Диана Никсон - Разрушенная любовь

– Хорошо. Это уже что-то. Спасибо, Лесли. И, пожалуйста, не рассказывай никому об этом разговоре. Очевидно, я больше не собираюсь покидать Штаты. По крайней мере, в ближайшее время.

– Не беспокойтесь, Кейси. Не расскажу.

Мы попрощались, и я повесила трубку, чувствуя себя еще хуже, чем до звонка. Ни Дэниел, ни Эмили не упоминали о моей предстоящей поездке в Италию. Но, если мы были так близки, я должна была рассказать им о своих планах, верно?

Был еще один человек, который мог все объяснить. Я редко делилась чем-то со своей матерью: мой отец всегда говорил, что мы с ней разговариваем на разных языках. Но в этот раз я надеялась, что она сможет помочь мне во всем разобраться.

– Доброе утро, дорогая. Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Намного лучше. По крайней мере, я могу самостоятельно ходить и даже заваривать себе кофе.

– Приятно это слышать. А как насчет твоих планов на день?

– У меня тонна нераспакованных вещей, с которыми мне нужно что-то сделать.

– Хочешь, чтобы я пришла и помогла тебе?

– Нет, спасибо. Я знаю, что ты работаешь. – Моя мама была ландшафтным дизайнером. – Кроме того я могу позвать Эмили. Она сказала, что будет рада помочь мне с чем угодно.

– Понятно. Кстати, как там поживает ее брат?

– Дэниел – нормально. Думаю, он тоже занят работой.

– Как всегда.

Что-то в маминой интонации подсказывало мне, что она не особо любила Дэниела.

– Мне казалось тебе нравится их семья, – сказала я, надеясь, что она объяснится.

– Так и есть. Просто немного непривычно видеть, как Дэниел проводит с тобой столько времени. Вы двое в последнее время немного общались.

– Правда? Почему?

– Ты была слишком занята работой, как и он. По крайней мере, ты мне так говорила.

– По всей видимости, так и было, – задумчиво сказала я. – Я хотела поговорить с тобой еще кое о чем. Тебе известно что-нибудь о моей поездке в Италию?

– Впервые об этом слышу, дорогая. Ты никогда мне ничего не рассказываешь! Ты собираешься в Италию?

– Уже нет.

Я знала, что задавать еще какие-то вопросы было бессмысленно. Очевидно, я была единственной, кто знал, что за чертовщина творилась в моей жизни.

Оставшуюся часть утра я провела в попытках вспомнить что-нибудь новое. Другими словами, я просто впустую тратила свое время, перетаскивая мои больные конечности из одного угла квартиры в другой. Потом я позавтракала и вернулась в спальню, надеясь избавиться от мозолящих глаза коробок.

– Черт! – пробормотала я, уронив одну из них на пол. Когда у тебя одна рука в гипсе, сделать что-либо не так-то просто.

Я было собралась отнести коробку к остальным вещам, как вдруг что-то бросилось мне в глаза. Это было письмо, на конверте которого было написано имя Дэниела. Но как только я вскрыла конверт, в дверь позвонили.

– Привет, – сказал Дэниел, стоя на пороге. Господи, он всегда так прекрасен? Его лицо было свежевыбритым, что вызвало у меня желание провести по нему ладонями.

– Я заглянул спросить, может, тебе нужно что-нибудь. Как ты себя чувствуешь?

– Не особо хорошо, – ответила я, немного нервничая. Фактически, это была не только физическая боль, которая все еще сводила меня с ума. Меня вгоняло в депрессию буквально все, включая мою глупую реакцию на Дэниела.

– Тебе нужно купить болеутоляющее?

– Нет. Думаю, мне нужно с кем-то поговорить.

– Что случилось? – спросил он, проследовав за мной на кухню.

Я открыла холодильник и достала оттуда продукты для куриной лазаньи. Торты не были моей единственной страстью. Я обожала все, что было связано с кулинарией.

Дэниел хихикнул, помогая мне поставить все ингредиенты на стол.

– Ты всегда готовишь, когда тебя что-то беспокоит.

– Я вроде как догадалась об этом, когда приготовила салат и тарелку cэндвичей меньше чем за пять минут, даже со сломанной рукой.

Я ухмыльнулась, вспоминая свое насыщенное событиями утро.

– Тебе нужна моя помощь?

Я знала, что Дэниел стоит позади меня; я чувствовала его дыхание, щекотавшее мою шею. Это заставило мой пульс участиться, хотя я не осмеливалась развернуться и посмотреть ему в лицо, на котором, я уверена, сейчас была улыбка.

– Думаю, что даже если у меня будут переломаны все кости, я смогу готовить.

– Не сомневаюсь, – рассмеялся он, взяв кусочек сыра из моих рук. – Особенно в таком наряде, как на тебе сейчас, – сказал он низким голосом.

Я оглядела себя и мысленно выругалась. На мне до сих пор была рубашка, в которой я спала прошлой ночью. Она прикрывала большую часть моего тела, но этого было явно недостаточно для того, чтобы чувствовать себя комфортно под изучающим взглядом Дэниела.

– Итак, расскажи мне, что случилось? – спросил он.

– Ну, во-первых, я кое-что вспомнила – маскарад, я была одета в длинное красное платье и маску. Тебе что-нибудь известно об этом?

Ответа не последовало.

– Дэниел?

Я развернулась и увидела, что он испуганно смотрит на меня.

– Что-то не так?

– Нет, все нормально.

Он быстро отвернулся.

– Я пытаюсь вспомнить упомянутый тобой маскарад, но не думаю, что я был там с тобой. Можно мне воды?

– Конечно.

Я кивнула на кувшин с водой, стоявший на столе.

– Итак, что еще ты вспомнила?

– Ничего. В этом-то и проблема, – сказала я раздраженно. – Было нечто важное, что я собиралась сделать до этого чертового взрыва. Но похоже, что никто, кроме меня, не знает об этом. И сейчас у меня очень много вопросов, на которые я не могу найти ответы.

Дэниел вздохнул и, сократив дистанцию между нами, заключил меня в свои объятья.

– Тебе нужно больше времени, чтобы вернуться к нормальной жизни. Не торопи события.

Я немного отодвинулась, чтобы видеть его лицо, и сказала:

– Похоже, единственное, о чем я не забыла, – это как готовить.

А потом мои глаза переместились на его губы, и я подумала, что готовка – далеко не единственное, чем бы мне хотелось сейчас заняться. Вот черт…

– Что бы ты почувствовал, если бы потерял память? – спросила я, пытаясь игнорировать нотки возбуждения, возникшие у меня в животе.

– Облегчение, – ответил он без колебаний.

Это было совсем не то, что я ожидала услышать. В тот момент, когда он понял, что сказал лишнее, выражение его лица изменилось. Он выдавил из себя улыбку и добавил:

– Я бы заперся в своей квартире до конца своих дней, выпивал и смотрел старые фильмы.

Я закатила глаза.

– Ты не помогаешь.

– Я бы с радостью помог тебе с чем угодно.

Я отступила назад, хотя покидать объятья Дэниела было последним из списка того, чего мне сейчас хотелось.

– Вообще-то, у меня есть идея. Почему бы тебе не отвезти меня в дом Эдриана?

Дэниел замер, его глаза превратились в два грозовых облака, как будто я только что попросила его отвезти меня в ад.