Евгений Гатальский - Сочувствую ее темным духам… 13-21

– Надо бы сходить на его бои, – внезапно для себя выпалил Майкл. – Как нам туда попасть?

Игрок с недоумением перевел взгляд на Майкла.

– Джа, подпольные бои потому и подпольные, что запрещены законами Гриверса. Вы что, с другой планеты?

– Ага, – ответил Саймон. – Мы бежали из Паксбрайта. Надвигающаяся война, все дела…

Недоверие Игрока сквозило в каждой черточке его прокуренного лица. Он долго пялился на них, пока в комнату не вошла Эрика с косяком в зубах.

– Кто-нибудь зайдет ко мне? – спросила она, рукой проведя про промежности.

От взгляда мужчин не укрылся этот жест, но Игрок тут же посмотрел на костекрадов и сказал:

– Так и быть. Я профессионал, вы принесли мне товар, я вам за него плачу. Больше ничего не придумывайте в ответ, мне это неинтересно.

– Добро не… – хотел вмешаться Саймон, но Игрок не дал ему ничего сказать:

– Ребята, у нас взаимовыгодные отношения. Добро здесь ни при чем. Я оказал вам услугу, чтобы иметь право попросить вас об услуге в дальнейшем. Никакой напрасной благодетели. Бизнес-отношения, работающие как часовой механизм. Идите в комнату к Эрике. Считайте это оказанием мне услуги.

Майкл почувствовал облегчение, впервые с того момента как оказался в доме Игрока. Саймон щупал взглядом растаманку, его серые глаза задержались на ее босых ногах с перламутровыми кольцами на больших пальцах.

– Не будем отвлекать тебя от работы, – сказал он и направился в комнату к Эрике.

– Наконец-то, – вздохнул Игрок и ушел в заднюю комнату.

– Спасибо, – бросил ему в спину Саймон, после чего скрылся за занавесками насквозь прокуренной, как только сейчас унюхал Майкл, комнаты Эрики. Майкл кивнул в спину уходящему Игроку и поспешил присоединиться к своему другу… в стремлении помочь ему оказать услугу Игроку…

**************

И снова дорога.

Дорога, которая, как странно подметил Саймон, теперь напоминала «артерии суицидника-неудачника».

– Вряд ли бы суицидник был неудачником, если бы порезал себе артерии, – как-то заметил Майкл, и Саймон рассмеялся.

Впрочем, смех непривычно часто исходил что от Саймона, что от Майкла. Как сказал Саймон: «Мы в состоянии позволить себе хохотать всю жизнь. Покупается все – любовь, государства, идеалы и даже такой милый пустяк, как смех»

Итак, дорога…

Обратный путь от жилища Игрока к «Шестеркам Сатаны».

Майкл выжимал газ на кочкообразной дороге. Полуголый Саймон вновь занял позу победителя – сигарета в зубах, распростертые руки в воздухе. В одной руке он держал гавайскую рубашку – снял ее, как он выразился, «для того, чтобы остудить расцарапанную спину». В другой руке – мешок. Всего один, но зато плотно набитый сквелларами Игрока.

Каждый из друзей по-своему радовался жизни. Саймон переспал с Эрикой, после чего заявил, что это был «лучший секс в его жизни». Майкл, сделавший с Эрикой то же самое, наконец смог привести свои мысли в так необходимый ему порядок. С каждым входом в растаманку-нимфоманку Майкл убеждался в том, что она – та самая – больше ему не нужна.

«Желаю ей помириться со своим Дереком» – подумал Майкл. – «Меня она не получит, даже если этого захочет»

У него есть много денег. Он может позволить себе купить практически все, что пожелает.

Он может добиться стабильности в этом мире – все еще новом, опасном, неизведанном – но таком интересном мире.

Вместе с Саймоном они заняли пьедестал самых бесстрашных воров на свете – и заняли его сравнительно легко.

Они уже успели обсудить свою уникальность после того, как вышли из дома Игрока, расслабленные, с мешком денег в руках.

«Этот мир идеален» – несколько раз повторил Саймон, а Майкл в знак искреннего одобрения несколько раз ему кивнул.

Да. Этот мир совершенен. В Мельбурне он даже не мог ограбить своего отчима. А здесь жертвой его наглости стали сильные мира сего – и стали сравнительно легко.

Майкл постоянно крутил в голове те моменты, которые помогли ему – окончательно и бесповоротно – откреститься от нее .

Игрок после взвешивания черепов радостно вбежал в комнату, где уже близилась кульминация «оказания ему услуги», и сообщил, что эти первоклассные черепа разлетятся на черном рынке не хуже, чем лициды Грезоносца. С его слов он отдавал кости черным остеологам для дальнейших спекулятивных действий. В этот момент губы Майкла были заняты грудью Эрики, поэтому он никак не мог прокомментировать самую крупную сделку в своей жизни. Насколько понял Майкл, в это время Саймон, голый и почти бесчувственный валялся на кушетке. На его теле к уже имеющимся ранам от битого стекла прибавились новые кровоточащие царапины.

Друзья решили не обсуждать свои приключения до своего возвращения в Кенинг Хор. Молчаливая эйфория окутывала Апекс, пока он обгонял безликие автомобили.

Спустя несколько часов – в этом мире Майкл не имел привычки считать часы – электробайк затормозил у входа в «Шестерки…». Довольный, но с оттекшими руками, Саймон поставил мешок на землю, надел рубашку и стуча зубами произнес:

– Похоже, победитель переборщил со своей позой…

Майкл махнул рукой так же беззаботно, как порой махал ему Саймон.

– Дружище, ты сможешь купить себе все грелки этого мира. – Он красноречиво посмотрел на мешок.

Саймон продолжал дрожать. Ничего не ответив, он взял мешок с деньгами и с мрачным лицом вошел в мотель. Майкл удивился неожиданной смене настроения у своего ориентира и поспешил за ним.

За барной стойкой, как обычно, сидел одногубый коротышка. Он не обратил внимание на вошедших, он молча курил свою огромную сигарету и читал фиолетовую газету. Едва Саймон прошел мимо стойки, как бармен словно бы очнулся. Он спросил:

– Постойте! Вы ведь живете в четвертом номере?

Саймон кивнул.

– Да, точно – вы ведь получили этот номер под залог за очень странный кусочек золота, – произнес коротышка, почесывая густую бровь. – Я так до сих пор не могу понять, откуда у вас…

– Ближе к делу, – перебил Саймон.

Коротышка хмуро посмотрел на него и сказал:

– Вам пришла посылка.

Майкл и Саймон переглянулись.

– От кого? – спросил Саймон.

Коротышка ничего не ответил. Он просунул руку под барную стойку и достал оттуда прямоугольный сверток, завернутый в фиолетовую фольгу. Он отдал сверток Саймону, после чего вновь уткнулся в свою газету.

По молчаливому сговору Майкл и Саймон поднялись на второй этаж, в свой номер. Едва Саймон закрыл за собой дверь, Майкл с некоторым волнением в голосе спросил:

– Как ты думаешь, от кого она? Может, от Эми и Клода? Или от Элиаса?

– Не думаю, – сказал Саймон и поднес сверток прямо под глаза Майклу. Только сейчас он смог разглядеть надпись, выведенную жирным красным шрифтом: