Дмитрий Гаврилов - Амнезия. Сборник рассказов

Однажды к одру князя Эмиля, умиравшего в страшных муках от пущенной коварным янычаром ядовитой стрелы, прискакал на лошади гонец. От кого он был, летописи не сохранили. Известно только, что прошептал он слова заветные прямо в ухо Лопушану. Раненый воспрянул на непродолжительное время, которого хватило в самый раз, чтобы писарю указ продиктовать. Дескать, оставляет он править вместо себя пришлого гонца, звали которого… Не суть, как на самом деле. Важно, что народ дал ему прозвище «Ванька Пудовый» за большие кулаки и загребущие руки: вроде как целый пуд золота из казны стырил.

Пробыл на княженье назначенец хоть и недолго, но походя успел наделать шестнадцать наследников от различных горожанок. С течением веков его многочисленное потомство обрастало жёнами, детьми, и к началу двадцать первого века каждый пятый житель Лопушанска носил фамилию Пудовый, а князь-основатель добрался до наших дней лишь в названии населённого пункта.

Знойной представительнице клана Пудовых Лидии Аристарховне стукнуло сорок восемь в день, когда она в третий раз овдовела. Два сына и дочь от разных браков давно проживали в столицах и редко баловали мать посещениями. Даже внуков на каникулы перестали привозить. Но не потому, что была она гадиной какой отпетой. Отнюдь: слыла заботливой, рачительной хозяйкой, прилично готовила сырники и бешбармак. Просто так сложилось. Некий период дама провела в поисках четвёртого спутника жизни, но толковый не подвернулся. То ли измельчал сильный пол, то ли в дурную молву поверил, будто она несчастье приносит и мужики от неё мрут аки мухи. Женщина почти смирилась с отсутствием перспектив на личном фронте, как вдруг подфартило: сам Безродный к ней посватался. Отсюда и волнение неподдельное.

– Ну теперь с тобой уладим, голубчик! – Аркадий Агафонович обратился к Святославу Ильичу. – Имеется деловое предложение…

– Мне желательнее наличными, – без энтузиазма вставил Кузяев.

– Это лучше, чем деньги. Есть у меня товар на реализацию. Отдам тебе весь и научу, как распорядиться. Приходи ко мне на квартиру завтра утром часиков так в одиннадцать, – тут оратора тихонечко пнула под столом Лидия Аристарховна. – А лучше – в двенадцать. Гарантирую – не пожалеешь!

– Ну-ну! Только попробуй обмани!! – бывший наёмный работник поднялся из-за стола. – Спасибо за угощение. Пора мне. Всем пока и с наступающим.

Мужчина лениво повязал шарф в гардеробе, водрузил на голову ушанку, напялил пальто и вышел на свежий воздух. Лопушанск явно демонстрировал готовность к новогодним торжествам: повсюду мерцали неоновые гирлянды, на центральной площади возвышалась пышная, с игрушками ёлка, снег сказочно отсвечивал в темноте и звонко хрустел под ногами. Святослав Ильич сделал отрезвляюще глубокий вдох ртом, выдул носом две параллельные струи пара и уверенно зашагал к Томке Суворовой, с которой втайне от второй половины встречался последние лет десять.

Лучшая подруга жены не видела в этом ничего предосудительного. Она полагала, что имеет полное право на бабье счастье, но рассматривала его иначе, нежели остальные. Бездетная по медицинским соображениям от природы, терапевт ни разу не восторгалась семейным бытом, но пользу для здоровья от интимных контактов не отрицала. При этом глобально опасалась венерических инфекций, так как в молодости заимела негативный опыт и могла быть относительно уверенной в муже Полины Ермолаевны, которая ни с кем и никогда на стороне ни-ни. И потом, этот индивид был приятен ей как любовник. Так зачем далеко искать, если всё, что нужно, наличествует практически под боком.

Как-то укатила Полюшка в командировку по обмену опытом. Тут Томка и подсуетилась: пригласила Славика передвинуть мебельную стенку. Никакого подвоха Кузяев не учуял, ибо до этого не раз ей помогал. Переместил он, значит, шкафы, да и отужинал с медовым десертом, от которого невозможно было отказаться.

Встречались прелюбодеи нечасто, когда уж совсем приспичит и при наличии железного алиби, дабы не вызывать подозрений. Как правило, Святослав Ильич прибегал к варианту с ночной рыбалкой: в зависимости от сезона демонстративно готовил наживку, экипировался под стать, брал из дома снасти, целовал супругу с языком, чтобы не заподозрила чего, и отваливал. Выходя из подъезда, всегда трогательно оглядывался на окно и махал на прощание ручкой, а далее к живущей в частном секторе на отшибе врачихе пробирался огородами, через задний двор и, желательно, под покровом темноты. Утром же засветло возвращался домой как ни в чём не бывало с уловом, заблаговременно закупленным у удильщиков окружных деревень предусмотрительной любовницей.

В этот раз даже выдумывать ничего не потребовалось. Полина Ермолаевна, будучи в курсе намечавшейся попойки, отправилась с новогодними подарками и ночёвкой к своей мамаше, жившей в другом микрорайоне. Не опасался Кузяев и неожиданной встречи с сыновьями, ибо Кирюше оставалось целых полгода в армии, а про Зосиму вы знаете.

– Представляешь, нашу богадельню прикрывают. Аркаша сказал, бабки кончились, – пожаловался Святослав Ильич Тамаре с порога вместо приветствия, даже не отдышавшись.

– Подумаешь! Было бы о чём горевать. Не работа, а так – недоразумение одно, – попыталась успокоить вошедшего порхавшая в пеньюаре и чулках обольстительная хозяйка дома и жадно впилась ему в губы. – Мне страсть как не терпится!

Гостю помогли разоблачиться, избавили от исподнего и даже потёрли в душе спинку. Тот женские старания оценил, на время забыл о проблемах и под дымящиеся благовония дал стране угля.

Потом повалялись часок, и мужчина вдруг засобирался.

– Куда это ты намылился, свинья неблагодарная? – заворчала Томка. – Мне ещё хочется минимум разок.

– Нет настроения! – отрезал Кузяев. – Думы в голову так и прут: а что, если кинет? Вдруг нет у него никакого товара?? Мне тогда по миру идти???

– И что?

– Да ничего! Навещу мироеда прям сейчас. Возьму его тёпленьким…

Безродный всегда спал без задних ног и через две закрытых наглухо двери не расслышал бы звонка, не ткни его в бок проснувшаяся в обнажённом естестве Лидия Аристарховна.

– Аркадий Агафонович! Кто-то пришёл. Слышите? – всё ещё по привычке блюдя дистанцию на вербальном уровне, но уничтожив её этой волшебной ночью до основания на уровне органолептическом, бухгалтерша навалилась роскошной левой грудью пятого размера на бывшего начальника.

– Лидия Аристарховна, любезная, спите! Кто будет шляться в столь ранний час? – сквозь сон пробурчал старик и сей же миг снова впал в анабиоз.

– Да очнитесь вы! Там уже стучать начали!! Вдруг пожар!!!

Безродный, зевая, отлепился от жаркого тела Пудовой, упаковал чресла в семейные трусы с аппликацией заходящих на посадку аистов, пощупал ощетинившиеся щёки и побрёл открывать.