Василий Нестеров - Ящеры поют

Ко мне идёт-придёт Агапель,
По снегу белым-Звер придёт.
Когтями сделает покатто.
Окошко Вегой проскребет.

И я скажу ему: «Метельнай!
В снегу лилитиной любви
Сорви серебряно Нательный,
И грозный смысл говори!»

И мне ответствует Агапель
Сухим еловым закивком:
«Я —Пустота. Из белых цапель
Расту свистящим пузырьком,

Я буду править звёздной фугой,
Метеоптерикс и Кощей —
И замыкать кривящим кругом
Бор декабря предвечный сей»

Вошел старозвездный маньяк Рождестварий.
Принес удлиненный стеклянный гербарий.
Он дни на серебряных каперсах резал —
На органах леса, на органах леса.

А призраки-зайки вокруг собирались,
Комочками Плазмы текли-исчезались.
И Он – лет ушедших Кадавр из далей —
Играет для них на горящем рояле.

На Бетельгейзе болотно-зелёной —
Свет монохромный:

Пьют эктоплазму
Три богомола,
Три богомаза —

Ян, Иван, Евган.

Пишут синхронно
Иную Мадонну —
Медузу Горгону:
Икону.

Их опекает
Ласковый Каин,

И наблюдает
Небо коричневое.

Продолговатое
Око Всевидящее —
Знает..

Ткут мозаичную змейную расу
Светоча три
в нефритовых рясах —

Ян, Иван, Евган.

Мальчик разрезал прутик: там – Синее,
планетоиды для Никого
нарисованы – видит он.
А казалось бы: хворостинка.

Сатану ей гонять.. да незлобь
гасит темечко. Сын, усни:
отделяется от стены
Капитан Случайных Разрезов.

золотым домой возвращаться,
загогулиной Завтра.
завр глотает огненный корм
под черным домом.

погружаясь в красное
даль смотреть
на скрипучем троне —
только что и осталось

а эти порезы
сквозь бледную кожу
меня-вакханца
рождают сферу

виноградом и дымом
аметистовыми обломками
становится кровь
падающая на алтарь

«…Небо – старинный глобус
Планиды Argentum-сочащей,
Вывернутый наизнанку?..» —

Вопрошает прохладный Ящер,
Шершавой лапой
Самопоглаживаясь. —

«…а если колония душ
<���древнеэльфийских>
Уйдя из Архонтова Царства,
Образует Хризоризому
В слое
Нижнего Криптопространства? —

Удастся ли
Нитям её фосфенным
Добраться до сердца
Рецепиента? —

Распространив Мицелий
(Как Цель
Или
Средство?)..» —

На этот вопрос и другой —
Голь:
Argentum-сочащий ноль.

Пять веков спать тебе,
Лютик серебряный.
Снежные Ящеры
Здут у поребриков.

Ими в кольцо весь ваш
Город метеленный.
И залегли они —
Гладкие, белые.

Утром не надо – Быть —
Ясным, поверенным,
По черной наледи
С черным портфелем Там.

Снежные Ящеры —
Белые с синеньким.
Грибница инея,
Север мой сиверный…

…Нет Настоящего…

Мнит ли о боге
Полусфера
Серебряной чаши
В прохладном саду? —
Испуская ветвления Флоры
<���из капли Её голубого субстрата
В своём подбрюшьи>

И когда опрокинется Солнце, Небо, Луна,
Эта Чаша
Станет передвигаться
Посредством веточко-лапок
В руинах Пространства,
Мрамора, Мяса и Сада.. —

Где теперь Флора и Фауна?..

Странного неба златеют смарагды..

– …проходи-проходи, Неофитный..
по ступеням, на огненных плитах
васильки умирают
и мхи..

и Волхвы – корифеи Слюды
алчут плоти кровавой и липкой —
расплетают на тонкие нити
волокнистое мясо Звезды.

– Что за Храм этот.. —
Огненнобокий..
Шар янтарный – то Ягвино Око —
На це-почках висит?..

– видишь-видишь под сводами млеют
фимиамов лиловые змеи —
их об этом спроси —
и Огонь погаси…

Некрограмма —
Морионовый холод Геммы,
усекновение её двенадцатого угла
где стыл гематитовый шар

рожденные ветром
соцветия амаранта

Никта, отправляющая сигнал
точками
мёртвой дочери

сладкая осыпающаяся амальгама

пекельно-серые stars.
Галактический барс,
Их когтящее-алмазящий;
Их Денница изранивший кварцевым рогом —

ограняют утробу Храма

..Где в зеркальце зеленого металла
Павлиний снег —
Царю на опахала —
не-Явленному вне
Хризмокристалла —
Кристаллу и Христу
Собора Полого,
Смальтийным полозом
Стекающего в Рану.
..Ладонью станет синий Vitrum,
Листом и миртом.
И пол змеется и смеится
По кругу Гранно..

Хризантема в саду отцвела…
Хризантем золотые тела
в самоцветные норы несёт
епископ Крот.

Там, Внизу – студенистая тьма,
от весны ещё – Герда нема,
и молчит голубая звезда
из витражного льда.

Глубже, ниже – центральный Ад.
Огневеющий шар – Фохат.
Телемических магм восход:
CorpusDomini – алый мёд.

По-над площадью графитно-монастырской
Бургомистр становится упырцем
И крадется в цвете фонаря
И крадется в цвете фонаря

По-над Облаком размазанным над миром
Камнетёс становится сатиром
И крадется в цвете фонаря
И крадется в цвете фонаря

В каменькой чудящей арке аркнет —
И ткачиха Ильза станет Паркой —
Закрадется в цвете фонаря
Закрадется в цвете фонаря

По-над Лунием латунным и разверстым
Становлюсь я прежним, бестелесным.
И крадуся в цвете фонаря
И крадуся в цвете фонаря. —

И свистит последняя заря.

Поделом нам, поделом —
бледным и молчащим…
Отогрей, Сестра, крылом —
чёрным, настоящим.

Поделись, Сестра, тоской —
птичкой-невеличкой.
Потому что нет другой
Антибеатриче.

Если будешь только Ты,
если хватит силы —
бросишь первая цветы
на мою могилу.