Пётр Михеев - Крылья ангела

– Это невозможно, – с изумлением произнёс Раку.

Парень с фиолетовыми волосами стоял возле Хикору, приставив к его широкому горлу нож. У предводителя деболистов, смотревшего на окровавленное лезвие ножа, смешно скосились глаза.

– Сгинь, – кратко произнёс нежданный спаситель леди Анетты и её личного сопроводителя.

Хикору не пришлось повторять дважды. Упав на песок, он задом отполз от парня с ножом, а потом встал и побежал к своим людям, крича, чтобы они готовились к отступлению. Пока он бежал, все оставшиеся могли разглядеть на его спине огромную татуировку в виде чёрного трезубца с кольцом на пересечении.

Деболисты, в том числе Марта Гулио и Хикору, расселись по автомобилям. Прежде чем уехать, толстый предводитель выкрикнул, что это всего лишь отсрочка. Разгоняя облака песка, автомобили скрылись в направлении Киесроу, если он действительно существовал.

На дороге, не считая мёртвых тел и брошенных лошадей, запряжённых в телегу, остались только трое. Раку, тяжело дыша, взял револьвер в руки и прицелился в незнакомца.

– Это так нынче благодарят за помощь? – с иронией произнёс красноглазый. Он поднял руки, но сделал это скорее забавы ради, ибо приблизился к спасённым без всякого намёка на страх.

– Ничего личного. Я поклялся защищать леди Анетту ценой своей жизни, – с одышкой пояснил Раку. Жёлтая броня сохраняла его от пулевых ранений, но не сохраняла от боли.

– Кого?

– Леди Анетту.

– А ты, стало быть, джентльмен?

Раку не удержал смешка. Теперь, когда опасность была позади, он улёгся на дорогу.

– Тебе досталось. Останутся синяки от пуль, – заметил незнакомец. – Должно быть, девушка очень важная персона, раз из-за неё подняли столько шума.

Леди Анетта что-то прошептала, но её никто не расслышал.

– Не стоит благодарности, – сказал парень, предположив, что леди Анетта благодарит его.

– Я говорю, неужели ты ничего не чувствуешь после того, как убил этих людей? – с отвращением повторила леди Анетта свои слова. Раку сразу же поднялся с земли, поняв, что его расслабленность неуместна. Леди Анетта всегда была против жестокости. Убийство противело ей, даже если это враг, даже если это было совершено в целях самообороны. Она строго порицала убийство и никогда не прибегнула бы к нему, даже если на кону её жизнь.

А незнакомец убил не одного, а сразу трёх человек, и леди Анетта не могла оставить это просто так.

– Я вам обоим жизнь спас, – возразил юноша с фиолетовыми волосами, не подозревая о мышлении леди Анетты.

– И? Ты спас две жизни, но взамен забрал три. Даже с помощью простой математики понятно, что ты сделал большее зло. Я уже не говорю о том, что ты сотворил зло само по себе!

– У неё всегда такой взгляд на вещи? – удивился незнакомец, обращаясь к Раку. – А как насчёт того, что я разорвал цепочку убийств, которые они совершили бы, оставаясь в живых?

– Ты не знаешь, что они совершат в будущем. Так же, как и не знаешь, что сделаем мы.

– Ну, судя по твоей реакции, нет смысла ожидать от тебя ужасных вещей, – пожал плечами незнакомец.

Леди Анетта отвернулась от сомнительного спасителя. Откуда эти красные глаза, зачем эти фиолетовые волосы? Почему он был одинок в пустыне? Она ничего о нём не знала, кроме одного. В нём не было ни капли сожаления. Три тела в лужах крови, которая впитывалась в песок, а парня с фиолетовыми волосами это нисколько не смущало. Напрашивался один только вывод – он привык к такому, и это расстраивало девушку.

– Раку, – печально произнесла леди Анетта, – их надо похоронить.

Солнце опускалось за горизонт, спрятавшись за западным нагорьем, и оранжевый мрак, будучи неотъемлемой частью настоящего заката, на пару часов сделался естественным природным явлением. Парни заканчивали закапывать тела лопатами, которые нашлись среди прочего добра в фургоне. Поначалу Раку принялся за работу один, но потом к нему присоединился и незнакомец. Пока они трудились, леди Анетта стояла возле лошадей и поила их искусственной водой, поглаживая их по красивой блестящей коже. Она почти вернулась в прежнее состояние, но руки продолжали дрожать. Причиной тому был не страх, но душевные раны, которые снова открылись в ней. С ней уже давно не случалось подобного, и она считала, что страхи прошлого уже давно развеялись. Но она ошибалась.

За время работы Раку успел сдружиться с незнакомцем. Личный сопроводитель леди Анетты чувствовал себя в долгу перед ним, ведь если бы не он, то Раку был бы мёртв, а леди Анетта – на пути своего поражения. Раку не выполнил своего долга и не защитил леди Анетту, поэтому у него были все причины проникнуться уважением к тому, кто избавил его от позора.

Когда с похоронами было покончено, трое путников уселись в телегу передохнуть.

– Какое совпадение, леди Анетта, я ведь тоже направляюсь в Киесроу. Не переживайте, Раку мне всё рассказал. Я ведь не сразу понял, с кем имею дело. Надо же, та самая леди Анетта, о которой столько разговоров! Я и не мечтал встретить вас. Но судьба – странная штука. Зовите меня Дьерро.

Было решено дальше ехать на одном из оставшихся автомобилей. Так было быстрее и безопаснее. Раку и Дьерро отстегнули лошадей от повозки и отпустили их на свободу.

– Интересно, что такие люди, как вы, могли забыть в таком городе, как Киесроу? – поинтересовался Дьерро.

– А что не так? – спросил Раку.

– Ну, как сказать. Киесроу – логово деболистов. Принимая во внимание ваши, мягко говоря, противоположные взгляды на жизнь, трудно представить, что вы едете туда просто так. Должна быть очень веская причина.

Раку вопросительно посмотрел на леди Анетту.

– Меня попросили навестить больного ребёнка, – недовольно поведала леди Анетта.

Дьерро присвистнул.

– Что-то не так? – осведомилась девушка.

– Нет-нет, всё так, – поспешил успокоить Дьерро. – Просто, когда дело касается Киесроу, ожидаешь, как бы сказать, более глобальной причины, например, истребления деболистов.

– По-вашему, больной ребёнок – не глобальная причина?

– Абсолютно ничего против детей не имею.

– А что вы забыли в Киесроу?

– Прошу, обращайтесь на «ты». Я еду навестить своего старого знакомого.

– Вот уж не думала, что это называется глобальной причиной, – съязвила леди Анетта. В то же самое время ей стало не по себе. Ей очень не нравились слова «старый знакомый».

– Я тоже представлял тебя более… смиренной, что ли. Во всяком случае, до сегодняшнего дня леди Анетта была для меня скучной особой, правильной во всём и поверхностной, что-то вроде «это хорошо, это плохо, давайте любить друг друга, я за мир во всём мире», – Дьерро изобразил карикатуру на праведность. – Ты не без этого, конечно, но я рад, что в большей степени ошибался.