Ирина Дробилко - Дорога длиною в сто лет. Рассказы

Вспоминать рабочие проблемы совсем не хотелось, и, чтобы отвлечься от них, Андрей придвинул к себе лежащий на столе журнал. Первые страницы его увлекали слабо, – любая попытка увести человека за пределы реальности расценивалась им как обман. Но страстное увлечение жены «запредельной наукой» все же доносило до его сознания мистические истории. Так что далеким в этой не признаваемой области Андрей себя не считал. «Как это может быть интересным? – удивлялся он, листая журнал. „Научиться самогипнозу“, – прочел он название статьи, – чего только не придумают!». Содержание статьи Андрей прямо таки разминировал беглым взглядом. Это было несложно. В статье в коротко сформулированных тезисах предлагалось наладить связь с бессознательным. Строчка «чтобы установить контакт с интуицией, необходима релаксация» его и вовсе позабавила. «И дураку понятно, что раслабуха ведет к кайфу. А под кайфом тебе какие хошь премудрости откроются. Навыдумывали словечек красивых и дурачат людей».

Хозяин дома закрыл журнал и сделал движение в сторону электрочайника. Но чай заваривать передумал.

Церемония чаепития в семье была проста. Чай пили без сахара, но со сладостями. Поныряв по шкафчикам в поисках десерта, Андрей ничего не нашел. Зато он догадался о причине отсутствия жены: «Отправилась за лакомством, – после чего решил, – стоит подождать».

Пребывать в ожидании без дела – занятие удручающее. «Чтобы такого сделать плохого? – спросил он себя. – Комп, блин, виснет, надо срочно созвониться с Киром. – И он набрал телефон знакомого. Несколько минут ушло, чтобы узнать как его дела и договориться о встрече для ремонта техники, после чего Андрей снова заскучал. Его рука неуверенно потянулась к записной книжке. Андрей, конечно, знал, что это личный дневник Ирмы, жены, и что чужие записи читать скверно. Он и не читал их никогда. – Но разок то можно, – дозволил он себе, успокаивая совесть отсутствием у жены тайн от мужа. Зная Ирму, он не допускал мысли, что у нее могут быть секреты. Она постоянно ему что-то рассказывала, да еще в таких доскональностях, что и прессу можно было не читать, Андрей все знал от жены. Как-то он предложил Ирме избавить его от подробностей и вовсе не подумал о последствиях. Ирма здорово обиделась:

– Твое равнодушие непоколебимо. Я же женщина. Мне нужен обмен мнениями больше, чем тебе. А ты как дубовая дверь, закрываешься от меня. Ты что, хочешь, чтобы я по соседкам ходила? – сетовала жена. – И как только нам удалось с тобой двенадцать лет вместе прожить?

– Ты мне не мешаешь. Я поклонник твоих кулинарных способностей, – старался свести на нет обиду жены Андрей.

– Какой ты поклонник, ты потребитель моего творческого потенциала в кулинарном искусстве, – выражалась порой Ирма такими фразами, что у Андрея появлялся азарт над ней подтрунить. Она забавляла его своими высказываниями и своими вопросами. – Знаешь, что меня подкупает в тебе до сих пор?

– Знаю, – удивлял ее муж не менее, чем она его, – моя порядочность и моя верность.

– Это правда. Если бы не эти качества…

– Ты бы со мной уже не жила, – заканчивал он за нее предложение. Видишь, у меня, оказывается, не только недостатки, но и достоинства имеются, – посмеивался Андрей над женой, терпеливо выслушивая сотни раз стенания на счет своей сухости.

Так и жили, она примерялась с его сухостью, а он с ее стенаниями и фантазиями.

В ожидании жены с дочерью Андрей скучал. И на этот раз скука одержала верх над его порядочностью. Он открыл дневник жены. На первых страницах велись записи крылатых выражений. Андрея задела фраза «Ты ужас мира, стыд природы, упрек ты Богу на Земле». Попытавшись осмыслить строки, Андрей хмыкнул, и, будто разговаривая с блокнотом, подивился: «Упрек ты Богу, – надо же так сказать! Уникально! Не даром Пушкин прослыл гением». И, перевернув несколько страниц, остановился на описании сна: «Сегодня приснился чудесный сон!!! Цветной!!! Я так четко видела его картинки, а мои чувства помогали мне ощутить весь монтаж сна. Я еле пробудилась от блаженства. Мне приснились хорошенькие девочки, такие… просто ангелочки. Эти милые создания водили в поднебесье хоровод. Потрясающий фестиваль фей. Они были в платьицах из необыкновенно тонкого материала небесных и розоватых цветов. Я думаю, их одежды имеют особое значение. Они придали сну некую легкость, изящность, отрешенность. Последнее время я постоянно прибываю в каком-то невесомом состоянии, так и боюсь улететь, хоть якорь кидай. Но в хороводах моего воображения я не участвовала. Я только наблюдала за девушками со стороны. А потом я увидела огромное ровное поле со всходами, а посреди него тянулась широкая дорога. Всходы были ранними, потому что я их видела зелеными и низкими. А дорога превращалась то в лед, то в асфальт. Но, не смотря на перемены, я двигалась по ней быстро и уверенно. Помню, как во сне я искала молодого человека. Я точно знала, кого ищу. Сначала я попала в театр оперетты. Его покои оказались переполнены народом. Все ожидали начала представления. А я никак не могла успокоиться, все заставляла свои глаза отыскивать мне знакомый образ. Но я его так и не нашла. И какого было мое удивление, когда он отыскал меня сам. Да! Сам! После представления. Он появился неожиданно, словно из воздуха. Я спускалась по лестнице, и вдруг… он. Словно ангел. А я смотрю ему в глаза… Ах, что это были за глаза! Большие, открытые, лучистые! Завораживая меня добрым и теплым взглядом, они не предвещали катастрофы. Во взоре незнакомца я увидела что-то необъяснимое, что-то влекомое к себе. Глядя в глубину его ангельских очей, я словно открывала для себя некую тайну. Да, мои сны, мои чудесные яркие сны», – заканчивалась запись на странице.

От сна Ирмы, Андрей почувствовал пробегающий по спине холодок.

– Черт. Надеюсь это только сон, – уловил он в себе приступ ревности, – а этот пучеглазый во сне всего лишь вестник ее желаний в постижении смысла жизни, – извлек Андрей из сна вывод. Ему вдруг захотелось узнать, что еще хранил тайник жениных мыслей.

«Мои путешествия!» – начиналась другая страница с заголовка. – Торжок, со своими удивительными историческими местами и полуразрушенными церквушками. Поволжье с его уголками природы, Кишинев, Питер, Одесса…

Андрей оторвался от дневника и посмотрел на кота. Тот появился на кухне вскоре за ним, и теперь лежал неподалеку от стола и мурлыкал. «Что мурчишь? – заговорил с ним Андрей. – Интересно тебе о чем тут? Хочешь, чтобы я почитал вслух? Ладно, уговорил. Только смотри, я тут не причем. Это ты настаиваешь», – переложил он ответственность за свой нечестный поступок на кота и, растроганный записями жены, снова погрузился в чтение, позабыв об угрызениях совести.