Евгений Ерофеев - Не буди лихо…

– Никита, ты чего чудишь, друже? – прокряхтел воевода, покраснев.

– Уйдите, – снова донеслось из подпола.

– Ты чего там засел? Мы тебя спасать пришли, – Варун не оставлял попыток отвоевать вход вниз.

– Поздно уже. Никого не спасешь, – голос Никиты изменился, приобрел абсолютно другой, потусторонний оттенок.

– Ты смотри, – поразился Ерш, – ужо сколько часов минуло, а он до сих пор не обратился. Во чудеса-то какие! Видать, крепкий парень твой десница. Был.

Варун в отчаянии обернулся к говорившему.

Мытарь сжалился над воином и подошел помочь:

– Слышь-ка, десница, Никита, добрый воин. Дай зайти, не будь трусом. Прими честную смерть от своего побратима, покуда не стал тварью бесовской, до крови невинных охочей. Али хочешь веками вершить темную волю кровопивцев? Ты же уже чуешь, что творится?

Ему никто не ответил. Они подождали еще немного, Ерш дернул за ручку. На этот раз дверь со скрипом поползла вверх. Затаив дыхание, они вдвоем посмотрели вниз, вытянув шеи. В небольшом подполе, по всей видимости, хранили запасы на зиму. В самом темном углу, куда не попадал свет, сидел кто-то, вытянув длинные ноги. Варун сразу же узнал огромные сапоги своего верного советника и друга, Хорта.

– Опосля того, как ты головой об камень шибанулся, совсем скверно стало, – начал Никита вещать из темноты. – Галаш и Малк, будь они неладны, на своих же набросились, да еще дюжина тварей откуда ни возьмись появилась. Не успели мы и глазом моргнуть, а ужо все либо мертвые валялись, либо еле на ногах от ран стояли. Кто ж знал, что в этих лесах такие чудища обретаются.

– Тебя-то порвали? – спросил Ерш, незаметно держась за рукоять меча.

– Нет. Стол накрыли знатный да квасом напоили. Стал бы я тут сидеть, ежели б нет, – мрачно ответил Хорт, – подвело чутье в этот раз. Супротив пятерых в кругу бился, пока одна тварь на загривок не прыгнула да в шею не впилась. Очнулся уже тут, в деревне мертвецов. Мне тут самое место, недолго осталось.

– Это как посмотреть. Если бы мы не явились, то мог бы еще долго жить-поживать.

– Я сразу понял, кто это. И что впереди ждет. Странно только, что еще не обратился. Видно, не судьба. Варун, брат мой, окажи честь последнюю, покудова на вас не кинулся. Искушение велико, чую кровь сладостную, что по венам вашим бежит.

– Пособить тебе? Голову усекнуть надо, иначе все одно обратится, – по-деловому посоветовал Ерш, не меняя позы.

– Уйди, – обернувшись через плечо, попросил Варун.

– Ну, смотри. Я на улице буду. Ежели что, кричи. Никита, прощай. Не знакомы мы были до сих пор, и уж лучше было бы, что так оно и продолжалось. Но что теперь. Не бойся, самое главное, а на том свете еще увидимся. Все там будем.

– Не поминай лихом, незнакомец. Сбереги Варуна от участи страшной, от клыков тварей ночных.

– Ужо постараюсь.

Женя сдержал слово – в семь утра он, с помятым недовольным лицом, отчаянно зевая, прибыл на станцию. Зайдя в магазин, он обнаружил Аксенова, весело беседующего с Ниной Павловной за чашкой утреннего чая. Федоренко почувствовал, как засосало под ложечкой, он-то не завтракал, стараясь сберечь на сон драгоценные минуты.

– Нина Павловна, дайте мне ряженки какой, а то окочурюсь прямо у вас, – протянул он деньги продавщице. – А ты чего расселся? Хорошо устроился, чаи гоняет с печевом, шутки шутит. Пошли, юморист, у меня времени мало. У нас первый урок литература, Елизавета тварюга еще та, опять работу на знание текста закатит, мне еще надо узнать, о чем книга хоть.

