Рарог Кривич - Дом Огненного Меча. Битва наследников

– А что на счет того, на сколько они осведомлены о нашем походе? – поинтересовался Моск.

– Судя по необремененному расположению стражи на стенах города, то они вряд ли догадываются о нависающей над ними угрозе.

– Да уж и не похоже, чтобы у них была хоть какая-то сила дать отпор, – вставил свое слово и со смаком жующий кролика упитанный Сармат. – Мы их раздавим, как щепку, – добавил он, сломав пополам обглоданную косточку и бросив ее в костер.

– Что же, если надо будет – мы их порвем, – поддержал Сармата и Порыш, – если все в действительности так, то можно даже не торопиться и дать войску вполне набраться сил, тогда та долина станет их могилой, ибо мы перекроем им всякие пути к отступлению завалившись туда многотысячным воинством.

– Нет, Порыш, – перебил вдруг его Оседень, – я не собираюсь устраивать бойню – мы должны укрепить наши рубежи, а не растратить половину дружинников в первом же сражении, – категорично заявил кам. – Мы попытаемся договориться с ними.

– Я тоже, пожалуй, поддержу Оседня в этом, ибо нам все же стоит искать союзников, а не врагов, – согласился и Моск. – Если мы заручимся поддержкой алатынцев, то Зохаку уже придется с нами считаться.

– Не думаешь ли ты, братец, часом, что все алатынцы, даже те, что живут в самой Алатынии, встанут на нашу сторону? – недоверчиво переспросил Порыш, – Союз с одним сравнительно небольшим поселением алатынцев у южных границ Семиводья еще не дает нам повода считать находящуюся далеко в западных землях Алатынию своим союзником. Поэтому нам легче будет их просто разбить, чем возиться с ними.

– Те алатынцы от нас, конечно далеко, – не стал спорить Моск, – но они всяк будут наслышаны о таком нашем отношении к своим соплеменникам и, в случае чего, могут стать нашим щитом, прикрыв Касское Царство с южной стороны Касских гор.

– Я считаю, что Моск прав, – заключил Оседень, – тем более, что у меня есть еще одно решение сей задачи, которое до нынешнего часа пребывало в тайне, даже от царя Сама.

– О чем ты?

– Завтра все увидишь сам, Порыш, – ответил кам и, поднявшись, направился к своему шатру, пожелав всем доброй ночи.

Долина Алтынгарда предстала перед огромным войском кама Оседня во всем своем скупом величии: она, как и передавал Тур, вмещала в себя лишь один город и некоторые территории вокруг него, но высокая пятисаженная стена, которая казалась будто полностью вылепленной из глины, рассекала всю долину на две части, отделяя таким образом обжитую южную часть с поселением людей от совершенно пустынного поля, где находилось войско. Спешившись, Оседень присел на одно колено и зачерпнул рукой желтый песок, который в этих краях заменял плодородную почву. Печальным взглядом он обвел всю округу – ни единого зеленого места было не видать. Уже вечерело и небо было затянуто серо-розовыми тучами придавая долине еще большей унылости. Внезапно со стороны города к грозному воинству начала приближаться поначалу еле различимая черная точка, при приближении который стало ясно, что это был всадник. Главные воеводы: Порыш, Сармат и Тур – настороженно начали наблюдать за таинственной фигурой. Оседень же напротив внешне не подавал никаких эмоций, но внутренне он уже был в предвкушении долгожданной встречи. Приближающимся черноволосым всадником с развевающимися на ветру длинными черными космами был Троян. Его Оседень в последний раз видел, когда сам еще был двенадцатилетним отроком. Примерно таким мужчина его и запомнил: высоким, грозным, словно древний Бог, и воинственным, что еще больше подчеркивалось его крепкой черной броней. Еще только согласившись на сей поход полтора с лишним года назад, Оседень отправил с гонцом письмо своему дяде в его далекий западный город Троянгард, вокруг которого уже выросло целое Троянское Царство. В том письме новоиспеченный кам просил родича о помощи, ибо он хорошо знал южные земли, народы их населявшие и их нравы. Оседень не ожидал, что Троян примет это его послание столь близко на свой счет, и на удивление молодого военачальника в ответном письме правитель Трои писал, что лично возьмется за это дело и на следующей же неделе отправится на восток от Троянского моря, в далекий Алтынгард. И вот почти спустя сорок лет у родичей наконец появилась возможность встретиться, и, как с некой иронией отмечал сам Оседень, благодарить они должны были войну. Троян тем временем поравнялся с передним флангом семиводского воинства.

– Здравия тебе, племянник мой! – ловко соскочил с коня уже не столь молодой, но все еще полный энергии всадник.

– Дядя! – ответил молодой воин крепким рукопожатием и обнял родича, похлопав его по спине.

– А ты сильно изменился, стал настоящим воином, да и доспехи тебя красят! – с интересом разглядывал Троян племянника.

– А ты ничуть не изменился – таким тебя и помню, – улыбнулся в ответ молодой человек. – Ну, поведай же, что тебе удалось свершить для нашего общего дела? – отвел Оседень новоприбывшего воина немного вперед от войска.

– Как ты и просил меня, я в одиночку прибыл в Алтынгард и смог втереться в доверие к местным жителям.

– Постой, в одиночку? – испугался вдруг молодой кам, какой опасности подверг своего родича. – Почему ты не взял с собой хотя бы небольшой отряд?

– Мне нужно было заполучить полное расположение алатынских господ. Не беспокойся, – заметил переживание на лице Оседня воин, – я явился в город в качестве купца и начал торговать на местных базарах троянскими товарами, а уж через зажиточных торговцев мне удалось завести и знакомства среди господ Алтынгарда. Язык торговли намного действеннее языка войны, по крайней мере в южных землях.

– Я бы на их месте счел человека, приехавшего торговать в город, где нечего взять и дать взамен на товары, достаточно подозрительным, чтобы не доверять ему, – усомнился Оседень.

– С чего ты взял, что если город ничего не производит, то в нем не может быть торговли? Зохак намеренно оживляет Алтынгард, рассчитывая на то, что он станет одним из его оплотов на рубежах Семиводья для успешного ведения войны. И чуть ли не ежелунно поставляет из своих земель немереное количество менед, дабы привлечь купцов даже из самых дальних стран приезжать сюда на базары.

– Менеды? – это слово доселе было неслыханным для Оседня, да и для любого жителя Семиводья.

– Так мы в южных землях называем небольшие изделия из золота, которые удобно носить с собой в суме. Их принято менять на товар и… – запнулся Троян, – Но не об этом сейчас, тебе еще все предстоит узнать. Возвращаясь к наши дорогим алатынцам, хм-м, несмотря на крайнее пополнение казны их различными блестящими самоцветами и металлами, большая часть людей живет за гранью бедности, ибо, как ты сам можешь видеть, земли здешние сделались совсем неплодородными и исчахли после того, как над ними стал покровительствовать Зохак, – взмахнул рукой воин, обведя всю долину. – В последнее же время купцов из иных городов стало прибывать все меньше и меньше, и толку от того, что казна города доверху забита драгоценностями, особого нету. Да и среди народа ходят разные речи: по ночам чуть ли не в каждом втором трактире перемываются косточки местным господам, которые и сами-то перебиваются раз на раз. Посему для них сие покровительство больше является гнетом, но иного выбора у них нету, ибо единственной могущественной силой на юге, к которой можно примкнуть, является Зохак. Выходит, что – либо с ним, либо против него. Второе же – верная смерть.