Олег Бобров - Ветры Баянкола

Вот наконец и привычное для него место, в нише старой стены. Примостившийся рядом с ним, дервиш, вдруг едва слышно сказал- От тебя ждут ответа.. И тихо ответил человек дороги, едва сдерживая судорогу в горле-Кочевники уходят через 4 Луны, стража у арка меняется три раза в ночь

Бродяга довольно оскалил редкие зубы – Якши, чок якши, Кара-Хожа. Я сейчас уйду, пока не закрыли ворота стражи. Тебе приказано уходить через 8 ночей., когда начнут высыпать звезды, спутники людей дороги.

И с бессильной яростью смотрели в спину ему глаза Магира. Он отдал бы все на свете, что бы этот страшный вестник не добрался до покоев зловещего старика Дахира. Веселое утро разбудило город, звучно закричали водоносы, заспешили на рынок торговцы и ранние покупатели. Магир безучастно сидел у стены, и тоска, лютая тоска, застыла в его глазах. Голос Алимы ударил его в самое сердце – Кара-Хожа. Пойдем со мной. Апа сказала, что, мы, наймем тебя работником. Она еще назвала тебя «Ашьяб Чашм» и «Ашьяб Хаар.» – старые волосы и старые глаза. Она сказала, что, ты, очень славный и не пристало тебе слоняться бездомным бродягой под открытым небом, и много горя в сердце твоем. Послушно, словно ребенок, встал человек дороги и не чувствуя ног, пошел вслед за беспечной девой, мысленно проклиная судьбу и себя самого..

Магир трудился в доме вдовы Зейнаб не покладая рук.. Он мучил себя работой. Мысленно, он, проклинал летящие дни.. Зеленоглазая дева быстро порхала по маленькому уютному домику, двору, оглашая воздух смехом.

И отворачивался, стискивая зубы, Магир. А Зейнаб тихо и ласково окликала его порой – Кара-Хожа! Да благословит тебя Аллах! Ожил с тобой дом наш! Прошло 6 дней. Магир, с тоской и растущей тревогой, смотрел на запад. Давно ушли в Коялык кочевники, город беспечно жил, гулял, торговал, наслаждался солнцем. Наступил вечер 7 дня. Человек дороги сидел у огня, разведенного во дворе. Алима, тихонько подкравшись, коснулась его плеча – Кара- Хожа, почему, ты, не спишь? Посмотри какие славные звезды. Апа говорит, что через неделю будет совсем жаркая погода! И, мы, поедем в горы, к озеру! Туда к отрогам. А, ты, с нами вместе.» Магир до хруста сжав кулаки, кивнул головой. Едва забрезжил рассвет, он, был уже на ногах. Старуха – вдова, приветливо поздоровавшись, хлопотала у очага. И сквозь зубы произнес Магир – Алима говорила, что через 7 дней, вы, поедете в горы, к озеру? Зейнаб кивнула – Если будет милость Аллаха! Конечно, там так славно, такая прохлада! А, ты, поедешь с нами Кара-Хожа? Клокочущий, гортанный, голос прохрипел в ответ – Апа, уходите сегодня же! Берите то, что можете унести!! Только, во имя Аллаха, сегодня!. И изумленно обернулась к нему хозяйка – Сегодня?! Да ведь мы не успеем собрать ничего! Алима ведь уже взрослая! Почему сегодня?! О чем ты говоришь, Ашьяб Хаар!

Медленным взглядом обвел стены дома черноглазый работник и ничего не ответив, пошел по дорожке в сад, спотыкаясь словно пьяный. Пролетел день, спустился вечер. Гости и купцы, бродяги и торговцы, покидали город, спеша в дорогу, надеясь до полной тьмы пройти горные перевалы. С ними уходил черноглазый бродяга, закутанный в рваный халат. Вот город уже почти растаяв вечерней дымке. Караванщики стали на ночлег. Весело затрещали ветки в кострах, забулькало варево в походных котлах. И лишь, высокий, черноглазый странник не прикоснулся к еде, не подошел к огню, уткнувшись лобом в огромную чинару, он, стоял словно изваяние, что – то бормоча себе под нос.

