич… – начала та, не успев закончить мысль, потому что Лина Евгеньевна перебила её:

– Игорю Сергеевичу знать необязательно – это должно остаться между нами.

– Что это? – не поняла Рябинина.

– Всё! – однозначно ответила хозяйка, умоляюще глядя ей в глаза. – Обещайте, что не расскажете ничего из того, что вам удалось узнать… Пожалуйста.

– Да-да, конечно, – поспешила успокоить хозяйку Татьяна. – Я ничего, никому рассказывать не стану.

– Спасибо. – Воронова вздохнула с облегчением, и девушка поняла, что должна, как можно скорее покинуть квартиру, чтобы больше не терзать хозяйку своим сочувствующим взглядом. Поблагодарив, и, как можно теплее, простившись с Линой Евгеньевной, одарившей Татьяну в ответ усталой улыбкой, она ушла, уверенная в том, что её миссия закончена, а эта встреча – последняя.

Ни первое дело, ни первый гонорар не доставили Рябининой удовлетворение, зато она своей работой принесла женщине большое разочарование и даже более того – удар.

Дома, вскрывая конверт Татьяна сильно сомневалась в том, что заслужила хоть какую-то благодарность за «содеянное», и удивилась, найдя в нём четыре зелёненьких бумажки, на каждой из которых красовалось число 50.

– Ого! – удивилась она вслух. – Двести долларов?! Вот это да… Мой первый гонорар в валюте.

Утро было туманным, меланхоличным и почти соответствовало настроению Татьяны. Она была свободна ото всего, а это означало: никому не нужна. И хотя в кармане завелась кое-какая денежка, внутренний настрой был не намного выше нулевой отметки.

Тревожило сомнение: понадобиться ли её помощь в качестве частного детектива кому-нибудь кроме дамы, уличившей с её помощью в неверности своего юного бойфренда? И, вообще, было много сомнений, как насчёт прошлого, так и насчёт будущего и настоящего. Тряхнув своей рыжекудрой головой, новоявленный детектив попыталась отогнать невесёлые мысли, произнеся в ответ своим сомнениям:

– Не ошибается тот, кто ничего не делает! Надеюсь, ты не станешь бездельничать, Татьяна, свет Владимировна?

И тут раздался резкий телефонный звонок, вызвавший в ней какое-то нездоровое ощущение опасности. Таня осторожно подняла трубку, и так же осторожно, поднесла к уху.

– Алло, Татьяна, это Кузьмин. Ты уже на ногах?

– Да.

– Тогда одна нога там – другая здесь.

– «Лучше не представлять себе, что из этого получиться!» – усмехнулась она мысленно.

Уточнила:

– Так где же должна быть моя вторая нога?

– А что, разве я не сказал? – удивился Кузьмин – Приезжай на квартиру к Лине.

– Что-то произошло? – насторожилась девушка.

– Произошло… – ответил Сергеич твёрдо, с явным нежеланием вдаваться в подробности по телефону.

– Приезжай немедленно! – и повесил трубку.

– Вот так всегда! – проворчала Таня, всё ещё держа трубку в руке, словно собираясь высказать своё недовольство именно ей, на то, что бывший шеф, как обычно, оборвал разговор, не объяснив ситуацию.

– Бросит трубку, а ты потом ломай голову, думая что произошло?! – Последние слова Таня уже договаривала на лестничной площадке, ожидая появление лифта.

Раннее утро. Редкие прохожие. Туман густой и тяжёлый. Влажность такая тугая, что трудно дышать. На остановку Рябинина летела, как на первое свидание, вспоминая голос Кузьмина, чуть подрагивающий даже тогда, когда он старался казаться спокойным.

Повышенная ли влажность участила дыхание, или в этом было виновато волнение, которое девушка испытывала, перебирая мысленно то, что могло случиться после её ухода – не понятно.

– Что, если с Вороновой произошёл сердечный приступ, а рядом не было никого, кто бы помог ей: позвонил бы в скорую помощь, дал таблетку? – ломала голову она. – Почему ты не поинтересовалась её состоянием, не предложила помощь? Взяла деньги и ушла прочь, посчитав миссию выполненной? Какое непростительное равнодушие, сударыня, тебе не кажется?

Самобичевание прервалось на самом интересном месте: она подходила к дому Лины Евгеньевны. Возле подъезда толпился народ и о чём-то тихо переговаривался. Поодаль стояли милицейский УАЗик и скорая, и Таня поняла, что это серьёзно: гораздо серьёзней, чем она могла себе представить.

На четвёртый этаж поднималась по лестнице, шагая сразу через две ступеньки – лифт не вызывался, хотя по всем признакам работал, и это еще более усугубило подозрение, переходящее в уверенность.

Возле знакомой двери стоял сержант с рыжеватыми усами и глазками цвета осенней зелени, с явным намерением «не пущать». В результате сбивчивых и торопливых объяснений, что она явилась по вызову Кузьмина, сержант, молча, открыл дверь, кивком головы приглашая войти.

В квартире Лины было людно, но на Рябинину никто не обратил внимания: каждый был занят своим делом. Она спросила молоденького лейтенантика, где Кузьмин, и тот услужливо взялся проводить её. Они пробились на кухню, довольно вместительную, оборудованную по последнему слову техники.

Восседавший за столом плюгавенький мужчина, о чем-то настойчиво интересовался у пожилой женщины, опасливо примостившейся на краешке стула. Игорь Сергеевич стоял у окна и разговаривал с мужчиной, показавшимся Тане знакомым.

– Здравствуйте! – поздоровалась она со всеми, направляясь к парочке у окна.

Игорь Сергеевич оторвал взгляд от собеседника и посмотрел на неё взглядом человека, потерявшего что-то очень дорогое, важное.

– Здравствуй, Татьяна. Ты приехала?

– Да, Игорь Сергеевич – ответила она тихо, чувствуя всю тяжесть момента. – Что все-таки произошло?

– Ты ещё не видела Лину?

– Нет… Там в зале столько народа…

– Идём.