Наталья Олива - Хрустальная тайна

Поднимаясь по лестнице в свой кабинет, Аня натолкнулась на стайку сотрудников, которые что-то оживлённо обсуждали.

– Анют, привет! А ты припозднилась сегодня.

Практикантка Леночка Найдёнова была единственной в коллективе, к кому Аня испытывала не только искреннюю симпатию, но и почти родственные чувства. «Луч света в тёмном царстве» – точнее охарактеризовать эту девушку было трудно. Леночка была сиротой. Дом ребенка, затем детский дом. Однако суровая детдомовская действительность мало отразилась на её характере. Леночка была общительной, доброжелательной девушкой, очень искренней и открытой. Единственным минусом Аня считала её почти детскую наивность, из-за которой она нередко попадала в неловкие ситуации. Благодаря этому качеству в коллективе за ней закрепилось негласное прозвище «блаженная».

– В городской архив забегала, документы кое-какие к предстоящей выставке заказала.

– А тебя Аркадий Павлович уже два раза спрашивал, просил, когда появишься, к нему зайти. С чего вдруг, не знаешь?

– Я знаю, – встрял в разговор Пётр Рубцов. – Елена Ивановна уехала на несколько дней, а ему поручила наш проект держать на контроле. Так что девочки и мальчики, готовьтесь – новая метла хоть и не долго, но мести по-новому будет.

– Петя, прикуси язык, он тебе ещё пригодится, – одёрнула Рубцова Клавочка Стрельникова. – Всё, расходимся, ребята, перекур окончен. Предупреждён – значит вооружён.

Аня сидела в кабинете и смотрела на портрет своего Луи. Она не знала, как вести себя с Аркадием, и не была готова к общению с ним. Его появление стало для неё неприятной неожиданностью. Однако на коллектив, подавляющее большинство которого были женщины, он произвёл благостное впечатление, впрочем, как всегда. Ей очень хорошо была знакома эта особенность Аркадия. Он всегда умел расположить к себе. Мужчины его уважали и даже побаивались, поскольку в работе он никому спуску не давал, невзирая на личности. Женщины считали его красивым, галантным мужчиной. Некоторые о нём тайно вздыхали. Аркадий был холост, и это обстоятельство являлось предметом всеобщего обсуждения, поскольку личная жизнь неженатого начальника всегда вызывает самый живой интерес у подчинённых.

В дверь кабинета постучали, это был Аркадий. Он поздоровался, улыбнулся и сел за стол.

– Аня, я уже несколько месяцев здесь работаю, а мы с тобой кроме «здравствуй» и «до свидания» ничего друг другу не сказали. Может быть, встретимся после работы, посидим в нашем кафе, вспомним юность.

– Нет необходимости, поэтому и не общаемся, – ответила Аня, проигнорировав приглашение в кафе.

– Судя по твоему тону, вне рамок служебной необходимости ты со мной общаться не собираешься?

– Вы правильно меня поняли, Аркадий Павлович.

– Ну что ж, Анна Алексеевна, тогда объявите всем сотрудникам о совещании. Жду у себя через пятнадцать минут! – Аркадий стремительно поднялся и буквально вылетел из кабинета.

– А чего он хотел, – пожала плечами Аня, – чтобы я всё забыла, простила и снова бросилась в его объятия?

– Что это было? – в кабинет вошла Клава Стрельникова. – Аркадий Павлович выскочил от тебя, словно привидение увидел, чуть не снёс меня с лестницы и даже не извинился. Что у вас тут произошло?

– Ничего, зашёл объявить о совещании. Кстати, обойди всех, пожалуйста, на первом этаже, а я предупрежу на втором. Через пятнадцать минут все должны собраться у Орлова, без опозданий!

Клава с недоверием посмотрела на Аню, было видно, что её не убедило такое объяснение. Однако Аня сосредоточенно смотрела в монитор компьютера и не заметила многозначительного взгляда коллеги.

Когда сотрудники собрались, Аркадий сообщил, что директор Елена Ивановна срочно отбыла в командировку и что ему выпала ответственность возглавить музей на время её отсутствия. Поскольку к ним прибывает выставка восковых фигур из Санкт-Петербурга, необходимо радушно принять гостей, обеспечив им максимальное содействие.

– Анна Алексеевна, если я правильно понял, вы должны объединить свой проект с питерским. Изложите, пожалуйста, ваши соображения.

– Аркадий Павлович, о том, что Питер привезёт выставку, я узнала сегодня утром. Обновлённый проект я смогу представить вам только завтра. Да и он, я думаю, будет скорректирован после приезда куратора из Петербурга, с учётом их специфики. Так что чистовой вариант будет готов только к концу недели.

– Понятно. А что техники?

Поднялся Пётр Рубцов.

– Всё будет в порядке. В прошлом году они у нас уже были, какое им нужно оформление, мы представление имеем. Всё необходимое у нас уже есть. О технической части, Аркадий Павлович, можете не беспокоиться.

– Хорошо, что с рекламой?

Виктория Сенягина подробно разъяснила содержание рекламной кампании, а Пётр Рубцов с места заметил, что тратить столько денег на рекламу нет смысла, можно обойтись суммой в два раза меньше заявленной.

– Это почему же? – Аркадий был удивлён, – будьте добры, обоснуйте ваши выводы.

Напрасно Клава пыталась удержать Петра, он поднялся с места и заявил, что как только народ узнает о приезде восковых фигур, валом повалит в музей.

– Все ещё очень хорошо помнят, какая чертовщина творилась на выставке в прошлом году, и упустить шанс столкнуться с привидением вживую ещё раз мало кто захочет.

Аркадий растерялся, он не имел ни малейшего понятия, о чём говорил Пётр. Елена Ивановна ни о чём таком не упоминала, а признаться в незнании того, о чём, вероятно, знал весь коллектив, ему было неловко.

– Надеюсь, в этот раз ничего подобного не произойдёт, – выкрутился Аркадий. – Спасибо, все свободны.

Ему не давала покоя информация, которой он не владел. Такого прокола у него ещё не было, поскольку он всегда знал всё и обо всех. И он решил срочно исправить ситуацию, осторожно разузнав всё у простоватого и словоохотливого Петра Рубцова.

Пётр совмещал несколько должностей. Техническое оснащение музея тоже было на его плечах, а поскольку он прекрасно разбирался в компьютерах, то и обязанности системного администратора также не были ему в тягость. По глубокому убеждению Петра, копейка никогда не бывает лишней. Его небольшая по размерам аппаратная была напичкана до отказа всевозможными приборами, от которых, как змеи, расползались повсюду шнуры и провода. Пройти к столу, расположенному у окна, не наступив на распластанные по полу коммуникационные кабели, не представлялось возможным. Понятно, что большинство посетителей его кабинета, в основном женщины, часто запутывались каблуками в клубках проводов. Ещё хуже – падали, увлекая за собой тот или иной приборчик. Пётр всегда очень эмоционально реагировал на такое непочтительное отношение к его рабочему месту, поэтому основная масса сотрудников предпочитала общаться с ним возле открытой двери и входила в аппаратную только с персонального приглашения хозяина.