– Чего вы там изучаете-то хоть? – миролюбиво поинтересовалась Нина Павловна, поправляя ценники на колбасе в холодильнике.

– Этот. Как его. «Облом» вроде, – нахмурил брови старшеклассник.

– Ага, «Облом», – хохотнула женщина, – облом у тебя с образованием, Евгений. Эх ты, стыдуха. «Обломов», может, все-таки?

– Ну да, он, – хлопнул себя по лбу парень, – а вы его читали, что ли?

– Представь себе, да, – гордо подбоченилась Нина Павловна.

– И о чем там? Если вкратце?

– Идите уже, опоздаете, литераторы хреновы, – беззлобно прикрикнула она, – и аккуратнее там. Если что, сразу полицию вызывайте.

По главной дороге поселка Кукуево шла странная парочка. Высоченный школьник с черными густыми волосами с небрежно висящим на одной лямке рюкзаком и невнятного вида белобрысый мужчина средних лет с опухшим лицом и страдальческим выражением лица. Может быть, они бы и сошли за прогуливающихся отца с сыном, если бы не такой контраст во внешности и росте. Да и столь ранний час для прогулки тоже вызвал бы подозрение, если бы кто-нибудь встретил их по пути. Как только они завернули на Дорожную, Аксенов попытался дать задний ход:

– Может, сразу полицию вызовем? Давай сами не пойдем, это же бредово как-то. Чего там делать? Вдруг они там сидят и нас ждут?

Женя изучающе посмотрел на перепуганного предпринимателя и покачал головой:

– Надо дело до конца довести, зря я, что ли, в такую рань вознесся? Издалека сперва изучим, а там как пойдет. Тем более нас двое, отмашемся, если что, и ноги в руки.

– Ужасный план, гаже не придумаешь, – простонал Павел Олегович.

Так, препираясь и споря, они дошли до места, где все и началось.

Аксенов увидел свою припаркованную машину и синий строительный забор.

– Вот и оно, – непонятно высказался он.

Они крадучись прошли мимо. Земля под ногами предательски захрустела. Никаких подозрительных следов или знаков обнаружить не удалось.

– Ладно, – прошептал Федоренко, – я тогда первый зайду, если открыто. Скажу, что номером дома ошибся, придумаю, короче.

Бледным трясущимся изваянием Аксенов остался стоять у машины, теребя в руках ключи от нее, готовый в любой момент кинуть новоиспеченного товарища, запрыгнуть внутрь, дать по газам и скрыться. В отличие от Жени, он знал, что бежало за ним ночью, и это были отнюдь не рассерженные задержками зарплат строители. Открытая калитка и неизвестность манили. Зашедший внутрь Федоренко так и пропал с концами, и эта гнетущая тишина была намного хуже криков и воплей. От внезапно выглянувшей ухмыляющейся рожи Аксенов вздрогнул и чуть не заорал. Чуть рисуясь, старшеклассник вышел на дорогу и сообщил:

– Все нормально. Никого нет. Здорово вы там раскопали все, конечно. В халупу вашу я зашел, никого нет, телевизор только работает.

Это уже было хоть что-то. Павел Олегович, не осознавая, как комично выглядит на полусогнутых ногах и с прижатыми к животу руками, наконец переборол себя и подошел к Федоренко. Изогнувшись, как только возможно, он настороженно заглянул на участок. Ничего не изменилось. Сосны, ели, кусты малины за бытовкой и огромный котлован в центре участка с кучей земли рядом. Все как и было пару дней назад. Зайти в жилище строителей Аксенова не заставила бы никакая сила, поэтому он поверил на слово Жене. Бесцельно побродив по участку, заглянув в туалет, они снова вернулись к яме.