Виктория Зига - Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата

На что каркас кровати отреагировал невероятным скрежетом, пробуравившим череп почти насквозь. Схватившись обеими руками за виски, я вдруг заметил сидящую рядом в скрюченной позе на таком же, как и кровать, древнем деревянном стуле спящую деваху. Лицо ее было бледным и напряженным, брови сдвинуты, на голове смешно топорщился ежик пшеничных волос. И вообще вся она была похожа на свернувшегося, словно ждущего удара исподтишка, ежика. Я заметил на тумбочке стакан с водой и жадно прильнул к нему сухими, растрескавшимися от трубок до крови и покрытыми спекшимися корками, губами. От конвульсивных звуков, которые издавало мое горло, пытаясь заглотить жидкость, она открыла глаза и испуганно вскочила.

«Ты сбрендил, что —ли? Тебе лежать надо, зачем трубки повыдергивал?» – она попыталась уложить меня, но безрезультатно, я отпихивал ее руками, пытаясь привстать. Услышав ее крики и шум борьбы, прибежал санитар, грубо засадил мне в задницу укол и бесцеремонно утрамбовал обратно в постель.

Снова провал. Спал я, наверное, долго, потому что, когда открыл глаза, понял, что сейчас уже ночь. Девка не спала, а пристально разглядывала меня своими серо-зелеными, светящимися в темноте, глазищами. Глядела и молчала, глядела и молчала, а мне казалось, что ее взгляд, словно скальпель, разрезает кожу, проникая внутрь все глубже и глубже, что еще мгновение и он дойдет до печенок.

«Ты еще кто?» – присипел я. От сухости во рту язык закрутило в спираль.

Она поняла, налила в стакан какую —то темную жидкость, на вкус оказавшуюся прохладным клюквенным морсом.

«Лошадь в пальто!» – неожиданно приятным голосом ответила она и рассмеялась радостно так, словно родного увидела – «А я уж думала ты того, коньки задвинешь!»

«Не дождетесь!» – вырвалось у меня, хотя очень смутно часть моего сознания помнила, что именно склеить ласты и было последней желанной целью. Именно для этого я и заглотил убойную дозу.

«Эх, Дрюня, и тут ты облапошил меня, халтуру продал! И помереть захочешь, так нарвешься на жуликов и обдирал! Что за люди, что за страна?» – в сердцах просвистел я, еле откашлявшись от попавшего не в то горло, морса.

«Ты это… людьми и страной —то не очень разбрасывайся, еще пригодятся!» – подала голос «ежиха». -«Спи, давай, завтра попробую тебя забрать, раз ты уже в трезвом уме и твердой памяти»

«Куда это забрать?» – встрепенулся я, еще не догадываясь, что задумала эта сучара в джинсах.

«Не волнуйся, в санаторий почти что! Да ладно, расслабься, это я „партийное“ задание выполняю, нашла твой почти что труп по просьбе Траволты. И что за дебил ему такое прозвище приклеил? Вернее, меня —то попросила Машка, моя старинная подруга, я подозреваю, что у нее там что- то склеилось с этой псевдо-голливудской звездой!» – затараторила девка.

Выяснилось, что зовут ее Александра, что еще пять минут, и я бы мирно почивал на задворках какого-нибудь задрипанного московского кладбища. А она, аки ангел, подоспела в тот самый момент, когда я уже почти откинулся, вызвала скорую, которая и притаранила меня в эту отстойную больничку.

«Завтра наша первая задача будет уговорить врача не ставить тебя на психиатрический учет!» – поправляя упавшее одеяло, деловито сказала она.

«Да иди ты в…! Мне фиолетово! Все равно жизни нет, и уже не будет!» – огрызнулся я. Она опять просканировала меня взглядом до костей и сказала:

«Есть у меня одна идейка… должно сработать!»

«Да кто ты такая! Засунь себе все свои идейки в одно место! Давай, шуруй себе дальше, нашла и нашла, похвастайся подвигом перед подружками в „Одноклассниках“, или напиши об этом в своих мемуарах, да в рамочку обвести не забудь! И доложись свой Машке, что все, долг исполнила, а дальше, мол, с этой наглой обдолбанной скотиной, посылающей меня на все четыре стороны, никаких дел иметь не желаю! Все, чао, досвидос!» – с этими словами я отвернулся к стене, честное слово, эта девица мне стала действовать на нервы, раскомандовалась тут, да и голова снова начала раскалываться на части.

«А насчет рамочки – это идея. Пожалуй, стоит попробовать!» – опять почему —то радостно засмеялась она. «Ты поспи, поспи, завтра поговорим!»

И я действительно уснул и спал на удивление спокойно, как младенец, без снов до самого утра.

На следующий день она, раздвигая шторы и впуская в палату лучи блеклого зимнего солнца, начала разговор первой:

«Леонид, ты не психуй, ой, прости, здесь это слово обретает несколько саркастический оттенок (видал, образованная!). Моя миссия почти выполнена. Да и укачало уже меня тут с тобой нянчиться. Давай поступим так, одного тебя не выпишут, я врачам представилась твоей сестрой, мол, заберу тебя на домашнее долечивание, привезу к себе на денек, поваляешься еще для полной уверенности. Мы доложимся нашим друзьям, что с тобой все чики-пуки, и отправляйся, куда хочешь!»

Траволта, дружище, если хочешь дожить до глубокой старости и умереть в своей постели в окружении любящих потомков, заклинаю тебя, никогда не верь женщинам! Особенно, похожим на странных испуганных ежиков! Дурила, я —то поверил! За что расплачиваюсь сейчас по полной, был прикован к кровати без доступа к свежему воздуху. Не знаю, сколько ей еще взбрендит надо мной издеваться, вся моя душа перевернута и буквально вывернута наизнанку. Хорошо хоть кормит, надо сказать, достаточно вкусно, силы мои восстанавливаются не по дням, а по часам… ф-у-у, отползал отлить, извиняюсь за физиологические подробности… Ну так вот, продолжаю свое грустное повествование….

С врачами удалось договориться без проблем, выпустили меня на волю благодаря стараниям Александры. На такси мы добрались до ее хаты, надо сказать, бедненько так у нее, по-простому. Она, поймав мой разочарованный взгляд, оправдалась, что, мол, приверженка минимализма, да и пыли так меньше. Да мне —то какая фигня ото всего этого? Я здесь проездом, так сказать, случайный попутчик.

Ну да, знать бы, где упасть… Деваха тем временем пожарила яишню с салом, запах стоял аж до десятого этажа, после моего вынужденного голодания, это показалось мне даром небес. Запили все это дело сухим красным винцом, разговорились. Я расслабленный, изрек, что таких лузеров, как я, надо оставлять в психушках на пожизненный срок, раз не умеют приспосабливаться к жизни на воле. Или отстреливать…

«Леонид, ты же сильный креативный молодой мужик» – глядя мне в глаза, начала Александра. – «В твоей жизни были и будут подобные ситуации, надо быть к ним готовым. Соберись, как тогда, давно, когда ты смог собраться и помочь в трудную минуту своему другу, как там его, Траволте?»

Тут меня из меня реально поперло. Ты знаешь, Ванька, никому, даже тебе, я никогда не рассказывал подробностей того, каким образом мне удалось раздобыть те деньги. Это не для посторонних, и даже не для дружеских ушей. Мне стыдно, гадко, но по-другому поступить я не мог, зная, что над твоей глупой «горе-бизнесменской» башкой повис клинок мести. И только от меня зависил исход дела. Никогда, слышишь, никогда не проси меня рассказать, каким образом я добыл те проклятые деньги!