Василий Нестеров - Ящеры поют

Если корень Марьиного сна
Спелой кровью долго пеленать —
Зародится тальный виноград,
Алый плод, похожий на гранат.
И дозреет белый хризолит,
Он флюорным Аггелом сокрыт,
Он под-кожей мраморной Лилит
Ледяным соцветием забыт..
И Соплодий бренных мертвый вес
Всесожженья ветры заберут —
Земляничным пеплом унесут
К голубым надгробиям небес.

С веток твоих и век
Гранатовый оберег
Мне милосердно падает –
В Белый, как монастырь..
Ясени и кресты
Светом своим возрадует.

На Горностаев день
Резы свои одень,
Золото, Мехи верные..
В чаще Такой стоим,
Где ни один не зрим,
И розовеет в белое –

С веток твоих и век
Гранатовый оберег.

Теплятся венчики алых прелатов
в склепе осеннего дня.
Мёртвая девочка – дочка Гекаты —
ты разлюбила меня?

Свечи последние в храме Господнем
гасит закравшийся Зверь.
Страшная статуя в мраморной тоге
хочет войти в эту дверь.

Так и останешься – стоя за кругом,
глядя в кромешный проём —
пепельной девочкой, бледным суккубом –
в треснувшем сердце моём…

Вот Дама с черными ветвями,
На них кристаллики желты.
Вот жизнь-темна, уходит днями,
И из тебя растут цветы.
Вот траур, желть, кристалл Агамий.

Вот школьницы сплелись ветвями,
У них сапфические рты.
И Азурит уходит днями
И незабудковы кусты
Небесных трещин и Агамий

И ледяным стеклом вскрывает
Глубокий сумерек любя
И сладко горло разрезает
Осколком холода лобзает —

И Дама проросла в тебя

Алых капелек тревоги
на холодной длинной спице —
в чёрном платье у дороги
умирает Кружевница.
И как бабочки на пламя
под осенним вороньём
ходим белыми кругами
мы – молители Её.

…только жди: ледяные кочки
Осязай рукавком руки —
И увидишь святую ночь —
Или – зарево у реки.

Из планидного дна, где-быль,
Слышен тварных зыбей раскат:
Крысоногих огней рабы
Собирают на нас войска.

Но офической злой зимой
Приобнимет их Жабий Сват,
Ядовитистой бахромой —
И знаменья их в пыль сотлят..

Вплетаем Завр в кронный воздух
Сосны, морщиночек и рож.
На можжевеловые звёзды
Его скелет слегка похож.

И всё я здесь – купавок дарник,
Сердечком рубленый корнет.
Иди же, ласковый Татарник,
В персты разжатые – ко мне…

Птички уснули и рыбки отплакали.
Час серебра.
Клонятся в небо прохладные маковки.
Дышит кора.

Время букашек светящихся, звонницы.
Воздухов ад.
Сложит надкрылья японская школьница —
Дева-Сова.

Кошка Дышка в черной комнате
Раздувает угольки.
И дрожат на полках колбочки
От корпускул золотых.

И на утре алебастровом —
Там, где комната была —
Магматический и сланцевый —
Цветень – Девочка нашла.

Тёмно-зелёные ящерицы,
Бывшие до Христа…
Трепетно настоящее
скрыто в тени листа.

Пахари неба, радари —
В туче забыли плуг.
Мудрые виноградари
Руки сплетают в круг.

На удалённо-розовом
Зареве замер Час:
Млеко зеленозвёздное
Пью из змеиных глаз.

Стать бы тем Новым Мальчиком,
Землю обрекшим стыть,
Под ледяными мачтами
В синей пустыне плыть.

Вечнозелёным Посохом
Состыковать миры.
В хлябях потьмы да посуху —
лазик ночной прорыть…

Тёмная Змеепращурица –
в корни вплетись Креста.
Беленькое, светящееся —
В самом конце настань..

Камня когтили Мы бледный налёт —
Тихие, давние…
Нежно-субтильное пламя течёт
В сердце кустарника:

Розовый светоч молчит в глубине —
Сердце Рептилии.
Мраморно гнутся агамы омег,
Белые лилии.

Царь-Саламандра барханами плыл
В чёрном паланкине —
Сам Сердоликий, камейный —
Покрыл голову бархатом:

Он – сердоликовый древний Хирам
С сушами, водами…
Благословенье ему Игуан —
Мохобородое!..

О возвращении из Глубин
Пели Мы розово…
Неокончаем, течёт серпантин
Вечного Полоза.

О, известковый холодный налёт…
Чуткие кончики…
Солнце в лиловую жижу умрёт,
Нами поглочено.

От темени
до хвоста —
бархатная пустота.

Гибкий, тюльпанный хвост..
Благослови Наш рост,
Иже еси…

Чёрные ручейки,
Шёлковые ростки
Пламени – собери:
Зри…

Он шёл – переливчат,
Коронообразен,
Чешуйки цветные
измазавши в Грязях.

Лазурно, неваше,
Медузногоргонско —
змеилось над Яшей
нездешнее Солнце.

Он холод и яшму
почувствовал Кровью.
Смеялись над Яшей
мохнатые тролли.

На ртутном болотце,
где негде согреться —
оставил в колодце
Рептильное сердце.

На ртутном болотце…
Рептильное сердце…

Переплетаема так медь
Чинарами души.
Балуй, Зелёненький, во тьме —
Чешуйками шурши…

Прожилист Криптозоосад,
И хочется домой…
Осьмиконечная Звезда:
Там – Енох золотой.

Стекло люцерн и люциферн
Молчало столько лет…
А странный Я – как Ты совсем:
В зеленоватый свет

На дисколёте скоротеч-
но – к звёздному Ещё.
…И «человечество» пожечь
с орбиты Злым Лучом.

А обломовцы – как всегда –
на завалинке, на завалинке…
Эти зимние города –
декаденты в хрустальных валенках.
Но лишь только нащупают, злясь,
выключатель в запечном мороке, –
и, сверкая и матерясь,
Солнцешар захрустит над городом…