Святослав Савенков - Вселенная Надзора. Исправительные работы

Майю разбудил звук упавшей на пол посуды. Она все еще была очень слаба и, похоже, задремала, уронив ржавую металлическую тарелку с постели. «Да и черт с ней», – подумала она. Не хватало еще переживать о таких мелочах после всего, что произошло.

– Хулиганить вовсе не обязательно, – раздался от входа в комнату гортанный голос.

Несмотря на слабость, Майя резко повернула голову. Разумеется, ее вряд ли снова забирали на допрос, но голос этого человека сопровождал ее всю неделю пыток и не мог не вызывать очевидной реакции.

– Дахоев, – сказала она. Намеревалась жестко и холодно, но голос предательски подломился на втором слоге.

В дверях стоял немолодой уже мужчина со спокойными глазами убийцы и ничего не выражающим, многое и многих пережившим лицом. Нижнюю его часть прикрывала спутанная борода с проседью. Поверх камуфляжной куртки висел разгрузочный жилет, с которым Дахоев не расставался никогда, равно как и с автоматом, перекинутым через плечо.

– Не волнуйся, – серьезно произнес он, – тебя никто не собирается забирать.

– Я не волнуюсь, – честно ответила она, глядя на него.

– Ты понимаешь, почему это было необходимо? – спросил Дахоев, проходя в комнату и садясь на стул в паре метров от кровати.

– Понимаю, – Майя отвернулась, чтобы собеседник не заметил выступившие на ее лице эмоции, которые она более не могла скрывать. Она вся бурлила от негодования и ярости.

– Ты могла быть крысой, – продолжал Дахоев. – Весь отряд Филиппа остался там, а ты выжила, да еще и прошла живой и незараженной через метро. Это было странно.

– Я понимаю! – повысив голос, повторила Майя. Разумеется, она все понимала, но при этом искренне была рада, что слабость не позволяет ей поддаться желанию вскочить и свернуть Дахоеву шею. – Что с другими? Я до сих пор не знаю, кто еще уцелел!

– Мы тебе верим, – спокойно произнес мужчина, игнорируя заданные вопросы.

Майя гневно уставилась на него, подбирая и отбрасывая все новые и новые ругательства. Ее всегда бесила манера Дахоева полностью закрывать любую начатую в разговоре тему, игнорируя все прочие реплики собеседника.

– Конечно, мы не можем быть уверены, – продолжал он, – но очень похоже, что ты говоришь правду. К тому же мы с лидером Джамалом приняли во внимание твои заслуги перед Сопротивлением.

– Кто еще уцелел?! – не выдержав, закричала, наконец, она.

– Ты одна.

Замерев на несколько секунд, Майя опустила голову на подушку и плотно закрыла глаза в бессильной ярости. Два коротких слова Дахоева означали, что в намеченный для смерти Картера день было убито около тридцати человек. Лучшие бойцы Сопротивления, среди которых было много друзей Майи. В том числе и все ее бывшие подчиненные, которыми она командовала до присоединения к отряду Филиппа. Это была катастрофа, которую сложно переоценить.

И, разумеется, это делало очевидным решение Джамала оставить ее в живых. Заслуги перед Сопротивлением, как же. Из нее сделают ходячее чудо, невероятным образом спасшееся из лап Надзора и СГБ. После произошедшего нужно было хоть что-то, что могло воодушевить людей.

– Теперь я понимаю. Еще больше, если это только возможно. Из всех выжила только я. Разумеется.

– Это не единственная причина.

Обычно Майя старалась уловить подоплеку любого дела, однако сейчас на нее навалилось сразу слишком много всего. Не дождавшись ее реакции, Дахоев продолжил:

– В этот день произошло еще кое-что. Покушение на Картера состоялось-таки.

Майе понадобилось все ее самообладание, чтобы не выдать себя. Дахоев был мастером в вопросах чтения людей, и сейчас он, безусловно, очень внимательно за ней наблюдал. С трудом поборов застрявший в горле комок, она спросила, изобразив некоторое недоверие:

– Кто-то еще пытался убить Картера? Красное Крыло? Свободное Общество?

– Джонатан Берг, – ответил, не сводя с нее взгляда своих отвратительно проницательных глаз, Дахоев. – Смертник. Ты занималась полгода назад его подготовкой.

– Не помню его, – соврала Майя, изо всех сил стараясь выдержать взгляд собеседника. – У меня были группы по пять человек, несколько. Кроме меня их готовили еще трое, в том числе Олдус Марш.

– Знаю, – отозвался Дахоев.

– Не понимаю. Зачем было посылать смертника, если собирались работать мы. Значит, его посылали не вы, правильно?

– Конечно не мы. Хватит играть, девушка.

– Зачем ты мне это говоришь? – после некоторой паузы спросила Майя.

– Хочу увидеть твою реакцию, – произнес Дахоев и вдруг весьма приятно улыбнулся. – Уже увидел.

Майя внутренне содрогнулась, чуть ли не физически ощущая опасность своего положения. Она так и не научилась правильно понимать этого человека, одного из лидеров Сопротивления, а потому его улыбка могла означать что угодно.

Взяв себя в руки и искренне надеясь, что ее очевидная измотанность может частично скрыть эмоции, Майя спросила:

– Теперь вы подозреваете меня в связи с этим покушением?

Улыбка на лице Дахоева исчезла столь же быстро, сколь и появилась.

– Разумеется. Мы с тобой не дети, девушка, и мы не в детском саду – мы на войне. Когда кто-то распоряжается нашими ресурсами без нашего ведома, это может означать только предательство, – сделав ударение на последнем слове, Дахоев подождал, пока смысл сказанного станет полностью ясным, после чего продолжил. – Вот мне и интересно, не предатель ли ты. Или предатель кто-то еще? Или ты и кто-то еще вместе?.. Я бы сказал, что на твоем месте следовало радоваться такому серьезному подходу нашей организации к своей безопасности, но кто знает? Может, тебя это наоборот огорчает? Обременяет? Что скажешь, девушка, тебя это огорчает?

– Нет, – выдавила Майя, чувствуя, что под атакой Дахоева ей все труднее и труднее оставаться невозмутимой. – Я понимаю, зачем все это нужно. Это единственная причина, по которой я, например, не убью тебя. Но обвинения эти держи при себе. Я в Сопротивлении почти всю сознательную жизнь, у меня нет никаких причин желать нашему делу зла и нет никаких шансов выжить вне организации. Твои слова меня раздражают и только. Я не собираюсь оправдываться.

– Однако именно этим ты и занимаешься, – Дахоев встал, закинул автомат на плечо. – Я еще не знаю, предатель ли ты, и так ли тебе на самом деле нужно Сопротивление, но ты – Сопротивлению нужна. Поэтому поправляйся скорее, девушка.

Бросив последний, полный отвратительно функционального, пристального внимания взгляд на Майю, мужчина вышел из комнаты.

Информатор Шухмана, Дэнни, оказался прыщавым маленьким пареньком неполных двадцати лет с бледной кожей и отращиваемой щетиной.

– Хреново щетину отращивает, – прокомментировал из салона своего автомобиля Винкс. – Может, он и думает, что выглядит это как брутальные заросли, но на деле скорее долбанный лишай.