Юрий Гилерович - Страницы жизни

Этот же год был и годом работы над дипломным проектом. И здесь меня опять «опустил на землю» Владимир Васильевич Бедин. Зачем сказал он гоняться за журавлем в небе, когда все, что ты делаешь на кафедре сейчас готово к практическому внедрению и представляет собой очень интересный материал. Я внял его советам и с головой ушел в работу. Темой дипломного проекта была выбрана «Разработка синхронного генератора повышенной частоты 200 Гц для лесной промышленности». Для этой цели, по выполненным мной расчетам, на Курском электромеханическом заводе, был изготовлен генератор, в котором ротор был набран из обычных листов электротехнической стали. Листы с повышенной коэрцитивной силой, устанавливавшиеся в роторе генератора для использования системы Юдицкого, были удалены

Потребовалась поездка в командировку для консультаций на головной завод в город Баранча на Урале. Там я познакомился с замечательными людьми: главным конструктором судовых электрических машин серии МСК Артемом Эммануиловичем Кравчиком, разработчиком систем возбуждения Германом Александровичем Черменским. Почему я говорю «замечательными» надо иметь в виду, что это Урал, а не столичный город, и я простой студент, отвлекающий серьезных людей от их работы на свои частные задачи. Для изготовленной на заводе машины без листов с повышенной коэрцитивной силой в роторе, я разработал ТАФК с емкостным компаундирующим элементом, обеспечивающий надежное самовозбуждение генератора, и повез его в Курск на испытание в реальной системе.

Поездка в Курск заслуживает особого внимания. Курский электромеханический завод, куда я ехал, располагался в местечке Свобода. Это в 30 километрах от Курска. Размещался завод в старинном монастыре. На картине И. Е. Репина «Крестный ход в Курской губернии» представлен момент шествия из Курской обители в этот монастырь. После войны монастырь был частично разрушен и использовался для размещения оборудования, вывезенного из Германии по репарациям. В нем и было организовано производство электрических машин для лесной промышленности, а также малогабаритных электростанций для Министерства обороны, предназначенных для выброски на парашюте.

Вылез я на станции Свобода, в руках трансформатор весом 25 килограмм, а до завода километров двенадцать. Зима в тот год установилась рано. Кругом степь и никакого жилья. К счастью подвернулся мужик на санях, который за какой-то надобностью приезжал на станцию. Он то и довез меня до завода. Разместили в доме для приезжих, накормили наваристыми щами, а это было великолепно, так как в Курске (да и по всей России) с питанием было не густо. В ход вместо говядины шла конина.

Отдохнув, я пошел на завод знакомиться с производством. И здесь меня тоже ждали сюрпризы. Единственным специалистом с высшим образованием на заводе был Главный инженер, которого незадолго до этого прислали из Москвы с Прожекторного завода. Технологом и конструкторами были девушки, выпускницы Курского электромеханического техникума. Рабочие – жители окрестных деревень. И при этом какая наблюдалась чистота, какой порядок, какая организация производства! Надо учесть и тот факт, что в течение минимум трех месяцев в году, когда разливался Сейм, завод был отрезан от большой земли. На заводе меня приняли доброжелательно, испытания прошли успешно и я счастливый и довольный полученными результатами вернулся в Ленинград.

Дальнейшая работа над дипломным проектом носила чисто оформительский характер и, наконец, защита – вершина учебного процесса. Защита прошла успешно; о ней написано в многотиражке ЛЭТИ, в выступлении по Радио. Ощущения, что я на вершине славы. А вот и заветные корочки. Казалось, открылись новые горизонты. На кафедре меня ценят, всячески поддерживают; только и работать. Но жизнь бывает не только белой полосой.

Пришел час распределения на работу. Борис Иванович предлагает остаться работать преподавателем на вверенной ему кафедре, и я уверен, что все так и будет. Человек предполагает, а жизнь располагает. На заседании комиссии по распределению я узнаю, что направлен на работу в ЦНИИ им. акад. А. Н. Крылова. Борис Иванович говорит, чтобы я не соглашался, и просить распределения в любое судостроительное ЦКБ. «Оттуда мы тебя вытащим!». Всю войну Норневский проработал в этом НИИ и имел стойкие предубеждения против работы в нем. Однако встает Заместитель директора по кадрам ЦНИИ Крылова, Аристов и предъявляет членам комиссии «бумагу», согласно которой Институт имеет право отбирать любых выпускников по-своему усмотрению. Выбора нет, приходится соглашаться. Так закончился мой первый этап пребывания в ЛЭТИ.

Как я уже писал, моим просьбам комиссия по распределению молодых специалистов не вняла. Присутствующий на заседании Заместитель директора ЦНИИ им. Крылова, Аристов встал и продемонстрировал бумагу, по которой согласно Постановлению Совета Министров СССР институт имеет право отбирать тех выпускников, которых сочтет нужным. Такими оказались я, Сережа Грудзинский и Игорь Граблев. Тогда мне это показалось странным: все трое с фамилией на «Г», уровень оценок у всех разный, роль «5 пункта» не видна. И лишь спустя много лет, когда я работал над проектом ледокола-лидера, Главный конструктор проекта, Горбунов Борис Александрович, разъяснил, что в Судпроме всегда существовала незыблемая система отбора специалистов, в основе которой лежал алфавит.

Началась новая страница в моей жизни. Я стал сотрудником 53 отдела ЦНИИ им. Крылова, начальником которого был Валерий Георгиевич Павлов. Отдел занимался разработкой автоматики для корабельных и судовых систем. С Игорем Граблевым мы оказались в одном отделе, но в разных секторах; Сережа Грудзинский попал к электрикам. Первоначально отдел размещался на канале Крунштерна, на территории Новой Голландии, а в сентябре все переехали на Суворовский проспект 51, где до войны было ЦКБ-17. На целых пять лет Суворовский стал моим родным домом. Здесь появились новые друзья, новые направления в научной работе, перипетии в производственной деятельности.

Сектором, где я начал работу, руководил Дмитрий Васильевич Бушенин. В нем мало чего было от научного работника. Он больше напоминал человека от станка, но по жизни был добрым и всерьез в отношения в коллективе не вмешивался. Опирался в делах на конструктора Володю Шибаева и двух чертежниц-копировщиц: Лилю и Ларису. Научное направление сектора – разработка приводов системы управления и защиты (СУЗ) реактора.

В секторе работали два инженера-механика, кончившие Кораблестроительный институт и пришедшие на работу годом ранее: Саша Аннопольский и Игорь Торчаловский. Ребята с прекрасной инженерной и математической подготовкой. Саша – высокий, стройный, черноволосый парень с хорошо поставленной речью претендовал на научного работника всем своим поведением. Игорь, в противоположность ему невысокий, лысоватый, подвижный очкарик был прекрасным исполнителем технических задумок.