Валентина Спирина - Девять жизней. Двенадцать месяцев

Когда витает образ над тобой,
Бываешь то задумчив, то печален,
Но длится лето яркой чередой,
Приход июля вовсе не случаен.

Несет он долгий и палящий зной
И чуть слышны манящие шаги,
А на закате краски далеки
Своей прозрачной, чистой глубиной.

Все вечера желанны и близки,
А поутру зеленые ростки
Росу роняют тонким ручейком.

Уносит вглубь темнеющих лесов
Забытый смысл в себе носимых слов —
Как он давно мне дорог и знаком…

Как он давно мне дорог и знаком:
Взошедший август – путь последний лета
И каждый шорох в сумраке ночном
Напоминает трепетно об этом

Но не найти безмолвного ответа,
Не ощутить весомости времён,
Где каждый миг уже определён
И до небес вся красота воздета.

Познав тепло – томись и ожидай,
А чувству лишь шепни: не исчезай,
Оставь внутри неизгладимый след.

Былое ведь нельзя разъединить,
Все дни сплелись в одну живую нить
И каждый месяц свой имеет цвет…

И каждый месяц свой имеет цвет —
В сентябрьский полдень пестрый и багряный
Блистает осень пламенем одежд
И мир вокруг столь яркий, воздыханный

Богатством красок дни напоены,
Доносит ветер шепот приглушённый,
То – голос давний, тайной окруженный,
Но как слова все нежности полны.

А время лист срывает за листом
И вслед за этим быстрым волшебством
Между ветвей все ширится просвет.

Чему цвести – тому и увядать,
Ответа лишь совсем не отыскать
Среди ушедших в неизвестность лет…

Среди ушедших в неизвестность лет,
Где исчезает каждое мгновенье,
Встает октябрь и утренний рассвет
Его чертой отметит появленье.

Как часты стали громкие дожди —
Седых небес прохладное творенье,
Но не приносят прежнего забвенья,
Роняя капли на своем пути.

Недель недавних не вернуть назад.
И множит шелест долгий листопад,
Скрывая взгляд за шумной пестротой.

Где восходить – там снова снизойти,
Но смысл былой уже не обрести
За новых чувств возникшей остротой…

За новых чувств возникшей остротой
Спешит ноябрь – последний штрих осенний,
Ему шепчу: не ускользай, постой —
В тебе – итог минувших воплощений.

Когда вокруг лишь серые тона,
Размытый контур осени дождливой
Витает в них – унылый, молчаливый,
Словно прощаясь за стеклом окна.

За годом год – все судьбы таковы,
А на деревьях больше нет листвы
И только снегу скоро ниспадать.

Но как же время приостановить,
Лишь на минуту память оживить,
Тепло и смысл пытаясь отыскать…

Тепло и смысл пытаясь отыскать,
Среди дорог заснеженных, пологих
Идет декабрь – с ним неба благодать
И рассыпает хлад объятий строгих.

Как приумолк озябший тёмный лес
Вдали такой покинутый, притихший,
Но все следы и тайны сохранивший
Двенадцати пронесшихся чудес.

И неизменно месяцев число.
Ведь чему быть – то и произошло,
Не повернуть уже былое вспять.

Душа, взметнувшись, чувство обретёт,
Приблизится неслышно Новый Год —
Вновь суждено лишь терпеливо ждать…

Вновь суждено лишь терпеливо ждать
И в полосе событий бесконечной
Томления никак не избежать,
Но предаваясь радости беспечной

Так иногда внезапно ощущать
Всю гладь полей, лучами обогретых,
Словно вернуться в прожитое лето
И в нем забытый облик отыскать.

Как долог строк волнующий рассказ,
Как все глубины памяти потряс,
Несет с непостижимой быстротой.

И скрытый возглас пусть в себе таит
Воспоминаний разноцветный вид,
Но только в сердце счастье приоткрой…

Но только в сердце счастье приоткрой,
Оно, подобно нити иллюзорной,
Влечет, зовет и тянет за собой
В тот уголок неведомо просторный

Где в небесах всегда царит закат,
От горизонта даль неотделима,
Там, где судьба лазурью возносима,
Творит светил немеркнущий обряд.

Но повидавшись – снова расставаться.
Хотя так сильно хочется остаться
В больших лугах любимого мирка.

Вот синева становится темней.
И ночь, и утро тоже будут в ней —
И вновь январь – и первая строка…

И вновь январь – и первая строка,
Перворожденье на пути моем,
Его пора мне с давних лет близка,
Словно благая весть сокрыта в нем.

Внезапно забываешься тайком,
Лишь облака плывут над головой,
Когда витает образ над тобой —
Как он давно мне дорог и знаком…

И каждый месяц свой имеет цвет
Среди ушедших в неизвестность лет,
За новых чувств возникшей остротой.

Тепло и смысл пытаясь отыскать,
Вновь суждено лишь терпеливо ждать,
Но только в сердце счастье приоткрой…

Мой Зимний день, мятущийся в снегах,
Позёмкой ветреной и свежестью морозной
Словно на миг застыл в моих руках
И год напомнил – прошлый, високосный.

А от снежинок слёзы на окне
Сомкнулись стужей вдруг в узор хрустальный
И, устремив взгляд в сумерки пристально,
Вновь улыбнулся мир седой Луне.

…Меж тем беспечный ветер у реки
Сухой травы колышит островки,
А солнце дни обходит стороной.

Размыт Зимы белесый силуэт,
Но в половодье отшумевших лет
Зыбь хмурая наполнится Весной…

Средь лоскутков Весны плывущей дымки
И вереницы птиц над мглой полей,
Во тьме возникшей лунной половинке,
Есть добродетель временных корней.

И в ней – предел всех действий и желаний,
Сурового мазка полутона,
Фрагмент кроваво – красного пятна
И светотень забывчивости ранней.

Зимы обуздан страждущий порыв,
Тепла решётку тонкую открыв,
Настала солнца дивная пора.

Полились трели памятного дня,
К себе гурьбой волнующей маня —
Оставлен стиль небесного пера…

Вновь слышу Лето – его дивный Зов,
И давний голос – яркий, незабвенный,
Что вторит эхом позабытых слов,
В объятьях жарких памяти нетленной.