Дмитрий Гаврилов - Амнезия. Сборник рассказов

Одним студёным январским деньком Полина Ермолаевна намеревалась отобедать гороховым супом и макаронами по-флотски в столовой ткацкой фабрики, когда коллектив облетела весть об убийстве Безродного. Давя алюминиевой ложкой непослушные горошины на дне тарелки, Кузяева шепотком обменивалась мнениями с теми, кто был в курсе его некогда прибыльного бизнеса и сам в процессе живо участвовал. В ходе прений нахлынувшие воспоминания совсем испортили аппетит, но привитая бабушкой привычка не оставлять за собой объедков заставила прикончить и первое, и второе, и посмаковать компот.

Сразу после школы не хватавшая звезд с небес Полина устроилась ткачихой в бригаду Пилюгиной и, достигнув совершеннолетия, получила заманчивое предложение, от которого гордо отказалась, так как имела представления о приличиях и ожидала из армии парня. Но вот ведь незадача, очень уж её возжелал сам основатель нелегального промысла. Как-то под предлогом проведения совместного досуга подосланная алчной бригадиршей порочная Полинина сверстница заманила порядочную девушку в загородный дом Аркадия Агафоновича. Там бедняжку сначала опоили, а потом вовлекли в оргию, о чём документально готовы были свидетельствовать произведённые хозяином дачи пикантные изображения. Пригрозив, что отправят снимки солдату Кузяеву, преступники выбили из протрезвевшей Поли согласие позировать в стиле ню и время от времени потакать маленьким капризам фотохудожника. При этом договор истекал сразу же после возвращения Святослава Ильича со службы к месту постоянного проживания.

– Представляешь, Безродного завалили! – доложила Полина Еромолаевна Кузяеву по приходу с работы домой.

– А это кто? – ни один мускул не дрогнул на лице душителя.

– Твой бывший работодатель, между прочим. Вспомнил?

– Не-а, – покачал головой супруг, – пойду телек смотреть.

– Ах ты чудо моё малахольное! Иди, конечно…

В этот момент в дверь позвонили.

– Кто там? – поинтересовалась Кузяева.

– Откройте, полиция! – скомандовали с лестничной клетки.

– Полина Ермолаевна, это капитан Наседкин, помните? Со мной – оперативная группа. Впустите, пожалуйста.

– А что случилась? – удивилась женщина. – Прошу.

– Ваш муж дома? – невежливо отозвался вопросом на вопрос кто-то из вошедших.

– В большой комнате телевизор смотрит… Слава…

Два амбала с автоматами метнулись в гостиную, скрутили сидевшего в кресле мужчину и защёлкнули на его запястьях наручники.

– Гражданин Кузяев, вы арестованы по подозрению в убийстве гражданина Безродного Аркадия Агафоновича…

– Что, что здесь происходит? – панический страх исказил миловидное личико ещё совсем молодой Полины Ермолаевны. – Славочка…

– Да заткнись ты, сука! Ненавижу!! Мразь!!! – заскрипел зубами Святослав Ильич и перевёл взгляд на полицию. – Я во всём призна ю сь. Только, прошу вас, уведите меня отсюда скорее.

Письмо, что отправила с дороги бывшая старший лейтенант Котова, было адресовано Лопушанской полиции. В нём некий аноним из чувства гражданской ответственности информировал об убийстве, совершённым в предновогоднюю ночь по конкретному адресу и предлагал проверить на предмет причастности к делу гражданина Кузяева С. И. Как только сигнал был получен компетентными органами, его немедленно отработали, обнаружили бесхозное тело с явными следами разложения, установили наблюдение за подозреваемым, выявили потенциальных сообщников и провели соответствующие экспертизы.

Суд приговорил Кузяева за убийство, Суворову за соучастие и сокрытие улик к различным срокам, Пудовой дали условно за недоносительство.

А Казакевич даже в голову никому не пришло разыскивать, благодаря чему два восьмидесятилетних пенсионера с насиженных Карельских скал перебрались в царство алтайских медоносов, где счастливо проживают и по сей день в уютном домике с дочерью Ольгой, председателем сельского общества трезвости и владелицей приюта для бездомных собак и кошек.

Двадцать восьмое декабря должно было стать для Михаила Олеговича Рябова пусть и наполненным предновогодней суетой, но вполне себе милым днём в ожидании грядущей корпоративной попойки, последующих зимних каникул и солидного бонуса в течение месяца-двух по их завершению. План годовых продаж был с успехом перевыполнен аж в конце ноября, и с тех пор тридцатисемилетний коммерческий директор завода экспериментального оборудования мечтательно сидел на форумах отзывов владельцев премиальных внедорожников, подбирая замену видавшему виды бюджетному седану.

От истового интернет-серфинга мужчину отвлёк звонок по внутренней связи пышногрудой красотки Ольги Евгеньевны Райской, секретарши генерального:

– Вас по срочному делу просит зайти Борис Исаакович, – как всегда без приветствия и интригующе томно проговорила доверенное лицо руководителя и сей же миг положила трубку.

Михаил Олегович не любил экстренные вызовы «наверх». Глава и один из акционеров предприятия Борис Исаакович Зонд по прозвищу «Бизон» в свои пятьдесят с хвостиком был нахрапист, целеустремлён и никогда не давал трудящимся почивать на лаврах даже после серьёзных достижений. Особенно от его неуёмности страдала госпожа Райская, помимо неукоснительного исполнения многочисленных должностных обязанностей и несмотря на мужа и двоих сыновей-подростков вынужденная удовлетворять некоторые интимные просьбы директора.

– Мишель, друг мой, завтра ты летишь в Нефтеград, – безапелляционно огорошил начальник наёмного топ-менеджера, не успел последний войти.

– Завтра? Зачем?

– Тендер на клапаны перенесли на девять утра тридцатого. Вот только что звонили…

– Так это ж пятница! У нас – мероприятие! Мне речь поздравительную толкать!!! – взмолился подчинённый.

– Ну и что? Обойдёмся без твоей речи. Тем более что она, бьюсь об заклад, слово в слово повторит прошлогоднюю, – цинично парировал Бизон. – Утром тридцать первого вернёшься. В чём проблема-то?

– Но проект – тьфу и растереть. Там всего-то… Последнее коммерческое предложение миллионов на двенадцать едва потянуло.

– Что значит «всего-то»? – удивленно поднял к просторным залысинам лохматые брови нахмурившийся директор. – Э-э как ты, братец, чужими деньгами распоряжаешься! Может тебя премии лишить? Там всего-то… Да знаешь ли ты, сколько времени, сил и бабок мне стоило, наконец, с ними договориться! Это первая сделка! Проведём, как надо, другие контракты и суммы пойдут!

– Безусловно, концерн «Нефтеград Петролеум Энд Газ» для нас необычайно важен, и если бы не вы, – попытался лестью сгладить ситуацию Рябов, – нам не видать их, как своих ушей. Но, учитывая, что стоимость проекта – не самая большая, мне думается, можно доверить его начальнику отдела продаж.