На рассвете, стража, охранявшая караван, шарахнулась прочь от черного всадника на коне, молнией пролетевшего по становищу и счезнувшего в утренней дымке. Почему то мокрым был ствол старой чинары. Всадник гнал коня туда где сверкали огни пожарища и тянуло дымом. Страшен был вчера еще веселый город: тела убитых деловито стаскивали в кучи, воины обшаривали трупы, вырывая друг у друга, то что казалось ценным. На площадь сгоняли тех, кому суждены были колодки рабства. Стрелой влетел человек дороги на такой знакомый двор. И не узнал… Все было разграблено, смято и растоптано. У порога лежало тело Зейнаб. Рука ее, сжимала старое, видимо, еще дедовское копье, наконечник которого был окровлен. Тут же валялись тела двух заколотых ею воинов.

А чуть в стороне, он, увидел полуобнаженную Алиму. Ее густые волосы были разметаны по земле, зеленые глаза неподвижно смотрели в небо. В груди ее торчал нож. Видимо поняв что ей суждено стать добычей победителей, она, предпочла смерть. Сильные пальцы Магира погладили ее по голове и закрыли глаза, положив на веки два медных гитрифа. И без стона и слез, опустился на колени человек дороги, творя молитву. Он, раскачивался в безрассудном бешенстве и вдруг протяжно завыл, словно раненый волк. В ужасе шарахнулись от него, сбивая друг друга, воины, искавшие во дворе вдовы, поживу… Старый Дахир, вошедший в город, вместе с обозом, деловито сидел в опустевшем дворце правителя, когда поступью безумного вошел туда Магир. Встретились глаза. Холод прошел по спине старика, потому что волчьи огни плескались в зрачках Магира. Седые пряди выбивались из под дорожной шапки. Тихо заговорил старик, незаметно, делая знак стражам стать за спиной бродяги – Магир. Ты, достоен награды. Ты, все сделал так как суждено было волею Аллаха! Награда любая ждет тебя! Ну же, проси.. ты, заслужил.

Надтреснутым колоколом ответил ему Магир – Там сейчас. Стаскивают убитых …в одну яму. Тут, рядом, во дворе..вдова и ее дочь. Я хочу похоронить их сам. И что бы никто не подходил к их могиле.!!! Клянусь Аллахом! Я перегрызу горло любому, если кто – то осмелиться прикоснуться к ним! Кивнул старый Дахир – Похорони их сам, по милости Аллаха, пусть упокоятся их души! В небольшом овринге, в скалах, Магир развел огонь. Бережно, словно боясь разбудить, он, опустил в него два женских тела. Когда лишь зола напоминала о людях, так рано ушедших к предкам, он, набрал в огромную ладонь горсть пепла и дунул..Ветер подхватил то, что совсем недавно было Зейнаб и Алимой, и стремительно кружа, понес по долине. Мертвыми глазами смотрел на мир человек дороги, воткнув в землю клинок и шепча молитву. Стояла ночь..Старый Дахир, задумчиво пощипывая жидкую бороду, вел не спешную беседу с Арбилем.

– Человек дороги выполнил все. Это ты видишь сам, о повелитель. Его разум помутился на время. Он взял в награду тела двух женщин. Старухи и девчонки. Может он так хочет заслужить хоть какую то милость неба?!

Встревоженно перебил его Арбиль – Не опасен ли он в безумии своем. Ведь когда Аллах лишает разума, человек становится бесстрашен. Ему нечего терять. А безумцы легко умирают! Сухая старческая рука подвинула чашу с вином и сделав глоток, ответил зловещий старец – Нет..Его разум вынесет это. Вот теперь, он стал настоящим волком – одиночкой. Он похоронив тех, кто был дорог, потеряет жалость. Она уйдет из сердца, как вода из треснувшего кувшина. А вот ненавидеть нас, он теперь будет. Клянусь Аллахом, будет! И радость от этого всходит в сердце моем!