Юрий Гилерович - Страницы жизни

Заводилой мужской части группы почти всегда был Боря Лейкин. Внешне неприметный, лысоватый, острый на язык, любимец группы он чем-то напоминал нынешнего Жванецкого. Я сошелся с ним на втором семестре второго года обучения, когда мы изучали курс «Теплотехники». Курс этот нас мало интересовал, поскольку был не главным в программе специальности, но очень нудным в плане изучения всех этих «циклов Карно» и дизеля, который не работал, а был лишь наглядным пособием. Предполагалась сдача зачета по пройденному материалу.

Вместо того чтобы разбираться во всех тонкостях сей дисциплины мы с Борисом сначала заглянули ко мне домой в поисках чего-нибудь съестного. Так как наши родители были в командировке, то кроме початой бутылки вина ничего путного в буфете обнаружить не удалось. Аналогичная картина повторилась и у него дома. Добавив еще долю спиртного, мы веселые и уверенные в себе отправились сдавать зачет. День был жаркий и нас изрядно развезло. Принимавший зачет Предтеченский был достаточно строгим преподавателем и перед нами уже выгнал несколько человек. Но нам было «море по колено» и мы готовы были отвечать на любой вопрос. Как отвечали, не помню, но факт, что зачет мы получили.

Вообще Борис являл собой исключительную живучесть. Так на экзамене по «Основам электротехники», который принимал В. Т. Терентьев, все задерживались у доски не один час, но Боря Лейкин умудрился отстоять шесть с лишним часов, так и не получив в тот раз удовлетворительной отметки.

Дома он тяготился семейной обстановкой и всегда стремился к самостоятельности. В полной мере он обрел ее после женитьбы, когда отец сумел организовать им комнату в коммунальной квартире на улице Пестеля. Бориного отца я знал достаточно хорошо. Владимир Семенович Лейкин был известен в судостроительных кругах. Он работал начальником отдела в «Невском ПКБ» (в бытность ЦКБ-17). Защитил обе диссертации (кандидатскую и докторскую), написал несколько учебников и закончил трудовую деятельность в качестве проректора Калининградского института рыбного хозяйства. Маму я никогда не видел. С младшим братом познакомился незадолго до Бориной кончины.

Зато я близко сошелся с его школьными друзьями: Пашей Власовым, Борей Овсиевичем; женой Инной, ее мамой Ниной Ивановной, отчимом, братом. В этой компании мы проводили чудесные вечера в маленькой комнатушке на улице Пестеля, а потом в кооперативной квартире на проспекте Науки, куда Борис перебрался всей семьей вместе с родившейся дочкой Юлей.

После окончания института Борис распределился на завод «Электросила». Первой его работой была разработка и испытание приводов для АПЛ 627 проекта, которые легли в основу кандидатской диссертации. Он ее успешно защитил в 1965 году. Потом была поездка в Индию и другие разработки отечественных электроприводов. Как начальник сектора Борис сколотил очень дружный и работоспособный коллектив.

Я много времени проводил вместе с Борисом. Богатый производственный опыт, защищенная диссертация располагали к тому, чтобы советоваться с ним по многим вопросам; порой мне нужно было просто выговориться. Я бы сказал, что в известной мере Борис был моим «духовным наставником». Наша дружба переросла в дружбу наших семей. Ранний уход Бориса из жизни был огромной потерей для всех нас.

Среди мужской части нашей группы выделялись Саша Носков и Виталий Колдаев. Эти ребята были старше, женаты и посему находились как бы вне общего внимания. По окончании института, Саша работал в «Невском ПКБ», Виталий – в последние годы в 10 отделении ЦНИИ «Аврора». Витя Семенов и Витя Гусев, приезжие, не-ленинградцы были по натуре большие трудяги и всегда поддерживали общие мероприятия. После окончания института работали один в Загорском институте автоматики, другой на филиале завода «Электросила» в городе Великие Луки.

Леня Дружинин очаровательный толстяк, дружелюбный и добродушный был всегда и со всеми ровным в отношениях. Сначала его распределили в ЦКБ-55. Но он не захотел трудиться в организации Судпрома и перевелся на свой родной Обуховский завод. С тех пор следы его затерялись.

Сережа Грудзинский чернявый, интересный парень, любивший порассуждать и пофилософствовать. На втором курсе его коронным выступлением было: «Всех баб не переебешь, но стремиться к этому надо». С этим он приставал к каждому из нас. Характерно, что до 30 лет у него не было ни жены, ни девушки. Он пытался «подбивать клинья» к Оле Вовулиной, но неудачно. Правда, в поединке с Шереносом показал себя рыцарем, выступившем за честь Ольги.

Шеренос Александр появился в нашей группе на пятом курсе. По какой причине его отчислили из Высшего мореходного училища, не знаю. Жил он в поселке Рахья. Производил впечатление задиристого, активного парня, демонстрировавшего свои познания в области электродвижения судов, приобретенные при работе под руководством д. т. н. А.Б. Хайкина. Я уже говорил о его странных манерах ухаживания за Олей Вовулиной. Они проявились и позже, достаточно сказать, что его головой была разбита стеклянная входная дверь ресторана «Октябрьский» при выносе тела по завершении прощального вечера в связи с окончанием института. Потом мы работали вместе в ЦНИИ им. Крылова. И там он чудил. Где-то в 70-х годах я встретил его, но он по-прежнему куда-то несся занятый очередной идеей.

Женю Иванова и Валеру Разбитскова «объединяло» заикание. В институте они оба заикались, но потом это прошло, и только сейчас Валера пожаловался, что после осложнений на сердце снова появились проблемы. Разбитсков, как и я, пришел в группу на втором курсе с вечернего факультета. С ним мы проводили каникулы на юге, в Ялте, но он тогда уже сошелся со своей будущей женой, однокурсницей из параллельной 446 группы, Милой Кошелевой. Отработав положенные три года в ЦКБ-55, Валера перешел на «Атоммаш» в родном городе Колпино. Сейчас мы поддерживаем связь друг с другом в основном по интернету. Я делюсь с ним интересными известиями, которые присылает Галя Филипенко из Москвы, а он – информацией из Канады от нашей однокурсницы Тамары Чулковой.

Женя Иванов простой в обращении, отзывчивый на любые просьбы. Его любили всегда и все. Близко меня судьба свела с ним в ЦНИИСЭТ, не по работе, а через нашего главного инженера Г. И. Китаенко. Женя считался учеником Георгия Ивановича, а я всерьез занимался подготовкой и организацией защиты докторской диссертации Китаенко. После защиты Г. И. Китаенко прошел по конкурсу на заведование кафедрой «Охрана труда» в ЛЭТИ. Ему очень нужен был помощник, на которого можно было опереться и которому предстояло разгрести «авгиевые конюшни» и болото, какое являла тогда кафедра. Георгий Иванович предложил это нам обоим, но в конечном итоге выбрал Женю. Думаю, что он поступил правильно. Женя внес здоровый дух на кафедру, сделал ее работоспособной, обеспечив договорными заказами, пользуясь своими связями с ВМФ. Вместе с Китаенко практически изменил направленность кафедры. Он написал ряд пособий, защитил диссертацию, подготовил целую плеяду учеников.