Диана Никсон - Разрушенная любовь

– Кажется, мне придется вспоминать очень многое, – сказала я вздохнув.

Где-то глубоко внутри своего сердца я знала, что боль от потери брата никогда не уйдет, но была уверена, что сейчас выдержать это будет легче, чем два года назад.

Дэниел вернулся и сел на стул возле моей кровати, сказав:

– Ты все вспомнишь. Доктор Робинсон сказал, что твоя память вернется, как только твой разум будет готов справиться с последствиями инцидента.

– Я даже не знаю, какая у меня фамилия.

– Бенсон.

– Значит я Кейси Бенсон. Полагаю, я не замужем.

– Не была, когда я в последний раз проверял это.

Я видела, как грудь Дэниела поднимается и опускается; он сделал несколько глубоких вдохов, на мгновение закрыл глаза и после короткой паузы сказал:

– Ты даже представить себе не можешь, что я почувствовал в тот момент, когда узнал о взрыве. Я знал, что ты должна была быть в кафе, и, когда я добрался туда, никто не знал, где ты. Я подумал, что у меня случится сердечный приступ. Позднее, когда я приехал сюда, медсестра сказала, что ты в операционной. Конечно же, меня туда она не пустила. Четыре часа, которые пришлось прождать мне и твоей маме, пока закончится операция, показались мне вечностью.

Слова Дэниела звучали так отчаянно. Вдруг мне захотелось обнять его, чтобы ему стало хоть чуточку легче, но мое плечо ужасно болело, и я скорчилась от боли, которая переполняла меня изнутри.

– Не знаешь, как долго они собираются продержать меня здесь?

– Неделю или около того.

– Мне нужно позвонить на работу. Ты знаешь, как связаться с кем-нибудь из моих коллег?

– Я уже позаботился об этом. Твой менеджер – очень хорошая женщина. Она, кстати, здесь, ждет снаружи. Хочешь, чтобы я позвал ее?

– Да, пожалуйста.

Дэниел кивнул и направился к двери.

– Спасибо, – сказала я ему вслед.

Он остановился, оглянулся и посмотрел на меня таким взглядом, который я так и не смогла понять.

– Я последний человек, которого ты должна благодарить, – возразил он, и вышел еще до того, как я успела сказать что-нибудь ему в ответ.

Я нахмурилась. Что он хотел этим сказать? Я чувствовала, что Дэниелу было нелегко находиться здесь, и мне было интересно узнать почему.

– Мисс Бенсон, можно войти?

– Лесли, верно?

Женщина кивнула, улыбнувшись.

– Это вам, – сказала она, протягивая мне букет белых роз.

– Мои любимые, – сказала я, только позже поняв, что эта мысль возникла из ниоткуда. Было приятно осознавать, что мой мозг помнил хотя бы что-то.

– Знаю, – сказала Лесли, поставив цветы в вазу на прикроватном столике.

– Мы так беспокоились о вас. Как вы себя чувствуете?

– Как овощ, если не хуже, – ответила я, скривившись. Я попыталась сесть, но потом передумала, так как повязки на моей груди и животе были слишком тугими, чтобы позволить мне двигаться.

– Слава Богу, вы живы. Мы слышали о жертвах. Это ужасно и так несправедливо. Бедные мисс Дейзи и мистер Патрик.

– Это имена владельца кафе и его сестры, верно?

– Да. Они были постоянными посетителями нашей кондитерской.

– Думаю, мне нужно позвонить их семьям и выразить соболезнования.

– Они знают о вашем состоянии. Уверена, они поймут, если вы сделаете это позже.

– Я даже представить себе не могу, как ужасно они себя сейчас чувствуют.

– Да, взрыв потряс весь город. Кто бы мог подумать, что подобное может случиться в одном из самых популярных кафе Нью-Йорка. У них было самое лучшее оборудование в мире!

– Ничто не идеально в этом мире, Лесли. Особенно современные технологии.

– Вы абсолютно правы, Кейси. Вот почему я попросила наших инженеров проверить все имеющиеся у нас газовые плиты.

– Это правильно. Дэниел сказал, что ты хороший управляющий, и сейчас я вижу, что он прав.

– Мистер Фаррелл так добр.

– Он постоянный посетитель нашего кафе?

– Нет, хотя когда-то был. Когда Эдриан и… О, я..

– Все нормально. Я знаю об Эдриане.

Она сочувствующе улыбнулась.

– После смерти брата управлять кафе стали вы. Хотя и были слишком юной для этого. Но вы не хотели, чтобы им завладел кто-то другой. Ваша мама хотела продать Сладости , но вы сказали, что Эдриан никогда не простит, если вы позволите чужим людям разрушить все, что он строил на протяжении стольких лет.

– Да, он всегда любил готовить. Мог потратить часы, работая над новым рецептом. Думаю, эту привычку я унаследовала от него.

– Это правда. Но уверена, вы никогда не смогли бы справиться со всем в одиночку. Мистер Фаррелл во многом помог вам.

– Помог? Дэниел не похож на человека, который любит готовить, – сказала я, подумав о его внешности плохого парня.

Лесли тихо захихикала.

– Определенно нет.

– Чем он занимается?

– Он владелец фирмы, которая производит мотоциклы. На него работает около тридцати человек. И он контролирует абсолютно все стороны их работы.

Я удивленно приподняла брови.

– С чего бы ему помогать мне с кондитерской?

Возможно, это было нечестно – сплетничать о Дэниеле за его спиной, – но я ничего не могла с собой поделать.

– Они с Эдрианом были как братья. Полагаю, он хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы уменьшить ваши страдания.

Я молча кивнула в ответ. В общем-то, я просто не знала, что сказать. Было все еще тяжело поверить в то, что моего брата больше нет, не говоря уже о том, что мне снова предстояло научиться жить без него.

– Спасибо, что пришла сюда, Лесли, – наконец сказала я. – Надеюсь, я смогу скоро вернуться к работе.

– Не стоит спешить. У нас лучшая в мире команда. Не сомневайтесь – ваше кафе в надежных руках.

– Надеюсь, так и есть.

– Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. Например, лимонный пирог Мартина или шоколадные трюфели Джулл с вашим любимым кремом.

– Я не уверена, что помню их вкус, но все равно спасибо.

– Поправляйтесь, – сказала Лесли перед тем, как уйти, тихо закрыв за собой дверь.

Мое тело и разум захлестнула новая волна боли и печали. В голове проносилось много разных мыслей. Я зажмурила глаза, надеясь, что не расплачусь вновь.

Как же мне теперь жить?

Я помнила о себе совсем немного, не говоря уже о том, что два года после смерти Эдриана были и вовсе потеряны. Я была уверена, что его потеря была адским испытанием. Никакая физическая боль не могла сравниться с тем, что было в миллион раз хуже. И сейчас казалось, что я должна пройти через все это снова.

Я потянулась к своему мобильному телефону, лежавшему на прикроватном столике, как вдруг кто-то постучал в дверь палаты.

– Войдите, – сказала я, надеясь, что мой голос звучит достаточно громко, чтобы посетитель мог его услышать.

– Привет, Кэс, – сказала темноволосая девушка, войдя в палату. – Я знаю, что ты ни черта не помнишь, но мне все равно хотелось тебя увидеть.