Дмитрий Гаврилов - Амнезия. Сборник рассказов

При большевиках Аркадий Агафонович прошёл тернистый путь от подкидыша, найденного повивальной бабкой Агафьей на крыльце своего флигеля, до успешного кооператора. На заре перестройки аморальный деляга под прикрытием невинной фотостудии наладил промышленный выпуск игральных карт с голыми девками и их дистрибуцию по чайханщикам Средней Азии, пастухам баранов Закавказья и рукастым вахтовикам Западной Сибири. Поставки в родной регион исключались категорически ввиду того, что моделями были, в основном, местные ткачихи, чьё инкогнито блюлось похлеще военной тайны.

Вскорости дело разрослось настолько, что его основателю для обслуживания добропорядочных граждан пришлось нанять ассистента в лице соседского подростка Славика Кузяева, а самому сосредоточиться исключительно на криминальной эротике. Юноша, естественно, был ни ухом ни рылом, чем на самом деле промышлял работодатель и с упоением отдался исполнению возложенных на него обязанностей, получая скромный фиксированный оклад, зато с тринадцатой зарплатой.

До поры до времени ничего не ведала о специализации Безродного и его жена Валентина Михайловна. Женщина страдала слабым иммунитетом, часто хворала, и волновать её пустяками сердобольный муж находил жестоким. Но это не уберегло от беды. Однажды болезная опрометчиво нагрянула в творческую лабораторию художника в момент, когда тот объяснял очередной натурщице, как сесть, чтоб у мужиков слюни потекли. Так с отвисшей челюстью Валюшу и схоронили. А почуявший свободу Аркадий Агафонович пустился во все тяжкие, заведя за правило предварять откровенные фотосессии дегустациями девичьих прелестей.

Затейник из Лопушанска безбедно просуществовал до появления всемирной паутины. Как только интернет простёр свои щупальца к самым отдалённым уголкам планеты, удовлетворение онанистов-землян стало в сущности делом плёвым. Аркадий Агафонович, конечно, героически боролся с прогрессом. Бывая в деловых поездках по ключевым рынкам сбыта, он снижал цены крупным оптовикам. Красочно описывая сладострастное томление при открытии новой колоды, разъяснял контрагентам преимущества старого доброго порно. И даже под покровом ночи нет-нет да и перерубал оптические кабели, но этим лишь откладывал неизбежный финал.

– Что значит «сидеть»? – обомлел бизнесмен.

– А то! – взял на себя роль профсоюзного лидера Кузяев. – Вопрос с оплатой надо прояснить сегодня. Прямо сейчас. Званным ужином, боюсь, не отделаетесь.

– Славочка! Девчонки!! – взмолился Безродный. – Денег нет, хоть режьте!!! Всё, что было в кассе, выгреб. На них и гуляем.

– Ну ты и козёл! – рассвирепел Святослав Ильич. – Я тебе сейчас в харю двину!

– Извольте, – подоспевший как нельзя кстати официант с коньяком, водкой и харчо на подносе невольно разрядил обстановку. – Что-нибудь ещё желаете?

– Пока нет, – нашлась быстрее всех Олеся Адамовна и, облизнувшись на огненную воду, добавила. – Спасибо, милейший. Ступай. Мы покличем, если что.

В дальнейшем трапезничали миролюбиво. Даже Кузяев расслабился и позволил себе запанибратски похлопать по плечу барыгу-начальника, который, в свою очередь, и вовсе пару раз ущипнул под столом бухгалтершу за бедро, чем привёл последнюю в крайнюю степень ажитации чего-то удивительно романтического.

По прошествии нескольких незабываемых часов, вместивших изысканное горячее, ароматный кальян, душевное караоке и дождавшихся предначертанной участи резервных чекушек, запросили счёт. Бравурно оплатив оный, Аркадий Агафонович взял заключительное слово:

– Ну вот, пожалуй, и-и-к… И финал, драгоценные вы мои! – икая, резюмировал он патетически. – Как же я вам благодарен за понимание!! Люблю вас!!! И в знак моей любви имею честь доложить, что я, кажется, нашёл способ отплатить вам добром за ратный труд.

Слушатели подобострастно заулыбались.

– Так вот, – продолжил Безродный. – Начну с многоуважаемой Олеси Адамовны, ибо здесь всё очевидно. После сегодняшнего торжества у меня ещё остались в бумажнике семь тысяч триста рублей. Я возьму себе тысячу триста. Сами понимаете, надо дотянуть до пенсии. Остальные – с радостью передам вам. Всё, что могу… Вас персонально такой вариант устраивает?

– Если позволите прихватить с собой ещё парочку пивка для утренней реинкарнации, – расплылась в улыбке уборщица, – то скорее да, чем нет.

– По рукам! – провозгласил Аркадий Агафонович, отсчитал шесть купюр с видами Ярославля, потом демонстративно накинул сотенную поверх и протянул деньги страждущей. – Пива сами по дороге домой куп и те. И не благодарите, ибо вы, безусловно, заслуживаете большего.

Следом нетрезвый взгляд руководителя томно заскользил по выдающемуся бюсту бухгалтерши. Та в ответ импозантно приосанилась, а её пухлые, в алой помаде губки промурлыкали:

– Внимаю!

– Лидия Аристарховна, восхитительная вы моя, как же это я в вас раньше не разглядел такой бриллиант! – Безродный возжелал было потеребить гульфик, но осёкся и затараторил на выдохе. – Я давно и безнадёжно одинок. А время уходит неумолимо, не оставляя даже призрачных шансов на счастье. Вы та, в ком я искренне нуждаюсь, как только человек может нуждаться в сне, воде и пище! Проведите же со мной бок о бок остаток моих дней!! Умоляю!!!

– Это следует расценивать как предложение? – не поверила свалившемуся не неё откровению истосковавшаяся по ласке женщина. – В натуре?.. Тьфу, прошу прощения… Серьёзно?

– Как говаривал персонаж одного старого американского боевика: «Вы можете отнести моё слово в банк»! – потряс присутствующих кинематографической эрудицией Аркадий Агафонович и за каким-то лешим сложил большой и указательный пальцы левой руки в о’кей. – Помните?

– Нет…

– Не важно… Вы же согласны?

– Тысячу раз да!

И слёзы отчаянной радости залили румяные щёчки Лидии Аристарховны.

Новоиспечённая невеста происходила из рода столь же древнего и многострадального, как сам Лопушанск. Основанное в средние века любившим дальние и опасные путешествия румынским князем Эмилем Лопушаном на перекрёстке торговых путей из Гагаузии в Якутию, поселение мигом расцвело и стало зажиточным. Этим оно навлекло на себя бесконечные набеги искателей лёгкой наживы. Последние так разграбили город и его окрестности, что упадок ощущался здесь до самого последнего времени, пока по вертикали власти не спустили молодого хозяйственника с дипломом Лондонской школы муниципального управления. Первый год посланец федерального центра втихаря пускал скупые мужские слёзы и беспробудно пил. Второй – лечился у ведуньи от алкогольной зависимости и вёл дневник наблюдений. А на третий – стал мыслить позитивно, женился на местной ядрёной девке, после чего окончательно взял себя в руки и навёл ими почти образцовый порядок, чем восхитил электорат, признавший назначенца своим в доску. Ну да мы отвлеклись.