Евгений Ерофеев - Не буди лихо…

– Слышь, а может, это, такая еще тема. Я на «Дискавери» смотрел передачу про Египет, там чувачки-архитекторы раскопали гробницу фараона, а она была всякими ловушками нашпигована.

– Археологи, – тихо поправил Женю бизнесмен.

– Чего говоришь? – не понял Федоренко.

– Археологи, а не архитекторы.

– А, ну да. Короче, там ученые допетрили, что все хитрости, что фараон в могилу установил, имеют научное объяснение, бактерии там всякие, самострелы в стенах и так далее. То есть это не проклятие настоящее, как раньше думали.

– Ты это вообще к чему? – действие адреналина закончилось, Павел Олегович почувствовал, как веки наливаются свинцовой тяжестью, как приятное тепло расходится по телу от горячих труб, как неспешно бухтит прямо над ухом что-то странный парень, единственный из компании прислушавшийся к нему…

– Алло! Не спи, замерзнешь, – гаркнул Женя прямо в ухо разомлевшему строителю.

– Мать твою! – Аксенов подскочил как ужаленный. – Блин! Я чуть не помер со страху! Зачем так орать-то?

Зато сон как рукой сняло. Он вновь почувствовал ложную бодрость.

– Я кому рассказываю, Пашок? О, кстати, я тебе кликуху придумал. Запашок, как тебе? – снова во весь голос разоржался Федоренко, звонко хлопая в ладоши.

От шума проснулись торчки. Один из них даже сподобился встать:

– Ну че? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он, пытаясь сфокусировать взгляд перед собой. – Спать пора, наверное.

– Обожди, братан, – Женя остановил его начинания, – все равно ты завтра минимум алгебру, литру и химию закосишь, так что лишние полчаса погоды не сделают. Да и ты к тому же уже конченный человек, падший.

Даже пелена дурмана не помешала наркоману оскорбиться:

– Сам ты падший, дебил. Я тебя оскорблял?

– Нет, но ты дуешь каждый день, бухаешь и таблетки хаваешь. Тебя даже в нашем сельском говне еле-еле в десятый перевели. Ты ж в путягу, кстати, собирался?

– Ой, ой, а ты зожник недоделанный. Русь с колен на турничках поднимаешь? – заступился за собрата второй парень. – Если бы у тебя батя не был помешанным на этом деле и не палил контору каждый день, ты бы долбил, как дятел, побольше нашего.

– И не путяга, а колледж! – поздно сподобился вступить в дискуссию первый любитель марихуаны. – Я вообще-то в ГУСЭ поступать думаю, чтоб ты знал.

– ГУСЭ, – чуть не загнулся от смеха третий кадр, до сих пор сидевший без движения.

Он резко вскочил на ноги, сел на корточки и стал с кряканьем ходить вдоль теплотрассы, активно махая согнутыми руками, изображая крылья.

– О чем вообще речь? – вспылил Павел Олегович. – Что я тут делаю? Вы совсем, что ли? Вам кирдык с минуту на минуту, а вы тут лясы точите, перспективность вузов обсуждаете, я фигею!

– Запашок прав, – согласился Женя, застегивая куртку, – парни, хорош базар-вокзал разводить, айда до ларьков дойдем, у меня сушняк начался после всех историй этих. А потом расход.

– Я за, – охотно поддержал затею товарища потенциальный абитуриент ГУСЭ, – как раз на хавчик пробило некисло.

Сонная продавщица неодобрительно осмотрела компанию прибывших покупателей. Она только что прилегла на раскладушке в подсобке и начала погружаться в приятный сон, как вдруг колокольчик у двери громко звякнул и магазин наполнился смехом и голосами. Она знала всех, кроме одного, самого старшего. Зимой молодые люди частенько приходили в ее смены по ночам и грелись внутри. Она была не против, так как знала всех, и так ей было даже спокойнее, особенно после того, как пару раз парни помогли выдворить зарвавшихся залетных пьянчуг и бомжей.

– Здрасьте, Нина Павловна, – бодро отсалютовал Женя.

– Привет, привет, – хмуро поздоровалась она в ответ, – вам чего не спится? Только легла, а вы тут как тут.

– Да мы ненадолго, по йогурту и спать, – процитировал бородатый анекдот Федоренко и первый радостно заржал.

Все, кроме Аксенова, поддержали его кислыми улыбками.

Пока остальные, шумно советуясь, выбирали, что купить на ранний завтрак, Павел Олегович устало опустился на стул около холодильника с мороженым и, облокотив голову на стену, закрыл глаза.

– Жека, а это что за тип с вами? – громким шепотом испуганно поинтересовалась продавщица.

– Этот? Да нормальный мужик, Пашей зовут. У него просто день тяжелый выдался, работники его отмудохать хотели, он и удрал от них, а в ночи на наших выскочил.

– Ого, за что ж поколотить хотели? Может, по делу? – ахнула продавщица.

– Не, но там история мутная. Пока неясно, завтра с утра пойду гляну, что происходит. У них стройка на моей улице, в конце только, у самого леса. Сейчас-то идти смысла нет, темно и страшно.

– Ну да, ну да, – покивала Нина Павловна, отхлебывая терпкий чай с лимоном, который давно остыл, дожидаясь своей участи за прилавком у кассы.

– Он у вас до утра перекантуется? Идти некуда, электрички не ходят, а машина на стройке стоит. С утра, как светло станет, уйдет, – спросил Женя, переминаясь с ноги на ногу. – Домой-то я его не потащу.

– Не знаю, – засомневалась тетка, – а вдруг он маньяк? И все это наплел вам с три короба, чтоб в доверие втереться. Типа «посмотрите, какой я бедный».

– Нина Павловна, да какой маньяк? Вы посмотрите на него, соплей перешибешь. Все с подробностями рассказал, нарочно не придумаешь. Тем более что эта троица, – Федоренко кивнул на укурков, – тут еще минимум часа два будет зависать, а там уже утро близко, не страшно. У вас же тревожная кнопка тем более есть.

– Ладно, пусть сидит. Но под твою ответственность, – она помахала толстым пальцем прямо перед большим носом Жени, – если что, будешь отвечать.

– Ладно, договорились. Я завтра перед школой заскочу, хочу проверить вместе с ним все.

От тормошения Аксенов проснулся моментально. Задыхаясь, он нервно вздохнул всей грудью и непонимающе уставился на наклонившегося к нему парня. Он долго не мог понять, где он, что делает и кто все эти люди. Особенно его напугала хмурая продавщица, опасливо выглядывающая из-за прилавка.

– Короче, я тут все уладил. Посидишь тут до утра, заодно Нину Павловну поохраняешь, – сообщил ему новости Женя. – Я спать пошел, завтра часов в семь зайду, пойдем смотреть на твоих работников-мутантов. Все, бывай.

Он потрепал Павла Олеговича по плечу и, хлопнув дверью, исчез в ночи. Трое из ларца стояли около холодильника и спорили, какое мороженое купить.

Объемная продавщица откашлялась, словно набираясь смелости, и обратилась к новому «постояльцу»:

– Давай проясним сразу, милок. Будешь бузить или шутки шутить, схлопочешь у меня. Кнопочку нажму, быстро по твою душу приедут. Да и молоток у меня самой имеется, так что не советую. В кладовке запрусь и все. А полезешь туда, так вперед ногами вынесут уже.