Бекнур Кисиков - Ол. Роман-полилог

– Нет…, – раздраженно уткнулся в книгу Даир. – Может мне сейчас нужно набраться знаний, мудрости, чтобы поступить правильно в жизни.

– Не каждый начитанный может быть умным. И не каждый умный – мудрым.

– Право, Ол. Ты мешаешь мне думать. Ты мешаешь мне успокоиться.

– Успокоиться в книжном безмолвии? В этой пустоте, где нет жизни и страсти? А может ты уже умер, Даир, как человек? И живет просто твое тело?

– Зря вы думаете, что в библиотеке нет жизни, – повернулся вдруг старичок. – Если бы вы знали, насколько она полна страстей. Когда-то в библиотеках проходили основные события. Любовь, ненависть, убийства, войны. А в тайных закоулках лабиринтов происходило много тайных интриг… Если бы вы только знали.

Сняв роговые очки, старик прищуренными глазками, спрятанными в глубине седых мохнатых бровей, посмотрел на Даира.

– Мы, наверное, помешали вам, – извинился Даир.

– Нисколько, – по-отечески ласково улыбнувшись, ответил старик, – Это скорей я помешал вашему диалогу. Я услышал слова вашего друга и решил вмешаться.

– Вы хотите сказать, что библиотека полна оригинальной жизни? – спросил Ол.

– Смотря, что вы понимаете под жизнью, – прищурившись, ответил старик. – Вот вы слышали, как говорят книги?

– Нет… Хотя, – задумался Даир, – Возможно. – и уже уверенней: – Определенно что-то было в детстве. Книги в нашем доме шептали. И даже – разговаривали. Я узнавал каждую по голосу, по характеру. И я пытался рассказать это взрослым. Но они подняли меня на смех …И я перестал слушать книги.

– Это возраст, когда мы можем видеть многое. А потом все это исчезает… Как и наша детская сказка, – и, взяв книгу Даира в руки, продолжил: – Мы часто видим одну сторону книги. А на самом деле граней книг может быть много. Бесчисленное множество. И эти грани совмещаются в единое целое, производящее миры. И я увидел только часть частей. А сколько скрыто там, – мечтательно протянул старик…

– Где там? – удивленно спросил Даир.

– Там, далеко… – отрешенно пробормотал старик, словно разговаривал сам с собой. Внезапно его глаза вспыхнули бесноватым блеском. – Ведь сначала было слово. А потом – множество слов. И эти слова превратились в легенды, из которых родились книги. Множество книг, ставших хранилищами жизней. Еще с древних времен, до поры великого хранилища Ашшурбанипала 10 10 Библиотека Ашшурбанипала – крупнейшая сохранившаяся библиотека древнего мира и древнейшая из всех известных библиотек. Составлялась в течение 25 лет в ассирийской столице Ниневии по приказу царя Ашшурбанипала (VII в. до н. э.) Служила также государственным архивом. После смерти царя фонды были рассеяны по различным дворцам. Обнаруженная археологами часть библиотеки состоит из 25 000 глиняных табличек с клинописными текстами. Открытие библиотеки в середине XIX века имело огромное значение для понимания культур Месопотамии и для дешифровки клинописи. , книга служила человеку и была великим началом. И эти начала, где я прочел каждую букву, я помню как сейчас.

– Помните? – изумленно уставился на него Даир.

– Вы слишком молоды, чтобы понимать, – словно что-то не договаривая, усмехнулся старик. – Книги слишком живые. Они могут танцевать. Они могут слушать. Они могут говорить. Они могут многое, что недоступно человеческому сознанию. И он, человек, отгораживается от них, создавая кладбище книг. Ведь мы видим только то, что хотим. Что мы видим, например, здесь, – кивнул головой в сторону хранилища, – полки и молчание. А между тем здесь, в данное время, происходит история, которая имеет много версий в другой плоскости. Ведь библиотека – это вещь в себе 11 11 Вещь в себе. По Канту. . И человеческое понимание видит только пену воды, а не волну, и тем более – не глубину.

– Вы говорите странные вещи, – недоверчиво промолвил Даир.

– Странные, потому что вы не готовы принять это, – назидательно поднял палец старик. – Они, книги, ведь разные. Такие же, как и люди. Сварливые старики, молодые выскочки, томные и элегантные женщины, грубые и своенравные мужланы и молчаливые древние старцы. Книги служат людям. А я служу книгам. Я выражаю мнение книг. Считайте, что я посол книг. Нет меня самого по себе. Есть я – как часть Вселенной книг. Этой бесконечности человеческой мысли. – И придвинувшись ближе, кряхтя, прошептал скрипучим старческим голосом: – Вы слышали легенду о «вечном книгохранителе»?

– Нет.

– Это миф о хранителе, который с древних времен ищет книги, которые были утеряны. Ведь человек за всю историю написал очень много книг. Но еще больше – уничтожил. Люди знают только часть того, что дошло. Или то, что дошло в преданиях, которые называются историей. А история – это тоже миф. Вечный хранитель ищет потерянные, сожженные, истлевшие книги, чтобы отнести их в великую библиотеку. Но как только он вроде бы собирает все книги, появляются новые. И он носится по всему миру, жадно воруя книги везде. Он ненасытен. Бесконечен его труд. Как и бесконечны книги, пока живо человечество. И нет покоя вечному смотрителю Великого Хранилища. Его можно видеть во всех библиотеках. Он был и в Александрийской, и во всех греческих. Он собирал клинописи, рукописи. Пергаменты и переплеты. Говорят, он наделен таким волшебством, что увидевший его просыпается и видит новые миры. Но сам он тяготится знаниями, которые истощают его дух.

– А вы его видели? Хранителя..

– Оо, – лукаво улыбнулся старик. – Я его даже знаю.. Как ты, например своего друга – показал он на Ола.

– А где находится это хранилище?

– Это место знает только хранитель, – таинственно прошептал старик. – Оно может быть так далеко, что дойти до нее не хватит и десяти жизней. А может быть так близко, словно бы оно было вон за тем шкафом.

Даир посмотрел на шкаф.

И хотел было что-то сказать, но, повернувшись к старику, увидел, что тот уже дремал, уронив голову на грудь

Вовсю храпел и Ол, подперев лицо руками.

Вдалеке зевала библиотекарша, с трудом сдерживаясь от навалившейся сонливости.

Девушка с косой уронила голову на стопку книг, забывшись во сне.

И ее примеру последовала худая женщина, запрокинув голову назад и откинувшись на спинку стула.

Даир покачал головой и, усмехнувшись, вернулся было к своей книге.

– Даир, – чеканя слог помолодевшим вдруг голосом, окликнул его старик.

Даир вздрогнул.

На него немигающим взглядом смотрел старик.

Что-то неуловимо изменилось в его облике.

Разгладились морщины. Изменился тембр голоса.

Исчезла скрипучесть. Прямая осанка.

Живой огонь оживших глаз..

– Ты можешь видеть многое, Даир, – чеканя слог, произнес старик, – Но ты боишься смотреть душой. Не закрывай душу. Она может увидеть многое.