Юрий Гилерович - Страницы жизни

В итоге я после сдачи предметов, на которые отличались программы дневного и вечернего отделений, был зачислен на второй курс в 441 группу факультета ФЭА по специальности Электрооборудование и электрификация судов. Таня Жемчужина – в 432 группу факультета ФЭП, Вова Солдатов – 446 группу факультета ФЭА; потом он перевелся в другой институт. Женя Мительман оказался на своем любимом Электрофизическом факультете. Ира Торопова не стала сдавать дополнительные предметы и перевелась на первый курс. С Ирой Тороповой (Сабадашевской) и Аллой Вахтиной (Смирновой) впоследствии мы оказались в ЦНИИ СЭТ (Центральный Научно – исследовательский институт судовой электротехники и связи), где проработали вместе многие годы.

Сложнее сложилась судьба Эдика Зильбермана. Исключительно талантливый парень, он увлекался всем и радиотехникой, и писательством, и режиссурой. Весной 1955 года он подпадал под весенний призыв в армию. Дабы избежать этого уехал в Рязань и поступил в Рязанский радиотехнический институт, где работал его брат. В мои приезды в Рязань к Лене я пытался отыскать его, но все время не успевал. Только разыскал его адрес в Рязани, а он уже в Москве в Московском Энергетическом институте (МЭИ). Нашел его комнату в общежитии МЭИ, но там меня ждали только афиши театра, с которым он уехал на гастроли.

Позднее видел на экране телевизора ссылки на него, как редактора и автора молодежных передач. Далее его следы потерялись.

Для того, чтобы учиться на вечернем факультете необходимо было работать. В первый момент поступления, для получения справки отец договорился об этом в Телефонстрое, а с октября я пошел работать «учеником надсмотрщика» на Петроградский Телефонный узел. На меня возлагалось поддержание безаварийной работы источников электропитания, необходимых для функционирования оборудования телефонной станции. В состав источников питания входили электромашинные агрегаты для зарядки аккумуляторных батарей на 24 и 36 вольт, распределительные щиты с аппаратурой защиты, сигнально-вызывной агрегат на 127 вольт и другое оборудование. Кроме этого обслуживанию подлежала вся электросеть телефонной станции.

Моим наставником и учителем был начальник аккумуляторного отдела Владимир Яковлевич Грассман. Замеры плотности электролита в аккумуляторных банках, долив электролита, контроль работы электромашинных агрегатов оставляли достаточно свободного времени у надсмотрщика. Однако у меня его не было. Мой учитель постоянно тренировал меня во всем, что определяло специальность электрика. Я часами занимался слесарными работами, осваивая такие операции, как выпиливание квадрата по угольнику, работой шлямбуром, прокладкой скрытой электропроводки, осваиванием техники безопасности.

Все эти уроки не прошли даром. Я с успехом применял их в последующие годы при организации электропроводки в домашних условиях. Владимиру Яковлевичу за все это я признателен на всю жизнь. Это был настоящий учитель. Электрик старой формации со специфическим подходом к различным вопросам. Он считал, что в основе должно лежать не только знание предмета по книжному описанию, но и познание его непосредственным ощущением. Помню, когда я уже освоился с составом, назначением и функционированием оборудования, он подвел меня к силовому щиту постоянного тока и предложил, чтобы я взялся руками за разно-полярные электрические шины. Страшно было, а он говорит: «Что чувствуешь?». Первый удар током, а потом жжение. «Теперь ты понял, как ведет себя постоянный ток, а сейчас сравним эти ощущения с переменным током». Подошли к сигнально-вызывному агрегату. «Бери в руки фазные клеммы агрегата». Я расхорохорился: «Подумаешь 36 вольт». Положил руки на фазные клеммы – трясет. «Понял разницу, а теперь смотри на вольтметр». На вольтметре 127 вольт.

1 сентября 1955 года я пришел на учебу на второй курс в 441 группу. Близкое знакомство с однокурсниками произошло не в аудитории или перерывах между лекциями, а в общежитии ЛЭТИ на 2-м Муринском проспекте. Первые годы было принято вечером съезжаться туда на танцы, тем более что там обитала половина нашей группы: Витя Семенов, Витя Гусев, Таня Шорохова, Лиза Искина, Тамара Коржупова (Пирхал), Алла Архиреева, Тамара Ермилова (Курочкина), Валера Ильевский, Саша Куриленко.

Как только я вошел в зал, меня подхватила Рита Пфейф, староста нашей группы. Она была поразительно легка в танце и должен сказать, что стала практически постоянным моим партнером. Рита, Люда Павлова и Надя Сычева образовали ядро группы, вокруг которого вращалась большая часть студентов-ленинградцев и некоторых иногородних, примкнувших к ним. Это были Саша Куриленко, Валера Ильевский, Тамара Коржупова.

Первая моя студенческая вечеринка состоялась на квартире у Риты. Было это по случаю праздников 7 ноября. Любопытно, но для меня это был день, когда я впервые попробовал вкус водки. Наше отношение к алкоголю станет вполне понятным, когда я скажу, что во время одной из загородных поездок, купив бутылку шампанского, мы пытались открыть ее с помощью штопора.

Зимние каникулы мы проводили вместе в нашей студенческой компании выездами в Петродворец и Комарово. Все наши домашние встречи обычно проходили на квартирах у Риты или Нади Сычевой. Обе их мамы, Вера Васильевна и Вера Петровна, были исключительно добродушными и хлебосольными женщинами. Они с удовольствием принимали нашу компанию.

Рита пришла в институт после окончания с красным дипломом Судостроительного техникума. Она не отличалась особенной красотой, но была очень милой и женственной. Ей были присущи хозяйственность, наследованная от мамы, строгость и пунктуальность и то же самое время жизнерадостность и веселость в хорошей компании. Все эти качества и были определяющими при выборе ее как старосты группы. Борис Иванович Норневский, наш заведующий кафедрой, бывая у нас дома, говорил, что лучше Риты жены не найти. По распределению Рита была направлена на «Электросилу», где проработала честно до самой пенсии.

Наши отношения с ней носили исключительно дружественный характер, каковыми являются и сегодня. Зимние каникулы мы проводили вместе в нашей студенческой компании с выездами в Петродворец и Комарово. Я с удовольствием бывал с Ритой в Токсово, помогая обустраивать дачный участок, который выделили ее отцу в дачно-строительном кооперативе. Вместе с Ритой мы организовывали все встречи однокурсников в ресторанах гостиниц «Россия», «Нева», «Ленинград» по случаю 5,10,20-летия окончания института. В 1961 году, когда я оказался в Туберкулезном санатории в Сосновом Бору, в 100 км от города, Рита была одним из немногих, кто навестил меня там.