Владимир Невский - Майское безумие

С женщины вмиг слетели остатки сна. Она приободрилась, встрепенулась и даже, как могло показаться, стала выше ростом.

– Давай, веди ее в избу. Сейчас постель приготовлю, – и она поспешила в дом, включая по ходу свет и в сенях, и на крыльце. Слава не без особых усилий вытащил девчонку из машины и занес в дом.

– О, Господи! – бабушка осенила себя крестным знамением. – Спаси и сохрани! Так, клади ее осторожненько. – Присев на краешек кровати она стала осматривать жертву насильника. – Как же земля носит таких изуверов? – и обернулась к внуку, словно тот знал ответ.

Слава через бабушкино плечо при ярком свете разглядел девчонку внимательней. Да, подонок порезвился вволю. Такое совершить мог только либо умалишенный, либо человек с явно выраженными маниакальными наклонностями. Все тело девушки напоминало одну сплошную рану: синяки, кровоподтеки, ссадины, укусы сменяли друг друга, не оставляя ни сантиметра живого места.

– Ну, что встал истуканом! – резкий голос бабки вывел его из ступора. – Иди, затопи баньку. Там и вода набрана, и дрова приготовлены.

Слава тряхнул головой, скидывая оцепенение, и поспешил во двор. Зрелище было не для слабонервных. Он растопил печку в бане и присел рядом на корточки. Смотрел, как быстро занялись сухие дрова. Грелся потому, как его начал бить озноб. Толи от холода, толи от пережитого за последние часы. В избу вернуться он не спешил. Бесцельно бродил по двору, сидел на завалинке, подбрасывал дровишек в бане. Вот уж и восток заалел, и банька подоспела.

Бабка суетилась около стола, на котором были разложены разные травы, источающие букет ароматов. Что-то шептала себе под нос, заговоры или молитвы, грустно качая головой. Девушка уже вышла из оборочного состояния, но никак не реагировала на происходящее. Большие карие глаза были пусты и бессмысленны. Слава успел подумать: «А не сошла ли девочка с ума?»

– Баня готова, – шепотом сообщил он.

– Вот и хорошо, вот и ладненько, – бабка оторвалась от своего занятия и обратилась к внуку. – А теперь слушай меня очень внимательно и запоминай, а лучше запиши. Вот эту траву положишь в чугунок ровно через один час, поставишь на плиту, на медленный огонь, и будешь каждые десять минут помешивать. Еще через полчаса добавишь вот эти травки и корешки и, уже не мешая, закроешь плотно крышкой. Пусть все кипит ровно тридцать пять минут. Выключишь, снимешь с плиты, крышку не открывай. И сразу приходишь за нами. Возьмешь вон то теплое одеяло. А я как следует, попарю девчонку. Все понял?

– Понял.

– Повтори! – грозно потребовала она. Слава повторил наказ слово в слово.

– Хорошо. Смотри, не перепутай!

– Она выздоровеет?

– Телом – да, а вот душою, – бабка как-то обреченно покачала головой. Оно и понятно. Пережить такое!! – Давай, неси бедняжку. И положи сразу на полок.

Слава вновь подхватил девушку на руки и осторожно вынес из дома, на что она никак не отреагировала.

Потом целых два часа он беспорядочно бродил по избе, постоянно кидая взгляды на ходики и сверяя со своими часами. Боялся, что сон одолеет его. Кофе у бабушки, конечно же, не было, приходилось частенько умываться холодной колодезной водицей.

– Институт сегодня пролетает, – говорил он громко сам себе. – Это совсем пустяки. Разговор с Борисом тоже откладывается. А вот это уже не есть хорошо. Но ничего, вот приеду в Городище, и сразу к нему домой. Там и поговорим. А что это я, решил как-то сразу отдать шанс Борьке. Не все же, в конце концов, измеряется деньгами. Да и сердцу не прикажешь, кого любить, кого игнорировать.

Непомерно долго тянулись это сто двадцать пять минут. Но все же и они отправились в прошлое. Захватив теплое одеяло, Слава поспешил во двор, к бане. Девушка сидела в предбаннике, укутанная, как мумия, в простыню. Распаренная, разрумяненная, но с тем же отсутствующим взглядом.

– Давай, неси ее в переднюю. Укутай только хорошенько, нам простуда совсем ни к чему. А я пока постель справлю, – и бабка, несмотря на прожитые годы, легко потрусила домой.

В который раз Орешкин все так же бережно подхватил девчонку на руки и пошел следом за бабкой. А та уже успела застелить кровать свежим бельем и процедить свое зелье. Положив девчонку на кровать, Слава вернулся в заднюю половину избы. Минут через десять к нему присоединилась и бабка, прикрыв за собою аккуратно дверь

– Теперь она проспит не меньше суток. А уж дальше посмотрим. Устал, внучок?

– Кофе бы.

– Сейчас я тебе отвар сделаю, лучше чем ваш кофе взбодрит. И сон как рукой снимет, и от усталости следа не останется. – Она суетливо бросилась к плите. Встрепенулась:

– А у Вики на лопатке наколка. Толи змея, толи дракон. Цветная.

– У какой Вики? – не сразу сообразил Слава. Бабка только кивнула на закрытую дверь. – А! – махнул устало рукой. – Не обращай внимания. Это сейчас модно.

– Модно? – удивилась пожилая женщина. – Это что за мода такая? Что же получается? Сейчас все украшают свое тело тюремными татуировками?!

Славе совсем не хотелось лезть с объяснениями, и он просто промолчал. Бабка поставила перед ним большой бокал с приятно пахнущим отваром.

– Может, покушать хочешь?

– Нет, спасибо, – напиток и на вкус оказался приятным, чуть терпким.

– Как живешь-то, Ярик? – бабушка села напротив, подперла голову руками.

– Да ничего, вроде.

– Может, денег надо?

– О, нет! Я ведь на работу устроился.

На что бабка всплеснула руками:

– А учеба?

– Учебу не брошу, не волнуйся. Сейчас так многие живут, и работают, и учатся. Все нормально. Все хорошо.

– Ну, слава Богу!

Отвар действовал сказочно. Тепло разлилось по всем клеточкам и жилам, но при этом усталость и желание уснуть испарились. Наоборот, он ощутил невероятный прилив сил и бодрости. Был вновь готов на очередные подвиги.

– Поеду я, бабуль.

– Поезжай, Ярик.

– Приеду только в субботу, ближе к вечеру. Может, чего привести из города?

– Да у меня все есть. Ах, вот если только бананов. В наш магазин их почему-то редко привозят.

– Хорошо, – Ярик вспомнил бабкину слабость, улыбнулся. – А может, для Вики что надо?

– Ей ничего не надо. Я ее своими средствами подниму на ноги.

– Ну, и ладушки, – Слава чмокнул бабушку и покинул дом.

Борис ожидал встречи с Орехом с каким-то затаенным страхом и волнением. Понимал, что разговор получится тяжелым и, скорее всего, с предсказуемыми неисправимыми последствиями. Чувство потери просто дышало в лицо. Камнем преткновения, конечно же, будет Стелла. Классическая, такая банальная и затертая до дыр ситуация: любовный треугольник. Сколько написано, сколько фильмов снято, а единственно правильного и безболезненного рецепта, как выйти из этого лабиринта, так и не было найдено. Каждый треугольник уникален, самобытен и неповторим, требующий индивидуального решения.