Александр Гусев - Зов. Оглядываясь назад

Так что злом торговать, мы напрочь отказались.

И вот сидим мы с ним на берегу этого омута, сушим выловленный мотоцикл, тину выдергиваем, как из-под сиденья выползает старый, позеленевший от времени рак.

Шурка внимательно и долго его разглядывал, нахваливал за размеры и играл с усищами.

– Слушай, а у тебя в городе рестораны и пивные, раками торгуют?

– Не знаю, я ж в них не бываю. Ты хочешь сказать, раки…?

…

На следующий день, чуть заря окрасила небо, мы уже пылили по полевой дороге на мотопёре, в сторону пруда. На багажнике был привязан бредень и куча раколовок

Старый пруд с нами щедро поделился содержимым и уже к вечеру полная ванна разнокалиберных раков радовала наши глаза. В саду на костре ароматно пахли и булькали в кастрюле трофеи.

Трехлитровая банка с пивом, мгновенно закончилась под хруст клешней.

Откуда-то появилась еще банка, но уже с самогоном.

Очнувшись на утро бизнесмены, увидели, что все раки в ванной всплыли, вода была вспенена и пахла тухлятиной.

Бизнес пришлось свернуть, т.к. горе – коммерсанты поняли, что довезти раков до города свежими, они не смогут.

Но тут на глаза Шурки попался привязанный баран, мирно жующий траву…

Ну что я мог привезти в подарок своей девушке, вернувшись с полигона Сары-Шаган в Казахстане?

Не осколки же от ПВОшной ракеты, которой мы с третьей попытки все же сбили самолет-мишень.

Скорпионы тоже вряд ли бы её вдохновили, да мы их и сами побаивались.

Собирали кто во что, даже в спичечные коробки, они зачастую убегали и тогда в палатку было боязно зайти, а уж спать и вовсе… брр-р… Помню эти коготочки пробежавшие по лицу ночью, а может это и не скорпион был вовсе, а фаланга например, или жук безобидный какой….

Но я отвлекся, о полигоне как-нибудь потом расскажу, а сейчас, стоя в вагоне метро напротив сидящих хохотушек лет 17—18, я вспомнил, как так же летом, много лет назад ехал в трамвае на свиданье и вез своей девушке подарок в кармане военных брюк. Так как очень спешил, положить мне его было не во что и тем более никаких упаковок в казарме было не найти, а часы увольнительной тикают быстрее любого секундомера. Я после месяца разлуки, опаленный пустынным солнцем, спешил в женское общежитие, где меня ждала очаровательная смуглянка, с которой накануне отъезда познакомился в клубе военного училища, на дискотеке. Удивительным было в том знакомстве то, что приглашая на танец, стоящих в темноте у стен девушек, я открыл новую теорию… и назвал её «Теорией невероятности». На том вечере, все четыре приглашённых на танец из разных темных углов зала девушек, были одним и тем же лицом – и её звали Ирина.

Не верите?

А зря, я до сих пор поражен той случайностью произошедшей на этой дискотеке, где было не протолкнуться от девчонок, а я невольно и неизменно приглашал и приглашал только её.

Судьба?

Конечно она, ведь эта девушка и была моей первой женщиной, которых до 20 лет у меня еще не было.

Стоя в вагоне с подарком в кармане для нее, я, закрыв глаза думал о повторении тех сладких минут, уже не раз проведенных вместе с ней в маленькой комнатке общаги…

Как вдруг, взрыв смеха сначала девчонок напротив, а потом и всего полупустого вагона, заставил меня очнуться.

Хохотушки не могли уняться, красные и со слезами на глазах они крутили физиономии в разные стороны и поочерёдно тыкали пальцем в меня, …а точнее в мои брюки, а еще точнее на мой подарок, эту гребаную черепаху, которая начала шевелить всеми шестью частями тела, топорща мой карман, причудливо – шевелящимися буграми.

Она лежала спиной к моей ноге, потому – то я ничего и не почувствовал, когда эта паразитка зашевелилась. Именно её, черепаху, размером с кулак, я и вез с того полигона в подарок.

Не раз у меня её хотели обменять, предлагая всякие немыслимые для курсанта блага, но я был непреклонен.

Мы там их много находили, но все они были гораздо крупнее, порой даже размером с фуражку, таких провезти было не возможно, их отбирали офицеры.

Описывать то, о чем подумали девушки и все пассажиры не буду, цвет моего лица и так был обгорело красным от солнечных ожогов, стал просто черным. Я не стал им показывать черепаху, просто выпрыгнул в открывшиеся двери… что интересно они обо мне сейчас думают, а?

Убаюкивающей мелодией, в тон рельсовых стыков, позванивал полный стакан, давно остывшего чая.

Собеседник замолчал и его утомленный бессонницей взор, ушел в глубь темного окна вагона, туда, где ночной горизонт, уже был вспорот тонким лезвием утра, и было видно, как под покрывало ночи упорно лез новый погожий день.

В полупустом вагоне тихо, но из какого-то купе слабо доносился то ли плач ребенка, то ли писклявый храп.

В 500 километров моего пути от столицы, слова моего попутчика, шпалами к рельсам улеглись в эту дорогу, единого рассказа о своей жизни.

Мы, как это часто бывает в дальней дороге, быстро сдружились и всячески помогая друг-другу вежливой любезностью, скрашивали дальний путь, делясь незатейливым ужином, журналами и короткими комментариями увиденного в окне.

Мне был симпатичен этот человек, примерно моего возраста, со схожими взглядами на общие темы в жизни, с напускным шутливым сарказмом, он пытался быть веселым, много шутил, но вот только глаза не шли ему, они словно принадлежали другому человеку, и даже в минуты смеха, продолжали сохранять поволоку грустной задумчивости.

Ехали мы в один город, вот только я возвращался к себе домой, а он по делам службы, в командировку.

Я читал анекдоты в слух из развлекательного журнала, на тему командировок: «Муж в отъезде. Приходит СМС сообщение: «Уважаемый абонент! Сообщаем вам, что ваш супружеский долг погашен.»

Тот дежурно посмеялся и привел цитату из известного художественного фильма:

– «В свое время Сократ мне сказал: «Женись непременно. Попадется хорошая жена – станешь счастливым. Плохая – станешь философом» – и стал рассказывать эту странную историю, о которой я и хочу поведать.

Философом, я, увы, не стал, но размышлять о женщинах стал гора-а-здо глубже…

Как-то сказал жене, что все знаю о ней, т.к. поехал вчера следом и мол видел, как она села не в метро, а в поджидавшую машину к неизвестному мужику и что поцелуй был вовсе не дружеский…

Я просто пошутил.

И надо же мне это было?!…

Шел седьмой год семейной жизни, был день рождения сына, 5 лет, и вдруг такое… грянул гром, все пошло вверх тормашками!